- Да.
- Считай, отдохнул. Пусть грузятся и отправляются обратно. Боевая экипировка. Заодно проверим автономные ловушки. Взять весь город под контроль. Отдашь Диру часть охраны базы.
- Нет смысла бродить в сумерках. Бойцы займут позиции, а утром начнутся активные поиски.
- Тебе виднее. Теперь он в наших руках. Далеко не уйдёт с дыркой в сердце.
Рюрик покачал седой головой.
- Не думаю, что такие мелочи способны его остановить. Он уже один раз умирал. Позвольте возглавить поиски. Я его из-под земли достану.
Директор на секунду задумался и поджал губы.
- Нет. Мы слишком оголяем оборону. К тому же, ты теперь начальник охраны, привыкай работать чужими руками.
- Понял. Могу идти?
- Да. И пусть Корней гонит на крейсерской скорости. И все суда, поезда к досмотру.
Рюрик кивнул и вышел.
Директор взялся за ручку. Нужно подписать ещё несколько приказов по базе, кучу планов по отделам, счёт-фактуры и прочая скучная дребедень. Но тут же швырнул ручку обратно на стол. Подпёр голову руками. Он смотрел бесцветными водянистыми глазами на деревянную панель противоположной стены. Но видел совсем другое. Скорую пенсию. Ситуация вышла из-под контроля. Директор знал это ощущение и раньше. Но всегда готов был справиться. И всегда справлялся. А сейчас впервые ощутил бессилие что-либо изменить.
- Проклятый доброволец! Проклятая Психея! Чтоб вы все сдохли!
Директор снял очки и потёр глаза пальцами. Вздохнул. Надел очки обратно и взялся за ручку. «Приказ об усилении обеспечения безопасности на базе особого назначения формы…». Директор вздохнул и размашисто расписался.
Катя плотно сжала губы и тёрла тряпкой поверхность стола. Даже её выносливость постепенно заканчивалась к концу рабочего дня. При том, что утром было совсем мало народа, а днём не очень много. Но ноги этого не знали. К вечеру чугунели и проклинали хозяйку всеми знакомыми словами.
Девушка потянулась и потёрла спину. Компания, что сидела у двери залилась смехом. Катя повернула голову и взялась за тряпку. Раскрасневшиеся от выпитого портовики смотрели в окно и укатывались со смеху. Катя подняла голову на кварцевые часы, которые висели на стене. 11:37. Этот чёртов день никогда не кончится. Ещё двадцать три минуты. Потом надо умудриться, без скандала выпроводить подгулявшую компанию, закрыть помещение, протереть все столы, унести посуду. Хорошо, что уборка не на ней.
Катя обернулась на звук открывшейся двери. Двое знакомых парней. Они хмуро посмотрели назад, на крыльцо и один из них покачал головой. Второй хмыкнул.
- Ребята, скоро закрываемся.
Паша посмотрел на стену, а потом на свои часы, словно решая, какое время ему более выгодно. Мотнул головой. А Дима улыбнулся.
- Катюша, всё знаем. Дай по кружечке пива, и мы исчезнем.
Паша тоже улыбнулся.
- Ага.
Катя ушла за пивом. В принципе парни не буйные. Но в любом случае, проблем при закрытии прибавится. Одна компания, как правило, расходится быстро, а две начинают качать права. Когда возвращалась с бокалами пива, услышала, как Дима говорит.
- Достали эти хмыри. Теперь и по ночам покоя не дают.
Паша кивал.
- Да. Не повезло.
Кружки стукнули о стол. Паша тут же схватился за свою обеими руками и зарылся лицом в пену.
- Что случилось, Дим? Опять серые?
Она вспомнила молодого охранника, который сидел здесь днём с пистолетом в куртке. Наглые гады!
Дима приподнял брови и отхлебнул из кружки. Счастливо вздохнул.
- Целый день мечтал о пиве. Рановато для жары. Откуда только взялась! Да, Катюша, опять серые. Прислали сообщение, чтобы готовили аэродром. Скоро прилетят. Ночью-то зачем? Сейчас там Сёма с Кузьмичём маются. Костры на лётном поле жгут. Прямо, кино. Хорошо, моё дело маленькое, грузы возить.
Паша, наконец, оторвался от кружки, в которой осталось только пенное дно.
- А моё – пиво пить. Ещё кружку и по бабам.
Он засмеялся, и словно вторя ему, снова заржала компания у двери. Они опять выглядывали наружу.
- Сейчас принесу.
Катя нахмурилась и подошла к окну. На улице горела лампочка. На широкой каменной приступке лежал лицом вниз человек в серых штанах и чёрной куртке. На спине дыра, вокруг которого расползлось бесформенное пятно.
Человек приподнимался на руках и тут же утыкался лицом в каменный пол. Снова и снова.
Один из портовиков обернул улыбающееся, небритое лицо к официантке.
- Чё, Катюх, принимай клиента!
Все снова заржали. Ещё один портовик, с опухшей физиономией хлопнул ладонью по столу. Зазвенели тарелки.
- Чё смеётесь! Мужичок догнаться решил. Ещё дневную норму не выпил.
- Точно, - поддакнул третий. – Сейчас соберётся с силами и покажет класс.
Девушка отвернулась от окна и пошла за пивом. Когда вернулась, дверь была приоткрыта, а человек стоял на четвереньках и целеустремлённо пытался протиснуться мимо неё. Он шаркал по полу ладонями, подтягивая себя вперёд.
Официантка поставила пиво на столик и подошла к человеку. Взялась рукой за плечо.
- Эй! С вами всё в порядке?
Человек поднял руку, неожиданно цепко схватил её за руку и начал подтягиваться наверх. Катя сморщилась, но вырываться не стала.
- Паша, Дима, помогите. Может человеку плохо.
Две пары сильных рук подхватили бедолагу и посадили на стул. Его голова откинулась, и Катя прижала руки к груди. Тот самый парень с пистолетом. Она перевела взгляд на карман куртки. Его оттягивал металлический предмет, который отблёскивал сталью.
- У него пистолет!
Паша сунул руку в карман куртки и вытащил чёрный воронёный ствол.
- Ого! Крутая игрушка. Похоже, парень из серых.
Катя с трудом сглотнула.
- А, по-моему, он из мёртвых, - она показала пальцем на его грудь.
Паша почесал дулом висок.
- Ни хрена себе!
На груди тоже была дырка. И пятно вокруг.
- Не понимаю. Ему, что, сердце прострелили?
Паша повернул голову, оглядывая столпившихся вокруг людей.
- Ни хрена себе!
Дима кивнул на человека.
- Вы в глаза ему посмотрите.
Глаза были широко открыты, но невидящие как у слепого. Рот приоткрыт. Лицо бледное, как мел.
- Что за хрень! – сказал один из портовиков. – Он что, мёртв?
