Охотник был склонен рассказать мальчику все. С таким решением он и расслабился в состоянии, близком к сну.
Боб принял сообщение хорошо. Естественно, он был шокирован и обеспокоен, хотя беспокоился он больше за отца, чем за себя. Он соображал достаточно быстро, как уже заметил Охотник, чтобы понять, в какой ситуации они с Охотником оказались, хотя не винил своего гостя в разглашении тайны. Он понимал необходимость быстрых действий и добавил соображение, которое не приходило в голову Охотнику — враг легко может менять убежище, по крайней мере по ночам. Боб указал, что ежедневно нужно будет проверять, в каком из его родителей скрывается противник.
— Не думаю, чтобы нужно было беспокоиться из-за этого, — ответил Охотник. — Во-первых, он слишком уверен в своей безопасности, чтобы перемещаться. Во-вторых, если он переместится, это быстро станет очевидным. Твой отец, неожиданно лишившись защиты, тут же пожалеет о своей безопасности.
— Кстати, как ты заподозрил папу?
— Все та же линия рассуждений, о которой я тебе говорил. Как мы знаем, наш друг высадился на рифе. Ближайший признак цивилизации — один из резервуаров в нескольких сотнях ярдов. Он поплыл туда. Я во всяком случае обязательно поплыл бы на его месте. Единственные люди, которые регулярно посещают резервуары, это команда очистительной баржи. Исследовать их он не мог, но он, несомненно, отправился с баржей. И мы оказываемся на холме, где растет фураж для резервуаров. Нужно было найти человека, который спал поблизости. Конечно, он мог добраться и до домов. В этом случае пришлось бы обыскивать весь остров. Однако твой отец однажды сделал замечание, которое свидетельствовало, что он спал или по крайней мере лежал на холме над новым резервуаром. Для меня это сделало его наиболее подозреваемым.
— Теперь это кажется очевидным, — сказал Боб, — но я бы не додумался. Что ж, сегодня придется подумать. Если повезет, он останется с папой, пока окончательно не убедится, где ты. Отец для этого удобен, он много ходит и бывает повсюду. Беда в том, что у нас нет средства. Существует ли что-нибудь, что могло бы изгнать одного из вас из Хозяина, а, Охотник?
— Что заставило бы нас покинуть дом? Конечно, их множество, но на этот раз нам нужно средство земного происхождения. У тебя столько же шансов найти что-нибудь, как и у меня. На месте нашего друга, я бы оставался с прежним хозяином — для него так безопаснее всего.
Боб угрюмо кивнул и пошел завтракать.
Он пытался вести себя нормально, когда появился его отец. Он не знал, удалось ли ему это. Ему пришло в голову, что чужак не знает, что он сознательно помогает Охотнику. Это шанс в их пользу.
Он пошел в школу, по-прежнему задумавшись.
В сущности, хотя он и не говорил об этом Охотнику, он пытался решить сразу все проблемы. А это было трудно.
Глава 20
Вторая проблема — и решение
По дороге Бобу пришла в голову мысль, и он остановился, чтобы задать Охотнику вопрос.
— Если для твоей добычи будет невозможно или неудобно оставаться с отцом, как он будет выходить? Повредит ли он отцу?
— Определенно нет. Если он попадет в такую ситуацию, или мы отыщем средство, он просто уйдет. Если твой отец придет туда, где опасно, наш друг лишит его зрения или парализует мышцы.
— Ты говорил, что не знаешь о последствиях такого паралича.
— Не совсем — с людьми, — признался Охотник. — Я говорил, почему.
— Я знаю. Поэтому я и хочу, чтобы ты попробовал на мне. Я пойду в лес, чтобы нас не видели с дороги.
На этот раз Боб говорил совсем по-другому, чем несколько дней назад, когда он полушутливо сделал то же предложение.
Охотник не удивился, когда его возражения не подействовали.
— Я уже объяснял, почему не хочу этого делать.
— Если ты не хочешь рисковать мной, я не хочу рисковать папой. У меня есть мысль, но я не стану действовать, пока не буду уверен в этом пункте. Давай.
Он скрылся за кустом.
Нежелание Охотника причинять вред мальчику оставалось прежним, но он ничего не мог поделать.
Угроза не выполнять собственный план — это одно.
Но он мог отказаться выполнять план Охотника, а это серьезно. В конце концов чужак сказал себе, что люди не так уж отличаются от его прежних хозяев, а он будет осторожен. Он сдался.
Боб, сидя в ожидании, совершенно неожиданно испытал полную потерю чувствительности ниже шеи. Он пытался приподняться, но обнаружил, что его руки и ноги как будто принадлежат другому. Странное ощущение продолжалось с минуту, хотя жертве показалось, что прошло гораздо больше времени. Затем без всякого предупреждения чувствительность вернулась его конечностям.
— Ну, как? — спросил он.
Он встал.
— Со мной что-нибудь неладно?
— По-видимому, нет. Ты менее чувствителен, чем мой прежний хозяин, и быстрее восстанавливаешься. Не могу сказать, это твоя личная характеристика, или она присуща всем вам. Ты удовлетворен?
— Да. Если и с папой будет так, возражений нет. Мне все же кажется, что он может его убить…
— Конечно, может, блокировать крупные сосуды или еще больше затянув нервы. Но потребуется больше работы и времени, по крайней мере, с точки зрения нашего друга. Не думаю, что тебе нужно было беспокоиться об этом.
— Хорошо.
Мальчик снова вышел на дорогу, сел на велосипед и продолжал путь в школу. Он так глубоко задумался, что забывал нажимать на педали.
Итак, чужак останется в теле его отца, так как для него это самое безопасное место. Ну, а если оно перестанет быть безопасным? Ответ казался очевидным.
Трудность, разумеется, заключалась в том, чтобы создать ситуацию, опасную для чужака, но не для мистера Киннэйрда. Пока эта проблема казалась неразрешимой.
Была еще одна проблема. Боб старательно воздерживался от упоминания о ней своему гостю.
Строго говоря, даже сейчас Боб не знал, что Охотник тот, за кого себя выдает. Слишком убедительной была мысль, что преступник может открыться хозяину и обмануть его лживым рассказом. В том плане, который разработает Боб, должен быть ответ и на этот вопрос — лучший ответ, чем неясные тесты, которые он испробовал несколько дней назад, когда просил, чтобы его парализовало. Все отношение, проявленное детективом, было убедительно, конечно, но он все же мог обманывать, а Боб хотел быть уверен. Нужно проверить, проявится ли такое же отношение на практике.
Успеваемость Киннэйрда в этот день оставляла желать лучшего, а после уроков он умело избегал друзей. Только угроза оставить его после уроков для дополнительных занятий возымела действие. Боб в своих рассуждениях достиг пункта, когда ему нужно было освободиться как можно раньше.
