В течение этой недели события развивались настолько стремительно, что ни у Васьки, ни у Альфреда не было время, чтобы остановиться, чтобы в деталях обсудить, обдумать, что же с ними происходит, в чем же именно они принимают активное и самое непосредственное участие?!
В данный момент Васька валялся в небрежной позе диване, конспиративной квартиры НКВД. Его голова и ноги покоилась на валиках этого дивана, на его ногах были кирзовые сапоги. Их давно, а, может быть, никогда не начищали гуталином, каблуки на них были стоптаны, чуть ли не основания.
Впервые после выхода из тюрьмы у Васьки образовались три свободных часа. В эти часы он был предоставлен самому себе, рядом с ним не было сотрудников НКВД, приглядывающих за ним! В данный момент он мог, лежа на диване, предаваться размышлениям о своем житие-бытие в Москве. Васька чувствовал себя сильно уставшим человеком, но оздоровляющие сон или дремота к нему пока еще не приходили. Всем своим нутром он ощущал, что, несмотря на, казалось бы, прекрасное положение дел, ситуация медленно, но верно ускользала из-под его контроля. Все это происходило в результате подлых намерений Лаврентия Павловича.
Народный комиссар, видимо, даже не смотря на встречу Альфреда Нетцке со Сталиным, все же решил, в конце концов, от него избавиться! Как оказалось, Лаврентию Павловичу лично был не нужен даже такой перспективный, высокопоставленный источник информации, как штандартенфюрер СС Альфред Нетцке, когда сам факт существования этого источника угрожал его существованию, угрожал его жизни! Если Сталин принял штандартенфюрера, в течение сорока минут слушал к себе обращение адмирала Канариса, предлагавшего сотрудничество, а также сообщившего о существовании группы немецких генералов, недовольных военной политикой Адольфа Гитлера! Сталин благосклонно воспринял сообщение адмирала Канариса, пересказанного Альфредом Нетцке.
— Ну, что же, молодой человек, спасибо за информацию! Вам, вероятно, придется на пару дней задержаться в Москве! Мне потребуется немного времени на то, чтобы обдумать это предложение, подготовить на него ответ. Когда он будет готов, то с вами свяжутся! До свидания, молодой человек!
Васька перевернулся на спину, пустыми глазами уставившись в давно не беленный потолок этой явочной квартиры. В этот момент его побеспокоил Альфред Нетцке:
— Я бы до подобного попросту не додумался! Это надо же быть такой сволочью, одевая тебя в приличный гражданский костюм, на ноги натянуть грязные разбитые сапоги красноармейца! Ну, кто бы мог догадаться о том, что в этих сапогах заключается вся хитрость! Появившись в них на московских улицах, ты как бы всем московским милиционерам открыто заявляешь о самом себе, что ты или дезертир, только что бежавший из армии, или же ты молодой человек призывного возраста, уклоняющийся от призыва в Красную армию! Подобным переодеванием твой лучший друг, Лаврентий Павлович, добился только одного, теперь ты и шага не можешь шагнуть без сопровождения его энкеведешников по Москве! Вот сейчас ты, Васька, дурак дураком валяешься на этом диване, полного клопов, на конспиративной квартире НКВД вместо того, чтобы заниматься нашими делами. Да, между прочим, а когда ты собираешься позвонить по телефону, номер которого тебе оставила связная?
— Альфред, прекрати попусту трепать своим языком, дай человеку немного полежать, подумать! Я смертельно устал, хочу спать, но окружающая нас обстановка не позволяет мне и глаза сомкнуть. Вот мне и приходится думать и думать, стараясь разобраться, в чем же мы все-таки прокололись?! Почему Берия все-таки решил с тобой, Альфред, покончить? Ведь, в разговоре со Сталиным ты, Альфред, выглядел вполне убедительно, сумел донести до его ушей желание адмирала Канариса установить с ним постоянный контакт!
— Да, это был, вероятно, самый важный момент всей моей жизни! Я до конца своих дней буду вспоминать его лицо с крапинками от оспы, пол носом рыжеватые усы! Стоя на вытяжку перед этим советским диктатором, внутренне я трепетал перед ним от страха и от восхищения! Подобно страха я не испытывал с тех пор, когда Адольф Гитлер мне вручал второй железный крест с лавровым венком! Могу сказать только, что такого восторга Гитлер во мне вызывал!
— Но ты все же нашел нужные слова, передавая просьбу Седого, произнес их громко и отчетливо! Я даже успел заметить, как Сталин в этот момент неодобрительно посмотрел на своего Лаврентия! Он, видимо, хотел услышать эти слова, находясь в полном одиночестве, как говорится, без лишних свидетелей!
— Васька, ты, что имеешь в виду, что мне нужно было бы дождаться момента, когда Сталин захотел бы остаться с мной наедине? И только тогда ему рассказать о том, что адмирал хочет установить с ним постоянный контакт!
— Альфред, ты должен попросту принять к сведению, но не разбираться досконально в том, что же мы, русские, собой представляем! Скажу тебе, мы очень сложные люди по своему характеру. Если начнешь в нас разбираться, то вскоре запутаешься и, в конце концов, потонешь в плюсах и минусах нашего характера! Иногда нам приходится говорить «да», но это совершенно не означает, что мы в чем-то полностью согласны со своим партнером! Так и в этом случае, Сталин был готов выслушать тебя, но лучше бы ты сделал свое заявление тет-а-тет!
— Тогда мне понятно поведение Лаврентия Берии, он согласился с нами сотрудничать, но хочет, чтобы мы работали бы только на него?!
— Вот видишь, ты сумел преодолеть свое нацистское прошлое, немного продвинуться по пути понимания русского характера!
— Но я никогда не был нацистом, да, и никогда не собирался вступать в партию Адольфа Гитлера! Я простой немецкий офицер, да и только!
— Отдаешь гражданский долг своему фатерлянду, получив звание штандартенфюрера СС! Ладно, хватит ко мне приставать! Дай усталому человеку хоть немного отдохнуть.
С этими словами Васька тяжело перевернулся на бок, шапку надвинул на лоб и, скрестив руки в локтях, веками прикрыл глаза. К своему удивлению он довольно-таки быстро провалился в глубокую дремоту. Но поспать ему так и не удалось. В прихожей квартиры послышались какие-то подозрительные шорохи, скрипы, словно кто-то пытался взломать дверной замок. Васька молнией, совершенно беззвучно взлетел с клопиного дивана на ноги, на цыпочках, осторожно переступая на мысках своих сапог, он продвинулся в прихожую.
В прихожей он появился вовремя, взломщикам удалось взломать дверной замок, входная дверь начала медленно приоткрываться. Лаврентий Берия специально распорядился, чтобы Альфреду Нетцке не выдали бы оружия, ни огнестрельного, ни холодного. Таким образом, Васька оказался в положении, когда свою жизнь ему приходится защищать одними только голыми руками!
Приблизившись к входной двери, Васька, затаив дыхание притаился. Стараясь особо не шуметь, он взялся за ручку двери, чтобы затем дверь резко рвануть на себя. Взломщик, стоявший за дверью, явно не ожидал такого сильного рывка. Он вместе с дверью влетел в прихожую. Васька успел с размаху левой рукой рубануть его по горлу. Тот, потеряв сознание, мешком свалился на пол прихожей. Васька даже не успел выпрямить спину, как перед собой увидел нового противника, пожилого человека в драповом демисезонном пальто и в фетровой шляпе. Он стоял в небрежной позе гангстера в дверном проеме, в своей правой руке держал «Наган», ствол которого был направлен в Васькин живот.
— Ну, что, фраерок, обмишулился? Думал, что Черпак работает в полном одиночестве?! Стукнул одного по голове и решил, что дело сделано! Не, я привык работать бригадой! Так что, фраерок, поднимай руки кверху, разворачивайся ко мне спиной, веди нас к себе в гости. Посмотрим, чем у тебя на хате можно поживиться!
Когда они прошли в одну из комнат конспиративной квартиры, то Черпак внимательно осмотрел ее меблировку. Там, кроме дивана с клопами, стола и четырех стульев больше ничего не было! Энкеведешники не любили тратить народные деньги на приобретение более солидной мебели для своих конспиративных квартир! Вор-домушник Черпак удивленно присвистнул и огорченным голосом произнес:
— Бляха муха, что за пустая квартира! Такой я еще не встречал в своей жизни! Здесь брать совершенно нечего! Ванька, чертов подкидыш, ты на что нас навел?
— Никита Степанович, вы ж меня, о чем попросили? Найти такую незаметную квартиру, чтобы в ней не очень часто светились бы люди! Ват вам я такую и нашел, так что не взыщите, Никита Степанович!
К этому времени Васька развернулся лицом к своим непрошенным гостям. Помимо парня, вырубленного им в прихожей, в этой комнате сейчас находились сам Черпак еще с двумя другими парнями. Один из них был московским пацаном тринадцати-четырнадцати лет. Это, видимо, был Иван, с ним Черпак только что имел беседу. Второй же парень был настоящим жиртресом, он был под сто килограмм весом, маленького роста, а на его лице постоянно сохранялась злобная усмешка. Что особенно Ваське в нем не понравилось, так это был нож в чехле, висевший у него на поясе. По своим размерам этот нож приближался к мачете. Даже Ванькино сознание по своему содержанию было богаче и более выразительным, чем сознание этого жиртреса! У него в головном мозге работала только одна извилина, но и она была наполнена такой злобой ко всем окружающим, что Васька аж поежился плечами, тут же поспешил покинуть сознание этого жирного ублюдка, Жиртреса.
