увязались?
— Может сбросить их? — спросил я, складывая пальцы «куриной лапкой», то есть фигурой для создания малых контуров одной кистью.
— Не думаю, что стоит, — честно ответила Отавия. — Может, это люди деда.
— Императора?! — едва не вскрикнул я, но удержался.
— А смотри, ты смышленый, хоть и коновал, — кисло заметила Отавия. — Нет, думаю, если мы от них отвяжемся, дед мигом прикроет мои лазейки. А тебя сошлет из дворца в Башню, лишив титула. Или головы. А где я еще найду такого тупого и доверчивого магика, способного колдовать печать Лагу?
Я состроил страшную рожу, но ничего не ответил. Колкости и мелкие оскорбления — только так и никак иначе принцесса могла общаться со мной. Сначала я даже обижался, а потом просто смирился.
Все же, мы решали кучу моих вопросов за время прогулок, да и в целом неплохо проводили время. Гулять по городу, заходить на рынки, в лавки, обедать в нормальных трактирах вместо того, чтобы жевать сухую булку где-нибудь под лестницей в сыром дворце — такое времяпрепровождение нравилось мне намного больше.
Конечно, я бы был в большей безопасности, если бы сумел пресечь вылазки Отавии из дворца, но я так и не придумал, как это сделать так, чтобы самому выйти сухим из воды. А меня принцесса, конечно же, не слушала.
При этом девица отлично знала мое расписание, так что в дни, когда я не дежурил во дворце, наверстывала упущенное в плане общения с виконтом Умбертом, маркизой Хашт и другими придворыми, а также в уроках музыки, танцев и рисования. Это меня тоже радовало, так как теперь я был огражден от неприятной компании, что обычно сопровождала Отавию. Я же общался с Отти — несносной девицей, что любила шастать по Шамограду.
Я взял деревянную ложку и от души запустил ее в стоящий башенкой холодец. Кусок с легким чваканьем отделился от остальной массы и затрясся уже в собственном такте, поражая венценосную особу своим внешним видом.
— Ужас-то какой… — протянула принцесса, наблюдая, как я запускаю лакомство в рот. — Похоже на застывшие сопли…
— Так ты попробуй! — хитро улыбнулся я, добывая еще один кусок холодца.
— Нет уж!
— Многое теряешь.
— Не думаю, правда.
— Ну, мне больше достанется! — ответил я, приступая к третьему куску.
Отавия еще раз внимательно посмотрела на меня, на холодец, на свиные уши, после чего взялась за ложку. Я давно уже усвоил этот урок: принцесса может говорить что угодно, но любопытство все равно возьмет верх. Так что уже через мгновение венценосная особа аккуратно отделяла кусочек холодца от общей массы — на пробу.
— Вон, немного мяса, тоже зацепи, вкуснее будет, — командовал я, размахивая ложкой, — и хлеба возьми сразу, закусить.
— Он настолько мерзкий, что его заедать надо? — уточнила Отавия, недоверчиво глядя на холодец.
— Нет, просто таять во рту начинает, так что лучше хлеба добавить, — ответил я, наблюдая за принцессой.
Наконец Отавия запустила ложку в рот, совсем как я, откусила черного ржаного хлеба и начала жевать… По лицу принцессы было видно, что только многолетнее воспитание не позволяет ей выплюнуть холодец на тарелку, я же от души потешался над девушкой, что ни разу в жизни не ела столь популярного среди простых людей блюда.
— Ты ведь завтра дежуришь? Вечером? — внезапно спросила слегка позеленевшая принцесса.
— Ну да, — ответил я. — Легер днем, а я — вечером.
— Хорошо, хорошо… — пробормотала Отавия, ища взглядом по столу что-нибудь по ее мнению съедобное.
Свое внимание девушка остановила на пирожках с квашеной капустой. Я давно заметил, что она была падка на выпечку.
— А к чему такие вопросы? — спросил я.
— Я хочу на танцы. Где здесь устраивают танцы? — озадачила меня принцесса.
Перед глазами моментально пронесся родной Нипс, поход в дом одного из подмастерий, а еще — высокая фигура Марты и то, как она сторонилась меня, сидя на лавках в большой комнате и общаясь с подругами. На мгновение я даже почувствовал запах кожи дочери кухарки, всплыли в памяти и прикосновения мягких губ и упругая девичья талия под моими совсем мальчишескими тогда ладонями…
Видимо, на моем лице промелькнуло что-то такое, от чего принцесса удивленно вскинула брови.
— Эй, коновал, что с тобой такое? Тебя так пугают танцы?
— Ничего меня не пугает! — огрызнулся я, сбрасывая наваждение, а в ушах стучала кровь и слова учителя о моем грядущем одиночестве. — Просто не хожу я на танцы!
— Настолько кривоногий, что даже два раза топнуть не можешь? — усмехнулась Отавия. — Не волнуйся, с тобой я танцевать не собираюсь! Просто хочу покружиться в хороводах, как это делают на ярмарках. Я как-то раз видела.
— Такие танцы только на праздники устраивают, на улице, — ответил я.
— Ну не может же чернь только пить и жрать, — возмутилась принцесса. — Найди мне какой трактир или двор, я уверена, что танцуют!
Тут Отавия была права. Близился день Лета, а значит все больше и больше молодежи выбиралось по вечерам не только погулять и выпить, но и повыбрасывать коленца.
— Это к мастеровым идти надо, — нехотя ответил я. — Что у юго-западных ворот.
— Вот видишь! Все ты знаешь! — довольно сказала принцесса. — И оденься как-нибудь нормально, жетон этот свой сними, чтобы люд не косился…
Я неосознанно провел рукой по жетону мага, что висел поверх моей мантии.
— Я должен его носить. Это знак отличия, — ответил я.
— А я должна таскаться в пышных юбках по дворцу, но вот, мы оба здесь, идиот! Маскировка, коновал, маскировка! Я не хочу, чтобы от меня шарахались или пялились из-за того, что мой сопровождающий — тупой магик. И ты будь умнее!
— Если что-то случится, я без жетона не смогу защищаться. Меня стражи Устава в бараний рог скрутят… — продолжил рассуждать я.
— А с чего ты взял, что придется защищаться? — удивилась Отавия.
Я внимательно посмотрел на девицу, пытаясь понять, на самом ли деле она настолько оторвана от реальности, или опять меня подначивает? Но нет, Отавия на самом деле не понимала, в каком положении может оказаться молодой парень в чужом районе.
— Чуть что — получишь по роже, делов-то, — продолжила принцесса, — все равно печатями своими моментально все поправишь. А если меня кто цеплять станет — то тут тебе никакой жетон и не нужен, никто из стражей Устава тебя не тронет. И не ты ли рассказывал, как тебя выгораживал перед архимагом Виолой сам Красный Трибунальный Истигатор Неро? Ты хоть понимаешь,
