снова кивнул — ясно. Живут здесь больше прошлым… Совсем волю народа Порядка хаоситы поломали. Хотя и проблески есть — те же "объединители". Только разговоры с ними надо с позиции силы говорить. Ее созданием и займемся!
— Достаточно пока разговоров, мудрый, — проговорил я с легким поклоном. — Буду над твоими словами думать… Охотник, кстати, знает дорогу к Ближнему Броду?
Шаман пристально посмотрел мне в глаза:
— Подвиг стяжать готовишься?
— Не-а! Так думаю, что тварь-краб о котором ты рассказал, кроме бед для вас еще пользой для меня обернуться может. Насколько велик его панцирь?
— Охотник! — крикнул старик, подзывая "эксперта". Тот не заставил себя ждать — оставил разделку сразу же. — Ты видел тварь на броде последним… На сколько она велика?
Парень перед ответом думал минуты две:
— Когда на прямых ногах — с меня ростом. А шириной… как четверо взрослых мужей, если в ряд встанут, клешни на две руки — не меньше. Но это в конце весны было. Сейчас не меньше чем в половину от себя отожралась и подметный выводок собрала. Те поменьше будут раза в три… Да к весне их вовсе не станет — сожрет их наибольшая в зиму по голоду, тем и выживет.
Я вновь покивал. Где-то на реке гуляет готовый ростовой щит! И заготовки на панцири для местных мужиков. А еще повышение репутации и костяные наконечники для сулиц и стрел. Даешь споил лута с рейд-босса!
— Отведи меня к броду, Охотник, хочу посмотреть на это стадо.
— Думаешь убить их? Они сильны!
— Прежде всего они неразумны, — возразил я. Ну вот нет у меня страха перед животными, и не было никогда. Разве что больших собак опасался…
— Своди Путника к Броду, Охотник, — настоятельно попросил Шаман. — Убьет тварь — хорошо, убьет только мелочь — тоже не плохо: островик без зимнего голодного корма останется. А сам Путник голову точно не сложит — удача его велика, я это вижу.
— Только сначала оружие возьму, — уточнил я. — Долго туда топать?
Пожатие плеч:
— Как тропа стелиться будет. Обычно четверть дня…
С собой я взял посох, меч, лук, стрелы с бронзовыми наконечниками и мешок из ящика с походной мелочью и "сердцем храма". Кристаллы Сееле со спеллами и пустые подвесил на пояс. Быстро собрался — получаса не прошло. Есть не стал — когда голодный много злее и агрессивнее. Сдерживаться не буду, да и реакция… Хотел поспрашивать у Шамана всяких "банок", но потом передумал: их действие сначала испытывать надо, а сейчас не до того. Набранная на тропе меж миров ускорение тянет меня вперед — сидеть на месте не в моготу. Надо выбегаться, тогда успокоюсь.
Охотник, против моего ожидания "тропой Леса" не ходил, как я было подумал по его словам. В его понимании "тропа хорошо ложиться" это когда в лесу не образовалось новых буреломов с завалами и крабы за шиворот не сыпется слишком обильно. Хотя последнее было бы странно, в смысле падение краба за шиворот — Охотник привязал к спине нечто вроде зонта, сделанного из довольно толстой шкуры и много раз чиненого. На каждой прогалине или лесной полянке полотно зонта подвергалось очистке и я получал в свое распоряжение пару горстей "семечек". Такое передвижение мне нравилось больше, чем с ящиком за спиной!
— Вот за той рощей брод, — проговорил парень после трех или четырех часов пути. — Чуешь, гнилью тянет? Брод ходовой — многие звери к нему привыкли… Тварь всех без разбору давит и рвет. Что она и выводок не съедят — просто гниет.
— Ок, чел. Я понял — мы близко. За мной сразу не ходи, если что — позову.
Охотник равнодушно кивнул и сел где стоял — "зонт" подвергся очередной чистке, благо остановились мы на опушке, выйдя из-под крон деревьев. Я же резко выдохнул и поудобней перехватив свое оружие двинулся дальше к источнику вони. Шел не скрываясь — от кого прятаться? Как вошел в рощу по шлему и наплечникам начали дробно стучать падающие с веток крабы. И чем дальше я шел, тем более увесистыми были тварюшки. Некоторые особо прыткие, после неудачного падения-атаки пытались схватить клешней меня за пятки и тыкали шипами. Таких я насаживал на меч и через несколько секунд твари рассыпались ломким прахом — ломстеру тоже нравились "семечки"!
Метров за пятьдесят от прогалины-спуска к броду, когда журчание речки было уже совершенно отчетливо, дождь из крабов полностью прекратился, зато атаки с земли участились и стали еще более наглыми. В принципе понятно, что при достижении определенного веса, краб уже не может забраться на дерево — крона его не держит. Так что отожравшиеся начинают охотиться на земле. А так как пищи требуется на каждого довольно много, то и конкуренция среди них возрастает. Учащаются схватки за добычу и выживает самый расторопный и наглый. Я наколол очередного наглеца на волнистое лезвие и пока меч его "доил" внимательно осмотрел особь. Различия в сравнении с мелочью были и довольно существенные. Например, панцирь перестал быть монолитным, разделился на несколько частей с некоторой степенью подвижности относительно друг друга, из-за чего увеличившееся "тело" твари стало в некотором роде гибким. Ноги так же претерпели изменения — оконечные шипы стали более короткими и в то же время обзавелись бородками, особенно две передние. Если такая войдет в тело — ты уже от краба никуда не денешься! Практически вся земля на прогалине была в истыкана старыми и новыми следами передвижений островиков. Кое-где под деревьями валялись раскрошенные панцири…
— Не знаю как с РБ, но его "свиту" надо бить стрелами в стыки пластин панциря, — протянул я себе под нос вывод. — Передвигаются они примерно со скоростью медленно бегущего человека. И то только по прямой. Если еще и отступать, петляя между деревьями, то эффективно преследовать и загнать меня они не смогут. Если же подберутся вплотную — первая цель это пара шарообразных глаз на мясистых стеблях, которые выдвигаются из под панциря. А потом суставы на ногах… Проверить бы действует ли на них "паралайз", да Силы жалко.
Дальше я топал более аккуратно и сосредоточенно. И если видел, что ко мне бросился очередной краб — не стремился от него оторваться, дожидался его атаки и пускал в ход меч. На пол сотни метров до Брода пришлось аж два десятка атак и раз пять пришлось матерясь разжимать отсеченные клешни особо прытких — хорошо что ноги защищены кирзачами и крагами!
"Этот" берег речки у Брода основательно подзарос, так как не подвергался ежедневному вытаптыванию переправляющимися
