Тело принадлежало мужчине. Широко раскрытыми глазами он всматривался в затянутое клубами дыма небо. У убитого было перерезано горло, похоже, его захватили врасплох. Остальные увечья, вероятно, нанесли позже - уши и нос были отрезаны, на животе зияла страшная рана в виде перевернутой буквы V. Осмотрев остальные тела, Вольф заключил, что все жертвы несли на себе эту зловещую отметину.
- Знакомых рук дело, - заметил по комлинку легионер Йенси. - Повстанцы, яснее ясного. Чертовы дикари любят совершать над людьми... такое.
- Мин-ловушек не заметил, - сказал Вольф, стараясь сохранять спокойствие в голосе.
- Наверное, их и нет, - ответил Йенси. - Раз тела уложены подобным образом... Но соблюдай осторожность, слизняк. Когда-то все случается в первый раз...
Все тела в обеих группах были одинаково изуродованы, но однообразие не облегчало осмотр. Двенадцать мужчин и четырех женщин постигла одна и та же жестокая участь. Сержант Барам сообщил, что в одном из сгоревших зданий обнаружены еще три трупа. "Похоже, - сказал Барам, - пожар начался во время бойни, и люди предпочли сгореть заживо, но не попасть в руки убийц".
Барам и рекруты лэнса Альфа подтвердили первые предположения. Плантация была покинута, партизаны исчезли. Возвратившись на транспорт, сержант долгое время из кабины пилота налаживал связь с властями Форта Маршан. Когда он наконец передал сообщение, то мрачным голосом приказал всем построиться.
- Дела плохи, - начал он. - Ублюдки, которые это натворили, могут находиться поблизости, не исключено, что в нескольких километрах отсюда. Либо они ушли совсем. Нельзя что-либо утверждать с достоверностью, не прочесав весь этот дьявольский остров, а два лэнса новичков, как я полагаю, плохо годятся для такой задачи.
- Так что же мы будем делать, сержант? - спросил Йенси.
- Во-первых, надо похоронить несчастных и погасить огонь, который еще есть. Если один из лэнсов займется охраной, а другой примется за работу, то мероприятие займет как раз весь остаток дня, - он нахмурился. - К сожалению, проблемы с повстанцами возникли и в окрестностях Форта Маршан, так что до завтрашнего дня нам не смогут прислать подкрепление. Мы получили приказ оставаться здесь до прихода регулярных патрулей.
- И что же, черт возьми, здесь надо охранять? - вырвалось у Отема Банды.
Сержант отреагировал не так, как ожидал Вольф. Вместо того чтобы сделать замечание или ткнуть курсанта дубинкой, он просто пожал плечами:
- Сохранилось кое-какое оборудование в перерабатывающем цехе. Оно стоит большую кучу солов. Робототехническое оборудование. Мятежники не прихватили даже парочку летомобилей в ремонтотсеке. Обычно мародеры бросают добычу, если их спугнули, но они могут поджидать в укромном месте с лодкой. Дождавшись, пока стемнеет, они погрузят оборудование и переправят в свое логово. Так или иначе, они могут вернуться и наставить ловушек для патрульных. Я был свидетелем, как в похожей ситуации винсаризы вроде бы покидали район, а потом возвращались и устраивали засаду.
- Значит, нам предстоит здесь торчать до завтра, - заключил Йенси.
- Ничего другого не остается. После того как покончим с захоронением погибших, мы расставим дистанционные датчики по периметру лагеря, чтобы оградить себя от неожиданностей. Если партизаны попытаются ночью нанести нам визит, то мы получим возможность как следует их поджарить, - Барам окинул взглядом курсантов. - Ну что, слизняки, справитесь?
Маяги ответил за всех.
- Похоже, что серьезной опасности мы не подвергаемся, сержант, - тихо произнес маленький ханн. - Происходящее не слишком отличается от ночного похода.
- Да... за исключением того, что где-то в лесу притаились настоящие твари, - добавил Макдафф с противоположного конца строя. - За исключением этой незначительной детали, все хорошо. Такой, знаете ли, кровавый пикничок на свежем воздухе.
Послышались смешки, но это был нервный, беспокойный смех. Вольф, не переставая думать об искалеченных трупах, промолчал.
Никогда не оставайся безучастным к крику: "Ко мне, мой Легион!"
Из "Памятки легионера", Французский Иностранный Легион, 1938.
Марио Антонелли почувствовал, как по спине потекла струйка пота, и нервно поежился. Солнце зашло уже четыре часа назад, но жар пересыщенного влагой воздуха нависал над плантацией подобно горячему мокрому покрывалу.
Боевой костюм оснащался встроенной системой климатического контроля, компенсирующего избыток тепла или холода, но Антонелли плохо умел настраивать ее. "Вот еще один пример, - с горечью подумал он, - что я не могу следовать инструкции, как все". Правда, сержант Барам позволил ему заступить на ночное дежурство в обычной униформе и вооружиться ФЕКом. При внезапном нападении в ночное время тяжелое снаряжение онагра окажется лишней обузой.
Итальянец попробовал на ощупь набрать код на браслете-компьютере, чтобы подкорректировать микроклимат. Дисплей ИЛС [ИЛС (Индикация на Лобовом Стекле) - тип системы отображения. Используется в боевых шлемах легионеров. ] его боевого шлема был настроен на прием сигналов с расставленных в джунглях датчиков, поэтому он мог действовать только вслепую... Почувствовав раздражение, Антонелли выругался, отключил систему и поднял щиток. Темнота была плотной и непроницаемой. Уже второй час он стоял в карауле, контролируя цепь датчиков. Занятый анализом поступающей информации - этот процесс, казалось, длился долгие часы, - Антонелли совсем позабыл, насколько черными были ночи на Архипелаге Авроры.
Включив вмонтированный в перчатку маленький фонарик, Антонелли внимательно изучил показания браслета. Он неуверенно нажал на несколько кнопок, отвечавших, как ему казалось, за систему микроклимата, и почти сразу же почувствовал прохладу.
Итальянец выключил фонарик, но оставил щиток приподнятым. В темноте чувствовалось какое-то успокоение. Ночь скрыла от глаз сгоревшую плантацию, но не могла стереть из памяти ужасный вид изуродованных тел, ровно сложенных на участке. Эта сцена еще долго будет мучить его своим зловещим натурализмом.
Погребение убитых, ужасные, обезображенные трупы, жар и влажность, получасовое мотание в "Песчаннике", усталость, накопившаяся за многие и многие бессонные ночи - все это навалилось на него разом. Днем в самый разгар работы Антонелли вдруг почувствовал приступ тошноты. Он сорвал с себя шлем, отбросил его в сторону и согнулся пополам в судорогах. Содержимое желудка вывернулось на землю. После этого сержант Барам взвалил на него вдвое больше работы, и, разумеется, назначил первым в ночной караул, тогда как все остальные отправились спать.
