Загрузившись по максимуму, мы снова выехали за ворота Капаны, позабыв попрощаться с Фёдором и вообще сообщить народу о нашем неожиданном исчезновении. Пусть и дальше думают, что мы охраняем их покой со стороны суши, благо это вполне соответствует действительности. Подзабытые навыки вождения по раскисшей дороге постепенно возвращались ко мне, и мы весьма бодро катили вперёд к новым опасным приключениям.
Глава четвертая. Разбойники большой дороги
— Сворачивай туда, — скомандовала Рогнеда, указав рукой в сторону разрыва в бесконечной стене растительности с хорошо заметной сворачивающей колеёй от большого колёсного транспорта.
Катясь по дороге со скоростью едва обгоняющей пешехода, постоянно вертел головой, выискивая возможности как‑либо перекрыть путь. От идеи устроить завал из деревьев быстро пришлось отказаться за неимением рядом с дорогой тех самых деревьев. Вокруг неё росли только высокие кусты и оплетённые лианами деревца с тонким стволом. Из таких 'прутиков' нормальную баррикаду не сложить, первый же тяжелый грузовик легко разметает её ударом бампера. Высокие деревья с толстыми стволами в лесу есть, однако вдоль дороги их все давно выкорчевали, отдав свободное пространство и доступ к солнечным лучам для молодой поросли, сквозь которую практически невозможно пробраться даже с помощью мачете. По требованию некоторых желающих пришлось остановиться, дабы кто‑то сходил в кустики. Или попытался это сделать под насмешливым взглядом Рогнеды. Вдоль дороги образовался практически непроходимый забор естественного произрастания. Увязая в грязи, вышел и сам полюбоваться на такое чудо и размяться в попытке прорубить проход вглубь. Тонкие деревца и мясистые стебли лиан категорически не хотели рубиться. За первым слоем плотной растительности шел второй, а за ним и третий. И мне даже пришла в голову мысль об искусственности такой посадки живого заграждения. В общем, пробиться в глубину леса с дороги мне так и не удалось. Тут без бензопилы просто нечего ловить.
Свернув с основного направления, едва не завязнув в глубокой колее, мы выкатились к расчищенной от леса большой площадке, заставленной техникой лесозаготовителей. Пара тяжелых лесовозов, машины с лапами мощных захватов и механическими пилами, гусеничные трактора, и ни одного человека рядом с ними. И вообще какая‑то удивительная пустота. Остановившись, изумлённо взглянул на нашу сопровождающую.
— Здесь никого нет, — заметив выражение моего лица, Рогнеда подтвердила догадку, пояснив: — Как только загрузили морской конвой, лесозаготовители отправились на пересмену вместе с колонной рудовозов к основной дороге, учитывая неблагоприятный погодный прогноз. Там у многих семьи, раскиданные по городкам и фортам. Кое‑кто на свою беду остался в Капане, тем не повезло. Возможно, со временем их удастся выкупить из рабства или выменять на знатных халифатцев, которых захватят в плен.
— Неужели технику вообще никто не охраняет? — Меня даже возмутила подобная беспечность.
— А от кого? — Хмыкнула девушка. — Со стороны моря дорога упирается в Капану, чужакам не откуда взяться, с другой стороны за Сыпучими Скалами стоит наш первый форт. Стоял… — поправилась она после небольшой паузы. — Пройти через лес реально только малой группой специально подготовленных рейнджеров, таких у Халифата и дагомейцев здесь раньше не встречалось. И есть ли они вообще — неизвестно. Плюс наш патруль регулярно проверял ближайшие окрестности. Здесь ещё не вся техника, большая часть стоит дальше на рабочих делянках.
— Ты говоришь — 'пройти через лес лишь малой группой', — зацепился за уже прежде слышанную фразу. — Полковник говорил то же самое про берег. Возможно, я чего‑то не понимаю в местных особенностях, объясни.
— Лес… — задумчиво ответила Рогнеда, как бы решаясь говорить или нет. — Здесь не так много опасных хищников, — она с заметной брезгливостью взглянула в сторону сидящей рядом с ней Оксаны, видимо не сильно доверяя ей по каким‑то своим женским прихотям, быстро отведя взгляд. — Но это не значит, что тут можно гулять как в городском парке, — всё же преодолев свою непонятную неприязнь, поведала она, окинув и меня лёгкой презрительностью. — Если не шуметь, то шанс нарваться на стаю копытных волков весьма мал. Они некрупные, но очень быстрые и весьма зубастые. Одиночки попадаются везде, нападают, только если подранить. Но если тот же одиночка заметит большой отряд, то приведёт со всей округи своих собратьев, и тогда от них не отстреляться, будут бешено бросаться из последних сил даже пробитые пулями. Так они коллективно защищают свою территорию от любых других хищников, обитающих за границей леса. Поначалу постоянно на машины кидались, но теперь привыкли и перестали обращать внимание, если только глушитель пробьёт — тогда точно сбегутся. Ещё есть хищные сумчатые обезьяны, живущие в кронах деревьев. Вот они реально опасны, если остановиться на привал, не обеспечив должного охранения. Падают сверху на голову и рвут острыми когтями лицо и горло. Заметив подозрительное шевеление в кронах, стоит выпустить туда пару очередей, это их надолго отпугнёт, хотя может привлечь волков. В лесу вообще лучше без особого повода не стрелять. Змеи, ядовитые сколопендры, кровососущие мотыльки, после их укусов возникает ужасный зуд — это в принципе уже мелочи. К тому же, пока не потеплеет и просохнет, мы их просто не увидим, попрятались.
— По сравнению с равниной другой стороны залива как‑то не особо серьёзно, — заметил я после её рассказа.
— Да, вот только почему‑то маловато прибывших с той стороны 'крутых перцев', знающих всё и вся и обвешанных оружием с ног до головы, тут выживает в течение первых трёх дней, — несказанно 'обрадовала' она меня. — Если только в лес не суются и с дроги не съезжают, следуя в конвое под нашей охраной. Лес ещё ладно, вот за Сыпучими Скалами начинается саванна с островками леса, и она совсем не такая, как ты можешь подумать, хотя внешне похожа. Те же самые животные здесь имеют совершенно другие привычки. Сразу скажу — упёртый глупец тут быстро становится чьим‑то обедом, а кое‑кто успешно путешествует по лесу и саванне без оружия и машин, — Рогнеда чеканила слова с сильной экспрессией, выдававшей её отношение к таким как я самоуверенным типам с другой стороны залива.
Наверняка ей не один раз приходилось сталкиваться и, скорее всего — сопровождать, вот прямо как нас. И вправду, какой же 'крутой перец' станет слушать глупую бабу? Но я‑то только снаружи выгляжу крутым, внутри оставаясь недавним переселенцем, который постоянно крутит головой, находя причины для восторга и изумления, а также вовремя замечающий потенциальную опасность.
