— Как девчонки? — спросил я.
— Нормально. Переодеваются. Держи. Наумовы передали. Говорят, что ты перетренировался и сил много потратил, — он протянул пластиковый высокий стакан со знакомой этикеткой и надписью: «Экстра 10к». — Едем?
На стаканчике стояла дата изготовления, вчерашнее число и срок годности в семь дней. Подумав немного, вернул ему стакан.
— Император Цао вчера меня отличным вином угощал, — сказал я. — Конечно, не эта гадость, но кровь до сих пор бурлит. Оставь, может после задания выпью. Не хочу злоупотреблять.
Мы дружно погрузились в машину, за руль которой сел Фа Чжэн. Я тайком вздохнул, подумав о Войтеке. Его очень не хватало. Некому теперь отгонять от меня Марго, травить старые анекдоты, ругаться на ужасные дороги там, где их в помине не было.
— Василий, что насчёт связи с домом? — спросил я, на что мне протянули телефон.
Машина уже выехала из ангара и медленно двинулась к административному зданию аэропорта. Я же выбрал иконку брата на экране, нажал кнопку звонка. Ответил он на втором гудке.
— Слушаю, — послышался его бодрый голос.
— Это Кузьма.
— О, ты добрался? Отлично!
— Слушай, что с Оксаной? Она же в Японии с мужем.
— Уже нет. Дядя Ринат вывез их в Италию, к маркизу Сальви. Пришлось «чёрные» паспорта им делать.
«Чёрными» назывались паспорта наёмников, с которыми можно было путешествовать даже самому разыскиваемому в мире преступнику. Собственно, Пойзон Бэр со своей командой так и путешествовал.
— Понятно. Как мама?
— Как всегда. Я её кое-как занял строительством семейной усыпальницы. Наумовы на неё плохо влияют. Вернёшься, расскажу. У нас всё хорошо, даже лучше, чем могло быть. Сам будь осторожен и не подставляйся лишний раз.
— Хорошо. Конец связи.
— Конец связи, — повторил он и положил трубку.
Я вернул телефон Василию. Ну хоть с чем-то всё нормально. За Оксану я переживал. Японцы вполне могли взять её в заложники или ещё что-нибудь в этом роде. Маловероятно, конечно, но исключать такую возможность нельзя.
До двухэтажного административного здания было рукой подать. Фа Чжэн даже не разгонялся, чтобы я успел поговорить по телефону. Военные взяли территорию под контроль, установив шлагбаум, поставив рядом несколько больших палаток и машин. Из всей техники я смог опознать только машину связи, по характерной антенне на крыше. Василий предъявил пропуск на въезде, в нас посветили фонариком и пропустили. Несмотря на позднюю ночь, в здании свет горел во всех окнах, суетились люди. Мы дружно поднялись на второй этаж. Заметив парочку знакомых личностей, я не мог не подойти.
— Что, тоже не спится? — спросил я с улыбкой на лице.
— Да что-то бессонница мучает, — отозвался Роман Орлов.
Его брат промолчал, хмуро посмотрев на нас. Тася говорила, что они служат в каком-то особом военном подразделении, в задачу которого входило решение проблем, таких как с Курильскими островами. И только если им не хватало сил, ставили под ружьё мастеров из благородных домов. Одеты они примерно как и я, в защитные комбинезоны, только расцветкой чуть светлее. На локтях и коленях защита, из карманов торчат боевые перчатки.
— Это вы на Кунашир высаживаться будете? — спросил я. — Вдвоём?
— Четверо нас, — сказал Роман.
— Ну, можно и так, — кивнул я.
В коридор из ближайшего помещения выглянул знакомый генерал, который навещал нас в Санкт-Петербурге. В военной форме он смотрелся гораздо солидней. На погонах по две большие звезды. Братья Орловы сразу подтянулись.
— Здрасти, — выдал я. — Подмогу вызывали?
— Вызывали, — сказал генерал. — Заходите. И вы тоже.
Просторное офисное помещение немного переделали, поставив столы так, чтобы получился один большой, в центре которого разложили две карты островов. Но им этого показалось мало, поэтому рядом со столом установили информационную доску с ещё одной картой, но уже небольшого острова, если я не ошибаюсь, Шикотан. Помимо генерала присутствовали четыре полковника и один майор, дежуривший у радиостанции. Немного пахло сигаретным дымом, отчего я поморщился. Генерал подождал, пока все рассядутся.
— Кузьма Фёдорович, прежде чем начать, внесу ясность. Моё имя Осташков, Глеб Романович, генерал-лейтенант. Отвечаю за участие мастеров и военных специалистов в операции «Пролив измены». И в этой операции ты можешь не участвовать. По закону, каждый мастер Российской империи, достигший возраста тридцати лет, является военнообязанным особой категории. Ты существенно моложе, поэтому можешь спокойно ехать домой. Если же остаёшься, то я требую выполнения приказов и следование поставленным задачам.
— Мы остаёмся, — поднял я руку.
— Решили, — отрезал генерал тоном, означающим, что больше к этому вопросу возвращаться не намерен.
Интересно, есть ли боевой опыт у братьев Орловых? Дрались ли они насмерть с мастерами их уровня? Клановые разборки не в счёт. Там и мастера пожиже и условия совсем другие. Уверен, что подготовка у них правильная. Всё-таки это армия и здесь всё по-другому.
— Теперь о ситуации, — генерал взял указку. — По данным разведки, на нашу территорию проникли две неустановленные группы. Предположительно работают парами, один атакующий мастер, второй — поддержка. Но могут быть и тройки. Оба нападения осуществили на военные базы здесь и здесь, — он указал на Итуруп, затем на Кунашир. — Стандартные огненные техники на большой площади, объёмные взрывы, разрушившие общежития и казарменные строения. И главное, уничтожена большая часть зенитно-ракетного дивизиона. Они пожгли технику и ангары. Сто сорок погибших, вдвое больше раненых. Ударили целенаправленно, но до штаба дивизии не добрались, были оттеснены ответным огнём.
Я удивлённо посмотрел на военного, даже обернулся, чтобы бросить взгляд на остальных. Никто не улыбался. Мне казалось, потери должны быть существенно меньше. Это уже не диверсанты, а… Я никак не мог быстро подобрать нужное слово.
— Сейчас в полной боевой готовности пятьдесят тысяч человек, но погода не позволяет оперативно перебросить их на два южных острова, к которым идёт морская бригада Японии. Они опережают нас. И высадятся к полудню, если погода не ухудшится. Наша задача уничтожить диверсантов и не дать им помешать развернуть оборону, чтобы сдержать высадку десанта. Если высадка удастся, следует отступить и помешать противнику закрепиться на островах. Высадка будет осуществляться на вертолёте через сорок минут. Вопросы? Давай, Кузьма Фёдорович.
— Они точно высадятся? — спросил я. — Много?
— За последний год император Тайсе увеличил в четыре раза количество морской пехоты, создав пять полноценных бригад, общей численностью двадцать тысяч человек. В их распоряжении сотня танков, артиллерийские установки, зенитные и системы залпового огня. Наши силы на всех курильских островах, исключая потери, две тысячи семьсот человек. Но если позволить нам развернуть оборону, в преддверии шторма есть большая вероятность, что высадка сорвётся и ближайшие три дня они будут болтаться в океане или отойдут к берегам Японии. Состав вашей группы?
— Два мастера, десять человек поддержки, — сказал я, думая, что этого не так уж и много как казалось мне раньше.
— Хорошо. С вами отправится ещё один специалист, но он останется в расположении штаба дивизии. Осталось мало времени, Сергей Иванович, тебе слово.
Военные — дотошные люди. Полчаса, которые у нас были до подлёта самолётов поддержки, мы решали вопросы по нашей высадке и возможным неприятностям. Если выделить важные моменты, то мы должны были обеспечить безопасность военным, которые разворачивали орудия береговой обороны, защищая подходы к островам и два аэродрома. В общем, сил у нас мало, а критически важных точек, которые следовало защитить, много. Диверсанты могли напасть где угодно, но самой вероятной целью был залив Касатки, где пляж позволял высадить практически любое количество десанта, в том числе танки, пушки и прочую технику.
Затем обе группы погрузились в вертолёты и под прикрытием военных самолётов мы полетели к островам. Как и говорили Орловы, во вторую группу вошло четыре мастера. Посмотрел я на них со стороны. Никого выдающегося не заметил, но назвать такую группу слабой было бы неправильно. Если против них выйдут всего двое противников, мало им не покажется. С нами же отправился пожилой мужчина в звании полковника, в военном камуфляже. Представился Грушиным Николаем Петровичем. Мастером он был слабым, но, по его словам, мог подпалить весь Зеркальный Пляж залива Касатки. Я смотрел по карте, это почти шесть километров. Ну, будем верить ему на слово.
