Пришлось выделить в распоряжение специальной команды прибывшей из Берлина, моторизованный батальон. Для усиления батальона, по личному приказу генерал-лейтенанта Гудериана, были выделены четыре отремонтированных танка с экипажами из мастерских, организованных на базе железнодорожного депо Могилева. Численность русских оценивалась как десять-двадцать человек, и особенных неприятностей, кроме как новых проделок его подчиненных с местным населением и потери времени, он не ожидал.
Но события, произошедшие позже, заставили его пересмотреть свои взгляды. Потеря четырех танков, трех бронетранспортеров и ста сорока солдат и офицеров больно ударили по самолюбию обергруппенфюрера СС. Понести такие потери в тылу действующей армии при прямом столкновении с малочисленной группой русских, было очень удивительно и, конечно, непростительно для элитного подразделения Рейха.
Найдя руководителя поисковой операции, начальника группы Абвера, прибывшей из Берлина, он высказал все, что думает о разведке, которая подставляет его солдат под русские пушки, не предупредив об этом. То, что прямое руководство войсками СС осуществлялось рейхсфюрером СС Генрихом Гимлером, позволяло ему не бояться снобов из разведки и не стесняться в выражениях.
Выпустив пар, оба офицера перешли к более конструктивному разговору. Хауссер подробно выслушал доклад разведчика о столь эффективных действиях русских и в сопровождении охраны выехал к основным местам событий, чтобы прояснить ситуацию на месте.
Осмотрев остовы сгоревших и взорванных танков и трупы солдат, Хауссер выслушивал доклад исполняющего обязанности командира батальона, так как сам командир был убит снайпером в самом начале боя.
Картина была нерадостная. Ночью отряд русских окружил в лесу разведгруппу и уничтожил ее. Устроив для вида перестрелку с поднятыми по тревоге солдатами расквартированной в селе роты, обойдя с флангов, уничтожил основные силы, подорвав при этом один танк и два бронетранспортера. Затем взял штурмом здание местного сельсовета, где забаррикадировались остатки роты. По показаниям очевидцев, в плен при этом попали двое солдат, командир роты и приданный представитель разведки. Что с ними — неизвестно. Противник, отступая, забрал пленных с собой.
Получив сигнал о нападении, основные силы усиленного батальона двинулись к селу и на рассвете выслали в село мобильную разведку. Никто не слышал выстрелов, но вся разведгруппа была уничтожена. Зная коварство русских варваров, командир батальона оговорил с командиром разведгруппы кодовые сигналы. Но когда на окраине появился солдат и стал махать руками, командир батальона насторожился и приказал дать несколько выстрелов в сторону поселка. В ответ из-за домов открыли плотный огонь несколько пулеметов. Причем огонь велся весьма грамотно, и пулеметы постоянно меняли свои позиции. Пока велась стрельба по пулеметным точкам противника, никто не заметил меткого огня русских снайперов. Только смерть командира батальона и нескольких нижних чинов заставила всерьез отнестись к русским.
Снайперский огонь был достаточно точным и плотным. Потери личного состава быстро росли, и танковый и пулеметный огонь по поселку не приносил реальных результатов. Пехоту расстреливали как в тире. Поэтому офицер, принявший на себя командование батальонов, решив, что обороняющихся не много, и противотанковыми средствами они не обладают, двинул вперед танки. Но это оказалось очередной ловушкой русских. Танки, ворвавшиеся в деревню, были сразу уничтожены. А по бегущей к окраине деревни пехоте открыли плотный ружейно-пулеметный огонь. После того как порядки залегшей пехоты попали под минометный обстрел, командир принял решение отойти. Попытка развернуть свои минометы закончилась гибелью нескольких расчетов от снайперского огня. Додумавшись прикрыть позицию минометной батареи бортами бронетранспортеров, наконец-то открыли огонь по селу. Но к этому моменту огонь со стороны противника стих. Наблюдатели показали, что противник отступил и скрылся в лесу. Из-за опасности засады и больших понесенных потерь, новый командир батальона решил не рисковать, и под прикрытием бронетранспортеров вошли в село. Противник в селе не был обнаружен.
Что ж, русские на глазах учатся воевать. У разведки в селе был свой человек. Так вот он тяжело раненый был подобран. И если бы не заступничество представителя Абвера, то озверевшие солдаты его бы просто прирезали. Но он рассказал, что командовал русскими офицер НКВД, капитан Зимин, которого все так усиленно ищут, причем он прекрасно знал о том, что его ждут. И то, что отряд русских потерял всего двенадцать человек и ушел в сторону деревни Каштановка, где их должен подобрать самолет.
Но Пауль Хауссер отнесся весьма критично к такому известию. Русский не производил впечатление идиота. Еще одна интересная подробность, русские были снабжены радиопередатчиками, по которым они переговаривались во время боя, что качественно сказывалось на эффективности.
Но ближе к обеду в расположение батальона вышел русский красноармеец, представившись агентом разведки, предупредив, что у него сведения особой важности.
Это был один из людей, внедренных в группу отступающих русских для сбора информации. Он подтвердил информацию о том, что русские ушли к деревне Каштановка, где они с двумя инженерами будут эвакуированы самолетом.
Отдав соответствующие распоряжения по поимке русских и снова высказав свое недовольство представителю разведки, отбыл в расположение дивизии, втайне надеясь, что русских там не окажется. Пусть Абвер ошибется, и вся вина в гибели его людей будет возложена на разведку и их недостоверные данные.
Как ни странно, но Хауссер оказался прав. Абвер не стал делиться всеми данными с СС, и с некоторых пор операции по поиску капитана Зимина был придан особый статус. Это произошло после того, как в фильтрационном лагере военнопленных один из заключенных изъявил готовность к сотрудничеству. Он оказался сержантом Могилевского управления НКВД, который во время боев переоделся в форму убитого красноармейца и воспользовался его документами. Во время допроса был выявлен и после соответствующей обработки стал давать показания, и часть их касалась разыскиваемого Зимина. Тогда и стала известна судьба без вести пропавшей группы батальона «Брандербург-800» Отто Шлеера, заброшенной в окрестности Могилева. Данные о визите в город высокопоставленного сотрудника ГУГБ НКВД, по словесному портрету очень похожего на Судоплатова, специально для встречи с Зиминым заставили немцев с утроенной силой собирать любые крохи информации. И то, что было собрано, специальным рейсом отправилось в Берлин, прямо на стол начальнику Абвера-1 полковнику Гансу Пикенброку.
