Вот оно как, — усмехнулся я. — Надеюсь, что это не выльется ни во что большее.
С этими словами я мысленно вернулся в тёмную подворотню и паре трупов, что оставил за собой Мор.
Теперь жестокий наёмник проявил себя и в этом мире. Конечно, я мог бы отказаться от крови и насилия. Но чтобы сделать этот мир чуточку лучше, мне придётся испачкаться. И сомневаюсь, что это будет единожды.
— Вряд ли, — Сопин почесал кончик носа. — Звонарёвы, по сути своей, трусливы, да и семья их не особо известна. Скажу прямо, не нравятся они мне. Что дети, что родители, наглые и своенравные. А особым умишком не отличаются.
— Грубовато.
— Зато честно. Ты ведь и сам понимаешь. Если б не Морозовы, то так бы и остались в грязи. А теперь пытаются всем показать, какие они «чистые», — сказав это, зам скривился. — Но вот Головачёв... здесь всё несколько сложнее. Он более адекватный, хотя и вспыльчивый. Но если первые идут напролом, даже не думая о последствиях, то Головачёвы в этом плане более хитрые. Так что следи за ними.
Мы остановились возле входа в спортивный зал, откуда как раз таки вышел Фёдор Викторович.
— О, какие люди! — радостно воскликнул он, увидев нас. Но тут же нахмурился, глядя на меня. — Так, Филатов, почему в таком виде.
— Дождь, машина, рваньё, — коротко ответил я.
— А-а-а, — понимающе протянул физрук. — Это да, вчера хороший ливень упал на наш городок. Сам-то как? Не пострадал?
— Пара синяков и ушибов, — мне снова пришлось солгать, отчего стало несколько противно. Да, я убийца и циник. Но ведь это касается только тех уродов, которые приносят миру зло. А эта парочка вызывала у меня уважение, поэтому перед ними было несколько стыдно. Но что поделать? Не говорить же правду, в самом деле. — Ничего серьёзного. На мне всё заживает, как на собаке.
— Оно и понятно, — усмехнулся Викторович. — С таким-то Истоком, как у тебя. Ладно, — махнул рукой в зал, — я так понимаю, ты хотел здесь переодеться, так что валяй. А с вами, Владимир Павлович, — он с усмешкой посмотрел на зама, — мне надо кое-что обсудить по поводу нашей милой Зинаиды Петровны и её методах.
— Боги, — прошептал Сопин и потёр переносицу. — Когда-нибудь эта женщина сведёт меня в могилу.
Не могу сказать, что уроки прошли спокойно. Я постоянно был в напряжении, ожидая подставы от Морозовой и её прихвостней в любую минуту. Но всё же на меня никто не наезжал и не трогал, хотя без косых взглядов не обошлось. Обе боярыни смотрели на меня с ледяным превосходством, правда, Вассалы Смирновой и Савельевой проявляли ко мне хоть какую-то лояльность. Порой кто-то из них даже пытался подойти ко мне и завести разговор, но на полпути что-то в их головах щёлкало, и он (или она) меняли путь, как бы невзначай проходя мимо. Глупо и как-то по-детски. С другой стороны, чего мне ещё ждать от подростков?
Но вот после звонка, когда мы все собирались домой, на лестнице со второго этажа меня повстречала злосчастная парочка. Близняшки, словно бы из воздуха появились.
— Как дела, смерд? — ехидно оскалился Семён. Вроде бы, я их до сих пор не различал.
— Хороший вопрос, — просто сказал я, остановившись. — Может, твой брат ответит?
Что ж, ребятки, вы весьма вовремя решили поглумиться надо мной. Слишком много от вас шума и проблем. Честно говоря, я от вас устал.
Вместе со словами я мысленно потянулся к Истоку. Попробовал дотронуться до третьего кольца, но его не было. Однако я всё же почувствовал ауру, исходящую из глубин моей души. И она потянулась к парням, взбудораживая и усиливая их эмоции. Тот же самый трюк я провернул с Сашей, правда, тогда я не осознавал, что делаю. Сейчас всё иначе.
— Да как ты смеешь, гнида?! — вырвалось у второго Звонарёва.
Он резко бросился вперёд, желая заграбастать меня в охапку, но ничего не вышло. Как и в прошлые разы (пора бы научиться). Я не стал драться или сопротивляться. Просто сделал шаг влево и подставил ногу мчавшемуся на меня верзиле. Тот споткнулся и кубарем покатился по оставшимся ступеням. Наверное, будь их больше, то он мог бы себе что-нибудь сломать. Меня это мало волновало, но ухудшать отношения с Морозовыми пока не хотелось.
— Ра-а-а! — Семён издал злобный рык и так же ринулся в бой.
Но не успел он сделать и пары шагов, как внезапно взмыл в воздух в метре от меня, глупо болтая ножками.
— Вы перешли последнюю черту! — госпожа Савельева стояла рядом, держа за шиворот парня, словно нашкодившего щенка. — Я вас предупреждала!
Ух, громовая баба!
Мысль мелькнула и сразу же исчезла. Но я заметил, что в глазах женщины (хотя на меня она так и не посмотрела) блеснул огонёк задора.
— Но... он же... — попытался возразить Звонарёв, но ничего не вышло.
— Нет! — от гнева, клокочущего в голосе директрисы, дрожали окна. — Никаких прямых оскорблений! Никаких провокаций! Никакого рукоприкладства у Филатова не было! Чего не скажешь о вас двоих! — одним движением она перебросила парня через несколько ступеней вверх, где он рухнул на пол, но тут же вскочил на ноги с диким ужасом в глазах. — Вы двое! — ткнула пальцем во второго близнеца. — Живо ко мне в кабинет! И где же ваша госпожа?! — обвела столпившихся учеников пронзительным взглядом. А когда нашла жертву, хищно улыбнулась. — Морозова! Вы проследуете с нами!
— Я бы попросила говорить со мной более сдержано, — вырвалось у девушки. Она вышла вперёд, держалась отлично, но бледное личико и трясущаяся губа говорили о том, насколько хреново себя ощущает боярыня.
— Я буду говорить с вами так, как пожелаю в стенах своей школы! — директриса сделала акцент, давая понять, кто главный. — Если вы помните устав, то здесь вы все равны! Но с вашим приходом в «Пепел и Крылья» слишком многие решили показать своё превосходство! И я устала терпеть вашу наглость и нахальство, Лиза! Я просила, чтобы вы приструнили Вассалов, но если вы до сих пор не научились вести диалоги даже со своими слугами, то... мне придётся идти
