А Райт набрал на деке следующее: Твой агент пытался убить меня, но попытка провалилась. Я послал его на почетное, но смертельное задание. Обнаружил нечто неожиданное и замечательное. Следую собственным планам. Помощь не требуется.
Сейнар улыбнулся. Это несомненно заставит Таркина примчаться сюда с лучшими силами, которые ему только удастся собрать. Но на это потребуется несколько дней, а за это время Райт перепробует все свои планы и пустит в ход все имеющиеся в его распоряжении силы.
На крайний случай всегда оставался запасной план Ке Даива.
Если дело выгорит, у них будет в распоряжении невредимый секотский корабль, плюс живой — и очень напуганный — пилот и, возможно, еще два джедая, хотя Сейнар искренне надеялся избежать встречи с ними.
Он знал, на что способны джедаи.
С недобрыми предчувствиями Анакин наблюдал за тем, как Вагно сбрасывает их семян-партнеров в одну глубокую яму. На Зонаму опустилась ночь, и источниками света стали фонарики, горевшие в руках помощников и формовщиков или на столбах — длинных шестах, воткнутых в покрытую толстым слоем золы землю, а также костры, разведенные по всей долине на некотором расстоянии друг от друга.
— Некоторые ямы просто огромные, — сказал Анакин Оби-Вану. — Интересно, что в них строят?
— Не думаю, что они станут что-либо делать в них, пока рядом слоняются клиенты. Как сказал их калильщик, «потом уж станем строить действительно большие штуки». Что за большие штуки?
Помощники Вагно собрались на краю их ямы, которая была метров двадцать в поперечнике. У каждого в руках была своеобразная коса — острое узкое лезвие на конце длинного металлического прута.
Караподы кинули последнюю партию топлива — обрывки коры и листву с верхних веток борасов — в яму, накрыв семян-партнеров, и Вагно отдал приказание своей команде разровнять кучи и вкопать пару ямок своими «косами». Затем он лично проверил яму, ловко вскарабкался на вершину кучи и подмигнул Анакину и Оби-Вану, подняв большой палец вверх.
— Дайте-ка шариков вот сюда и сюда, — сказал он своим людям, и те принялись высыпать из корзин в углубления небольшие шарики, круглые и гладкие, как каштарехи.
— Ваши семена притихли, — задумчиво сказал Вагно. — Это момент славы для них.
— Сколько их них выживет? — спросил Анакин, у которого вдруг в горле пересохло. Он все еще мог чувствовать ароматы семян и слышать их голоса у себя в мозгу, улавливать их желания и надежды.
— Почти все. Не волнуйся. Мы контролируем огонь. Здесь все пройдет намного лучше, чем где-нибудь в тампаси. И помните — на все воля Секота.
Анакин надеялся, что Вагно скажет «все». Мальчик присел на корточки рядом с Оби-Ваном и принялся играть обломком сухой палки. Вагно подошел к нему, уставился на обломок и жестом показал, что его нужно швырнуть в яму.
— А вот моя воля: земля должна быть чистой.
Рассеянные по долине клиенты — Анакин насчитал еще трех, каждый в полукилометре друг от друга — смотрели, как забрасывают топливом их партнеров.
— Сколько у них новых клиентов? — спросил Анакин.
— Видимо, трое, — ответил Оби-Ван. — Я увидел три ямы, которые готовят к работе.
— Точно, — сказал Анакин. — Я так нервничаю!
— Это из-за связи с семенами, — пояснил Оби-Ван. — Берегись!
— Чего?
— Их вот-вот ждет трансформация. Здесь никто не знает, что они при этом чувствуют. Надеюсь, ты это скоро узнаешь.
— Ага, — сказал Анакин. Он с трудом проглотил огромный ком, застрявший у него в горле, вытер об коленки потные ладони и стал теребить полу туники.
Вагно закончил осмотр ямы. Он направил луч своего фонарика вверх, и Анакин увидел что-то большое и круглое. Караподы опускали гигантский обруч с крон борасов, потихоньку отпуская толстые лианы, которыми те были привязаны. Когда «обруч» завис над ямой, из него стало появляться множество конечностей — некоторые явно были живыми, некоторые — металлическими.
Анакин знал много цивилизаций, которым удалось объединить органические формы с продуктами современных технологий. Например, гунганы были мастерами на этот счет, но они никогда не строили космических кораблей. Но гунганы, и те окружили свои фабрики ореолом таинственности, а тут Анакину представилась возможность увидеть, а может быть, даже понять, как зонамцы добились куда более впечатляющих результатов. Анакин мог бы гордиться собой, если бы он остался тем же мальчиком, которого Куай-Гон освободил на Татуине, но джедайское обучение худо-бедно смогло внушить ему опасность гордыни, так что сейчас он просто сгорал от любопытства.
А любопытство для Анакина было одним из самых глубоких проявлений единения с живой Силой.
Мальчик посмотрел на учителя. На лице у Оби-Вана было интересное выражение, в котором угадывались озабоченность и любопытство. Анакйн чувствовал ровное обузданное пламя чувств учителя и знал, что, хотя мысли ОбиВана были более упорядоченными, чем у него, в глубине души они — мастер, и падаван — мало чем отличались.
Круг с инструментами формовщика остановился, прекратив свой спуск, и между сгибающимися-разгибающимися конечностями открылись створки, и обруч задрожал. Вагно что-то крикнул, и его помощники разом облепили круг со всех сторон и принялись стучать по нему своим косами, держа их плашмя.
Из открывшихся створок забили струи ароматной жидкости, запах которой жгучей болью ударил в нос Анакину. Мальчик шагнул назад, и на его место встал Вагно. Калильщик достал из многочисленных кармашков на поясе кремень и фитиль. Один удар кремня — и фитиль загорелся.
— На всякий случай, — пояснил он. — А то мало ли чего…
Круг быстро поднялся.
Затянув песню на лангезском, команда помощников вытянула вперед свои «косы» и задрала головы. В кронах борасов открылся проем порядка ста метров в поперечнике, в котором клубились тяжелые черные тучи.
Анакйн смотрел, как по периметру округлого отверстия извиваются длинные усики-лианы, на кончиках которых вспыхивают искры. Над остальными ямами в долине образовались аналогичные отверстия. Воздух был наэлектризован до предела.
— Тампаси контролирует погоду, — прошептал мальчик Оби-Вану.
— Логичный вывод, — согласился Оби-Ван.
Вагно сморщил лицо и предусмотрительно отдернул руки подальше от ямы. Затем отвернулся и жестом показал Оби-Вану и Анакину, чтобы они сделали то же самое.
Его помощники подняли лезвия и тоже отвернулись от ямы, искоса наблюдая за всем, что происходило в ней.
Напряжение в воздухе стало невыносимым. У Анакина волосы встали дыбом и потрескивали, а одежда прилипала к телу, извиваясь, словно живая. Глаза распирало от давления, словно они собирались выскочить из орбит и пуститься в пляс на щеках. Ощущения были просто ужасными, и хотелось заорать во всю глотку.
