— Ну он взял и залез в риггу раньше меня. Я сам собирался туда забраться и уничтожить ублюдков, но он успел первым, и…
— Почему ты оказался в ригге? — Кичиро повернулся ко мне.
— Он попросил меня, — сказал я, показывая на Драгана. — Потому что от него начал требовать капитан десанта, чтобы Драган увёл машину и они свалили. Они не знали, что Янек выжил. Так что Марк подошёл ко мне. Я залез в кабину, но уйти возможности не было, у врага был катафракт, от него уходить бесполезно, пришлось давать бой. А Драган сказал, что с офицером он договорится. Ну а потом капитан погиб при обстреле.
— Как удобно сваливать на того, кто умер, — Ульдов в очередной раз презрительно усмехнулся.
— Да он врёт! — воскликнул Драган.
— И всё же я не понимаю, почему человек с таким послужным списком и боевым опытом отправил вместо себя другого? — Кобаяши внимательно смотрел то на меня, то на Марка Драгана. — Дело нечисто, нужно разбираться. И это фото ещё… Скажи мне, Марк, только честно, — он подошёл ко мне поближе. — Что случилось?
Я рассказал всё, ни капли не утаивая. О том, что мы оба выросли в приюте, что его усыновили, что я отправился вместо него на войну, и что я сел в риггу, когда мне пообещали деньги. Драган поминутно вскрикивал, что это ложь, но его не слушали.
— Погодите-ка, — Радич усмехнулся. — Эта история — чистый анекдот. То есть парень отправился воевать вместо этого ушлёпка, и именно поэтому из всех бастардов покойного Валерана вы выбрали Марка Драгана? Из-за его героического прошлого? А настоящий Драган ничего такого и не умеет, но его место в Академии занял именно тот человек, которого искали. Да это кому расскажешь, не поверят.
— Это всё, конечно, забавно, — сказал Ульдов и потёр рукавом гладкую поверхность стола. — Но в уставе Академии и правилах компании даже нет ничего на такой случай. Но это дело стоит решить в ближайшее время.
— Этот человек обманом себя выдал за наследника Малого Дома, — сказала Катарина Варга. — У нас предусмотрено наказание за такое.
Владислав Радич сделал недвусмысленный жест, показывающий, как мне на горло надевают петлю и вешают. Ему от этого смешно, а мне нет. Мне совсем несмешно, но, кажется, этот вопрос решён. Я почти чувствую грубую верёвку на своей шее. Однажды я видел, как вешали дезертира. И это было страшно.
— Только не на территории Академии, — попросил Ульдов.
— Завтра я возвращаюсь в Огранию, как новый правитель, — Катарина покачала медальон на цепочке. — Заберём его с собой, если компания не против. И уже дома позаботимся о нём.
— Компания не против, — объявил Ульдов, следя глазами за медальоном. — Кичиро, у тебя нет возражений?
— Ты спрашиваешь, нет ли у меня возражений, когда вы собираетесь повесить опытного боевого командира? — спросил Кобаяши. — Того, который сегодня спас целый класс? А до этого спас младшего Варгу и наследника дома Рэгвард? А мои возражения будут что-то решать? В любом случае я против.
— Да, твои возражения ничего не решают. Я просто хотел проверить твою лояльность, — Александр Ульдов повернулся к Катарине. — Наблюдатель Варга, компания приносит извинения за неподобающий выбор наследника. Но у нас есть ещё варианты. Вы не возражаете? — сказал он с нажимом и протянул руку за медальоном.
— Я хотела включить земли этого Малого Дома в свои собственные, — ответила Катарина с не меньшим вызовом.
— А вы уже получили согласование компании, госпожа Наблюдатель? — не уступал ей Ульдов.
Катарина шумно выдохнула через ноздри, но отдала медальон, а потом молча вышла.
— А не слишком ли много ты себе позволяешь, директор Ульдов? — спросил Радич. — Как мне кажется, ты не в том положении, чтобы выделываться, особенно после того…
— Уж кто бы говорил, — ответил Ульдов и убрал медальон в стол. — Занимайся своими делами получше.
— Ну и ладно, — Радич похлопал меня по плечу. — До завтра, чемпион. Тебе предстоит долгая дорога.
Он ушёл и в кабинет вошли несколько солдат с винтовками.
— Уведите его в подвал, — приказал Ульдов, показывая на меня. — И заприте понадёжнее.
— А я? — напомнил о себе Марк Драган.
— А этого гоните за ворота Академии.
— Но вы не имеете права! — возмутился Драган тонким голоском. — Я же наследник!
— Если решит вернуться, пристрелите. Но только чтобы студенты не видели.
Один из солдат грубо поднял меня на ноги и куда-то повёл. Я шёл, не разбирая дороги. Дышать было трудно, будто петля уже надета на мою шею.
* * *
Этот закуток в подвале учебного корпуса мало напоминал комнату, в которой я жил последние пару месяцев. Вместо кровати — брошенные на пол мешки с чем-то мягким, в углу стояло ведро, и на этом все удобства заканчивались.
Охранник принес ужин: хлеб и кувшин с водой. По крайней мере, никто специально не стал для меня готовить сиротский или арестантский хлеб, который царапал горло и которым можно было резать стекло. Принесли еду из обычной столовой.
Хоть нормального хлеба поем в последний раз. Но если честно, то бодриться не хотелось. Не перед кем, я же один. Не надо больше подбадривать экипаж, только самого себя, но незачем.
Во всей моей жизни было всего два просвета. Первый, когда я служил на ригге вместе с Анри и пока мой старый экипаж был жив. А второй — это Академия, где я прожил последнее время. И где мне нравилось, даже несмотря на то, что едва не умер в тот раз. Но эту заслугу уже забыли.
Я откинулся на мешки и зевнул. Кажется, что это какой-то розыгрыш. Что сейчас придёт мой класс и остальные, скажут, ну ты Марк даёшь, никогда бы не подумали, что ты купишься. Потом бы они смеялись, и мы бы наконец пошли праздновать победу в сегодняшних Играх.
Забавно, что именно из-за этих Игр я остался в Академии, думая о деньгах, которые мог получить. И именно на них я принял решение связать свою жизнь с этим местом и с этими людьми вокруг меня. Это действительно забавно, но смеяться не хотелось.
На улице начинало темнеть, в маленьком зарешечённом окошке уже видны звёзды, а я всё лежал в своём парадном мундире, который сшили по моим меркам. Представил, что сейчас делает класс. Да уж, испортили им праздник.
Наверняка они собрались где-то вместе. Мария переживает за меня, Лана негодует, что я их обманул, и в то же время жалеет о моей участи. Валентин морозит какую-нибудь хрень, Анита молчит, а Ян что-нибудь черкает в своём блокноте. Но настроение у всех будет одинаково подавленным.
Я лёг поудобнее. Стало совсем темно, но уснуть не получалось. Мешал громко пыхтящий охранник и мои впечатления за день. Да и не хотелось засыпать. Я редко об этом думаю, но я не люблю сны. Мне снятся те, кого я когда-либо знал. Обычно они обвиняют меня в своей смерти. Я с ними не согласен, но, раз сны продолжаются, где-то внутри чувствовал свою вину.
Зато Марк Драган наверняка больше не приснится, раз он жив. С одной стороны, хорошо, что он не умер. Я действительно тогда о нём скорбел. Недолго, как и об остальных, кого знал, нет у меня такой привилегии, сидеть и жалеть о чём-то.
А с другой стороны, всё ещё было обидно. Он воскрес из мёртвых и отомстил мне за воровство своего имени. Ему ничего это не принесло, ведь он вернулся, туда, где и был, ненужный на новом месте. Но он приложил руку к моей грядущей смерти. Стоит ли его за это винить? Вряд ли, но мне от того, что он мстит заслуженно, лучше не становится.
Глаза закрылись, но поспал я совсем чуть-чуть. Слышал взрывы, как в первом бою. Я знаю, что сон, хотя это всё очень реалистично и до жути страшно. Когда заряд из игниумового копья прошёл через броню кабины и убил Анри, я застонал и проснулся. Паника быстро ушла, я так себя приучил, но тревога осталась.
Достаточно сильная, раз я слышу чьи-то шаги. А нет, мне это не снится, кто-то и правда подошёл с другой стороны двери. Это не охранник, тот сильно шаркал при ходьбе. Наверное, это Владислав Радич. Он зайдёт и убьёт меня, чтобы не увозить на север. Можно сказать, пусть лучше сейчас, чем ждать неминуемой смерти. Но, буду честен, мне хотелось пожить ещё.
