Паренька, как выяснилось, и пальцем никто не тронул. Только руку на место приладили, и теперь парнишка сидит и балдеет от жизни. Хотя, мне кажется, что он вовсе не парнишка. Он вполне может быть даже старше Заранны.
— И так, парниша, что ты можешь мне сказать по поводу того, что произошло?
— Какого чёрта вы вообще сюда припёрлись?
Ворвавшаяся в комнату Королева Задолбала не дала бедолаге и рта раскрыть.
— Что вам дома-то не сиделось?! Вам обязательно нарываться на войну с противником, которого вы физически не одолеете?!
— Но, наши традиции…
Пролепетал он, но был прерван дальнейшей гневной тирадой:
— В жопу традиции! Никогда не думала, что буду стыдиться того, что принадлежу к таким закостенелым идиотам!
— Что у вас тут происходит?
— О, братец объявился. Объясни мне, будь добр, какого чёрта твои подданные вообще сюда полезли!? Довожу до сведенья всех здесь присутствующих: перед вами чудовище, с которым враждовать нельзя категорически! Даже до меня это уже дошло!
— Видимо, побеседовать нам не удастся…
Пробормотал я, после чего встал, сказав королеве напоследок:
— Вот теперь сама с ним и говори, а я пошёл.
— Но…
— Удачи.
Улыбнулся я ей, после чего покинул помещение. Вообще, это, конечно, не дело, так влезать. Банально, субординация нарушается, но о какой субординации может идти речь, когда дело касается меня? Правильно, ни о какой. Да и устал я, чтобы ещё выслушивать всяких… Пусть сами разбираются, а доклад потом потребую в письменном виде или ещё лучше — свалю на кого-нибудь и пусть разбираются уже без меня. Я больше оперативник и во все эти дебри влезать не хочу.
«А придётся…»
«Не хочу!»
Я зашёл в кабинет и, включив на столе голограмму города, сел в кресло и принялся её разглядывать.
— Это правда?
Серьёзно, этот Ротаниор и мёртвого заебёт.
— Ну?
— Правда, что стало со страной людей?
— Зависит от того, что именно ты подразумеваешь под «правдой».
Ответил я, не отрывая взгляда от голограммы и откусывая яблоко.
— Это ты их всех убил?
— Фактически, они сами друг друга перебили, я только их к этому подтолкнул.
— Что будет с теми, кто пришли сюда?
— Тела соберут, сожгут и удобрят поля.
Пожал я плечами.
— Что ты ожидал услышать?
Поднял я взгляд на растерявшегося эльфа.
— Они погибли как воины!
Попытался он мне возразить.
— Они пришли ко мне, как крысы и сдохли, как крысы, а, значит, и похоронены будут как крысы! А знаешь, кто в этом виноват?
Я ткнул в эльфа пальцем:
— Ты! Это твои подданные, которые без твоего ведома творят какую-то хуйню. Это ты не смог их организовать, что вылилось в данный конфликт.
Откинувшись на спинку стула, я откусил яблоко и продолжил более спокойным тоном:
— Завтра ты возвращаешься на родину и наводишь там порядок. Мне плевать, каким образом — ты король, вот и разбирайся, но имей в виду, если не справишься ты, порядок наводить буду я. Чем это черевато можешь посмотреть, спустившись этажом ниже. Вопросы?
— Нет.
— Знаешь, почему они вообще сюда припёрлись, не смотря на то, что своей выходкой ставят тебя под прямую угрозу? Потому что им на твою сохранность плевать. Они не видят в тебе правителя. Скорее всего, если бы ты умер здесь, они бы просто назначили кого-нибудь другого. Советую заострить на этом внимание и незамедлительно со всем разобраться. Отчитываться о своих успехах будешь Заранне, она поможет тебе скорректировать действия, чтоб дров не наломал. Свободен.
Эльф вышел. Судя по его виду, мои слова заставили его хорошенько задуматься, что хорошо. Главное, чтобы он смог навести у себя в эльфятнике порядок, иначе действительно придётся вмешаться мне. Совершенно не хочу этого делать — трупов будет ещё больше, а за них, мне Первозданные по башке настучат.
Не успела дверь за Ротаниором закрыться, как тут же зашла Мишейра.
— Что будешь делать с пацаном?
Она тоже переоделась. При чём, одежду выбрала такую же, что и у меня, разве что серебряные узоры у неё изображали паутину, а ещё туфли она не надела, в отличие от меня.
— Не пацан он. Этот эльф куда старше, чем выглядит.
— И всё же?
— А что с ним ещё делать? Он участвовал в налёте — прибить, да и сжечь с остальными.
— Звучит жестоко.
Девушка подошла к столу и, опустившись на стул напротив, водрузила голову на сложенные руки и уставилась своим взглядом чёрных немигающих глаз сквозь голограмму на меня.
— А ты чего ожидала? Они сами нарвались. И потом, ты же сама говорила, что я чудовище.
Она улыбнулась:
— Я говорила, что ты моё чудовище.
— И это не лечится.
Хмыкнул я в ответ.
— Где девчонки?
Перевёл я тему.
— Спят.
Напарница уже нагло разлеглась на столе, не отрывая от меня взгляда.
— Организовали оборону вместе с Изабеллой, да все трое там и заснули.
— А Сова?
— Сентипида забрала.
Её лицо вдруг стало серьёзным.
— Волнуешься из-за произошедшего?
— Не хочу, чтобы подобное повторилось.
— Я бы удивилась, если бы ты этого хотел. Инцидент, действительно, крайне неприятный. Думаешь, ушастый справится?
— Уж надеюсь.
Запрокинув голову, я закрыл глаза. Хотелось спать. В конце концов, это вторжение произошло посреди ночи.
— Не будем их будить.
Решил я, устаиваясь в кресле поудобнее.
— А что будем?
— Спать будем, извращенка.
Хмыкнул я, не открывая глаз.
— Как скажете, ваше императорское высочество.
Раздалось у меня над ухом, тогда как сама девушка нагло расположилась у меня на коленях.
— Звучит так, будто ты меня только что оскорбила.
Пробормотал я, обнимая её за талию.
— Тебе кажется.
Прошептала она, пристраивая голову у меня на плече и обнимая за шею.
— Не думаешь, что перегнул палку?
Снова тёмное помещение. Напротив меня в кресле сидит Иллиамэри и сверлит меня серьёзным взглядом.
— Ты о чём?
Я опустился в кресло напротив.
— А то сам не знаешь. Об эльфах. Не думаешь, что так поступать было слишком жестоко?
— А ты не думаешь, что сейчас об этом говорить немного поздно. Трупы уже не оживут и извиниться перед ними я не смогу. Да и не за что мне перед ними извиняться. Это они ко мне пришли. Они были готовы к подобному исходу, а если нет — то они ещё большие дебилы, чем я о них думал.
— Думаешь, твоя жена бы одобрила то, что ты сделал это её мечом?
— Меч, отвёртка, молоток, лопата, кинжал, долото, стамеска… Всё это инструменты, имеющие каждый свой функционал. Они просто будут бесполезны, если не использовать их по назначению. Например, молоток будет совершенно бесполезен, попробуй ты им закрутить шуруп. Ровно на столько же бесполезен будет и меч, реши я им забить гвоздь.
— Ты сильно изменился.
Сказала богиня, материализовав между нами хрустальный столик с бутылкой вина и пару фужеров.
— Будешь?
Спросила она, подняв на меня вопросительный взгляд.
— Ну, давай попробуем. Авось не помру.
— Не должен.
Немного неуверенно сказала она и разлила вино в бокалы. Я сидел и смотрел, как рубиново-красная жидкость заполняла прозрачную тару.
— Так ты меня дёрнула потому что соскучилась или что бы упрекнуть в жестокости, или хотела просто о чём-то поговорить?
Поставив бутыль на стол, богиня взяла фужер и долго смотрела на его содержимое.
— Понимаешь…
Начала она, после чего поднесла бокал к губам и сделала небольшой глоток.
— Я, ведь, прекрасно помню, каким ты был, когда вы впервые встретились. Ты не был таким циничным и жестоким.
— Работа, которую я выполняю, меняет разумных до неузнаваемости.
Ответил я и тоже пригубил вино. Сладкое. Больше похоже на компот, потому как алкоголь в нём не ощущается от слова совсем.
— Хочешь сказать, что при таких обстоятельствах невозможно не измениться?
— Именно.
— Ты уверен, что остался самим собой?
