Юноша скривился.
— Во-вторых, путь этот будет нелегким, но весьма полезным для роста личности.
От только тим-билдинга на природе им тут не хватало.
Знать бы еще, что это за зверь и можно ли его сожрать. Вообще, как Миха понял, дикарь почти все оценивал с точки зрения полезности в качестве жратвы. И следовало признать, что в этом подходе что-то было.
— Возможно, юный господин…
— Хватит меня так называть!
— Возможно, юный господин осознает, сколь непроста и опасна на самом деле жизнь.
— Уже осознал, — проворчал Джеррайя, потрогав ногу.
— Скорее вы лишь начали. Но пускай. Главное, что вам в любом случае понадобится кто-то, кому вы можете доверить свою жизнь и судьбу.
— Мне? — уточнил Миха. — Вы меня второй день знаете. Даже меньше.
А уже судьбу доверять. Как-то это слегка неосмотрительно, что ли?
— У меня большой опыт.
И снова этот взгляд снисходительный. Миха почесал кулак, ну, так, тонким намеком, который точно был увиден и истолкован верно.
— Вы — благородный человек.
— Думаете?
— Уверен. Я давно уже усвоил, что истинное благородство мало зависит от происхождения. Вы вмешались, хотя могли бы просто пройти мимо. Вас ведь не заметили. Но вы рискнули спасти нас, несмотря на угрозу.
— Дурак потому что.
— Порой это синоним благородства.
Джеррайя запыхтел, что еж. Кажется, этакая излишняя образованность старика его не радовала.
— Вы остались, хотя могли бы продолжить свой путь. Вы заботитесь о нас.
— Я его нанял!
— Думаю, что и без этого нас бы не бросили. Верно?
Миха пожал плечами.
— Вместе с тем вы пребываете в затруднительном положении. Я не вижу на вас знаков гильдии, зато наблюдаю весьма редкую родовую татуировку, — старик коснулся виска. Своего. Миха тоже потрогал. Ну, рисунок, что теперь? — Мне случалось иметь дело с подобными вам.
Дикарь насторожился.
— Где?
— По другую сторону моря.
Охренеть.
То есть, ужас, до чего удивительно, раз уж общество такое приличное сверх меры. Но Дикарь не помнил моря. Или дело в том, что значительную часть пути он спал?
— Существа, способные менять обличье, обитают на краю пустыни. Местные называют их «вилколакис».
Миха слушал.
— И почитают, как великолепных воинов, каждый из которых способен в одиночку одолеть саблезуба.
Дикарь заворчал.
Преувеличение. Далеко не каждый и не всякого, ибо саблезубы быстры и хитроумны, а еще когти у них имеются. И зубы. Те самые, из которых воин, добывший саблезуба, делает нож. Чтобы все видели.
И тогда-то он может выбрать в жены любую.
Или любых.
— Однако они же говорят, что вилколакисы редко покидают родные земли. Они живут тесными стаями, и с людьми почти не общаются. Порой приносят на обмен шкуры, взамен просят соль и вещи из железа. А еще они с трудом разговаривают, да и человеческую речь понимают плохо.
Старик замолчал, будто ждал чего-то.
Чистосердечного признания? Так хрен ему.
Джеррайя заерзал.
— А в кого он обращается?
— Ни в кого, — Миха почесал другой кулак.
— Полагаю, в годы юные наш друг был увезен из родных мест. И продан магам.
— Магам? — сколько интереса в глазах мальчишки. А Ица шипит. Тоже с магами успел познакомиться?
— Так уж получилось, что Слеза дает мне кое-какие возможности… — старик сделал выразительную паузу. — Я вижу, что ваше тело претерпело некоторые изменения.
Вот ведь.
Видящий, мать его.
Взялся.
А главное, губы поджал и смотрит с этаким укором, мол, что ж ты, Миха, не каешься.
— И допускаю, что сделаны они были без вашего на то согласия.
Джеррайя тихонько руку протянул, чтобы пощупать.
— Пальцы сломаю, — мрачно предупредил Миха. Но почему-то не подействовало.
— Однако вам удалось покинуть магов. Уж не знаю, как.
Знает. Вернее, догадывается, но он и вправду не глуп, а потому опасные мысли свои держит при себе.
— В любом случае сие свидетельствует в вашу пользу. Вы сильны. Ловки.
— И кругом прекрасен, — Миха дал-таки пацану по пальцам, легонько, чтобы тот не наглел.
— Нисколько не сомневаюсь, — старик умел улыбаться. — Но… понимаете, если вы и вправду имели дело с магами, то должны понимать, сколь они упорны в достижении своих целей, а еще злопамятны.
Миха поежился.
— Кроме того могущественны. Беспринципны. И привыкли к собственной безнаказанности.
— Уже страшно.
— Это значит, что вы разумнее ваших соплеменников.
Дикарь заворчал. И Миха его понял. Обидно, когда так вот говорят.
— Уж простите, с ними мне говорить было куда как сложнее. Однако, вернемся к делам нашим.
— Скорбным?
— Что? Отнюдь. Я бы сказал, что перспективы открываются чудеснейшие, — старик потер руки. — Маги — еще те ублюдки, но с баронствами они считаются. Вынуждены. Их все-таки не так и много.
Он сделал паузу, чтобы подкинуть в костер пару веточек.
— Однако при дворе де Варренов частенько случаются гости из города магов.
Подумалось, что все-таки зря Миха во все это ввязался.
— И встреча, если не неизбежна, то весьма возможна. Впрочем, рано или поздно, но вы в любом случае встретитесь с кем-то из их племени.
Пещера.
Теплая уютная пещера где-нибудь в глубине леса. На худой конец, можно и к волкам прибиться. Волки умные. Волки любят сильных.
И охотиться вместе будет веселее.
— А вот исход этой встречи будет зависить от того, кого перед собой маг увидит. Беглое создание, из тех, которые они во множестве плодят в своих лабораториях, или же уважаемого горожанина, наставника и телохранителя юного барона де Варрена.
— Сразу и наставника?
Старик хитро улыбнулся и развел руками.
— А вам какая выгода?
— Мне? Во-первых, меня все-таки держит клятва. Я не могу поступать во вред крови де Варренов, хотя порой, знали бы вы, как тяжело сдерживаться.
Бароненок подвинулся поближе.
— Во-вторых, мне кажется, что у юного господина есть шанс показать себя. Или умереть.
Да уж, так себе альтернатива.
— В любом случае, ему решать.
— Я… — Джеррайя сглотнул.
— В-третьих, я и сам, как уже говорил, хочу жить. И надеюсь прожить еще довольно долго. А события последних дней заставляют искать союзников где бы то ни было. Тем паче… — он вздохнул. — Подозреваю, что и моему брату грозит опасность.
Он провел ладонью по седым волосам.
— Решайтесь.
— Телохранителем? — уточнил Миха, поглядев на пацаненка, который от этого взгляда вздрогнул, но не отвернулся. Лишь губу закусил и челюсть выдвинул упрямо.
— Лучше наставником.
— И чему мне его учить?
— Чему захотите. На самом деле все довольно-таки просто. Клятва меж наставником и учеником предельно ясна. Наставник обязуется учить, оберегать и защищать своего ученика. Ученик — со всем старанием постигать науку, а также служить наставнику верой и правдой.
Что-то последнее Джерра не вдохновило.
— И как долго?
А то мало ли, вдруг Миха до конца дней своих окажется привязан к этому вот недорослю? Похоже, данный вопрос волновал не только его, ибо Джеррайя повторил:
— Долго?
— Пока мастер не сочтет, что ученик достиг его уровня. Или предела своих возможностей, — церемонно произнес старик. — Но поверьте, вам это нужно.
— Я подумаю, — проворчал Миха, укладываясь.
Он прикрыл глаза, позволяя выйти на поверхность той, другой, части личности, которой этакие тонкости были не понятны.
Рядом со вздохом улегся Джер. А к спине прижался Ица.
Интересно, а наставникам тут хорошо платят?
Нет, бредовая мысль. Чему Миха его научит? И как? Что-то подсказывало, что методы, которые применялись к самому Михе, барон не одобрит.
Да и мальчишка этакое обучение может не пережить.
Нет, надо думать.
Хорошо так думать. Миха зевнул и закрыл глаза. Во сне определенно думалось много легче.
