Оторвавшись от воспоминаний, Фрэнк обратил внимание, что погода резко испортилась. Волны тяжело вздымались, обрушивались со всей силы в борта, пытаясь разломить хрупкое судёнышко, которое кидало из стороны в стороны, как скорлупку.
По небу мчались свинцовые тучи. По его прикидкам через полчаса мог начаться сильный шторм, а они и не думали уходить домой. Он увидел, что в рулевой рубке никого нет, и уверенно направился к машинному отделению. Рядом с дверью стоял дюжий охранник, и по его лицу Фрэнк понял, случилось что-то серьёзное. Из отделения доносились вопли, грязные ругательства.
— Почему не уходим? — спросил Фрэнк охранника.
Тот поморщился и хрипло ответил:
— Не знаю, чего они возятся.
— Можно я посмотрю?
Охранник бросил на него хмурый взгляд, в его тяжёлых, неповоротливых мозгах со скрипом ворочались шестерёнки. Он мучительно пытался прийти к правильному решению. «Буржуев» не допускали до ходовых механизмов, опасаясь, что пленники выведут их из строя или сбегут, но Фрэнка знали, как механика с золотыми руками, поэтому охранник пробурчал, наконец:
— Ладно, проходи.
Быстро сбежав вниз, Фрэнк столкнулся с Брэдли, капитаном судна, приземистым мужиком в красной куртке-ветровке, окладистой, рыжей бородой и усами, в вязаной шапочке. И щуплого молодого человека с лицом, измазанным машинным маслом. Капитан в сильно возбуждённом состоянии изрыгал потоки грузных ругательств.
— Что случилось? — спросил Фрэнк, не обращая внимания на вопли.
Увидев возникшую перед ним худосочную фигуру «буржуя», капитан открыл рот, чтобы прогнать постороннего, но осёкся и уже более спокойно сказал:
— Дизель не заводится. Ты, козел, давай чини быстро! — сердито бросил он механику.
— Я же сказал, не могу, — плачущим голосом заскулил тот. — Не получается!
— Давайте, я посмотрю, — предложил Фрэнк. — Через полчаса шторм начнётся. Утопит, как котят в ведёрке.
Капитан поднял на него хмурый взгляд, пошевелил усами, как таракан, обдумывая, стоит ли идти на нарушение инструкций и допускать буржуя к сердцу судна. Но потом, нахмурив брови, пробурчал:
— Ладно. Только без фокусов.
Сбросив куртку, Фрэнк начал копаться в дизеле, удивившись, как он вообще работал до сих пор, настолько изношен.
— Ну чего? — поинтересовался капитан, когда Фрэнк оторвался от изучения движка и вытер руки тряпкой.
— Поршень заклинило, и коленчатый вал трещинами пошёл, — ответил Фрэнк.
— Ну, я это и сам вижу, — проворчал механик. — Как починить здесь? — воскликнул он в отчаянье.
Судёнышко уже ходило ходуном, волны били в борта с такой силой и мощью, что казалось ещё удар и все развалится на куски.
— Если есть сварочный аппарат, детали найду, и инструменты, то, возможно, починю, чтобы дойти смогли.
Капитан задумался на мгновение, потом буркнул:
— Пошли покажу, что есть.
Они пришли в кладовую, где в углу была свалена куча ржавого хлама. Фрэнк быстро начал разбирать завалы, откладывая подходящие детали. Механик притащил сварочный агрегат, инструменты. Фрэнк занялся расточкой перемычек между канавками для поршневого кольца и парень, с нескрываемым любопытством понаблюдав, как ловко орудует «буржуй», поинтересовался:
— Помочь? Меня Харди зовут, — добавил он, улыбнувшись.
Через пять минут они так слаженно работали, будто делали это всю жизнь. Когда мотор запыхтел и судно, развернувшись, направилось домой, Харди радостно проговорил:
— Здорово у тебя это получилось. Оказывается, не все буржуи лодыри.
Молча Фрэнк вышел на палубу, наблюдая, как на горизонте вырастает причал и высокий, каменный маяк рядом. Он так и не смог понять, какая сила «прятала» надводную часть города, так что с моря её невозможно было увидеть. И с горечью подумал, если они угонят это гнилое судёнышко, то все равно далеко не уйдут. И вернуться в город на острове не смогут.
Поздно вечером, когда он уже решил улечься спать, в казарму вошёл охранник и приказал:
— Форден, пошли.
Несмотря на то, что не запирали больше в карцер, Фрэнк ощутил неприятный холодок и дрожь в руках. Его не пытали электротоком, и даже не надевали кандалов, но когда вызывали к «судьям» он каждый раз испытывал животный, неконтролируемый страх. Охранник провёл его длинными коридорами и, показав на дверь, сказал:
— Иди, я тебя здесь подожду.
Небольшая, уютная комната, освещённая мягким светом люстры с тремя плафонами в виде цветка лотоса. Интерьер комнаты отличался от тех кабинетов, где его допрашивали. Вместо грубого, дубового стола, стояли мягкие диванчики, низкий, журнальный столик и стулья с мягкими сиденьями, обитыми полосатой тканью. Стены были обклеены бледно-голубыми обоями в мелкий цветочек. В комнате находился лишь один человек, которого он видел раньше, высокий, жилистый мужик с сильно выступающим кадыком и ледяным взглядом колючих глаз. Но сейчас его лицо выглядело даже приветливым.
— Садись, Форден, поговорим, — сказал он. — Ты в последнее время хорошо себя ведёшь. Молодец. И голова у тебя работает, — добавил он, когда Фрэнк присел на колченогий стул, подозрительно скрипнувший под ним. — Мы решили, что для тебя можем сделать исключением и давать тебе отпуск иногда, чтобы ты мог отдохнуть. Мы ценим таких работников, как ты. Конечно, вечером ты должен будешь вернуться в свой блок. Любое нарушение повлечёт за собой отмену послаблений. Поэтому в твоих интересах соблюдать режим. Тебя снабдят деньгами, чтобы ты мог сходить в кино, если захочешь. Но ты ничего не должен приносить с собой. Все будешь сдавать охране. И учти, сбежать из города не сможешь. Любая попытка и ты опять пройдёшь через то, что прошёл раньше. Понял?
Стараясь скрыть ликование в душе, Фрэнк кивнул. Мужчина вытащил из шкафчика пачку сигарет, подал Фрэнку и спросил:
— Кстати, Форден, ты только в судовых механизмах разбираешься? Или, скажем, машину починить сможешь? Легковую?
— Смогу, — ответил Фрэнк коротко.
— А ты где этому учился?
— Массачусетский технологический университет закончил. Инженер-конструктор, — объяснил Фрэнк спокойно. — В молодости автомехаником работал. Автомашины чинил.
Мужчина бросил на него удивлённый взгляд, почесал в затылке и поинтересовался:
— Правда? Ты, значит, из рабочих? Как же тебя угораздило эксплуататором заделаться? Если сам знаешь, как это? Ну ладно, иди, — добавил он сухо.
Судьба, наконец, подарила шанс выбраться из этого проклятого места, чем Фрэнк ни могу не порадоваться. На следующий день его действительно отпустили «погулять» в парк. Через транспортную систему города — батисферы, он добрался до места, представлявшего собой огромную оранжерею. Оказавшись в парке, Фрэнк, наконец, смог вдохнуть полной грудью свежего воздуха, наполненного ароматов цветов, травы и чистой, родниковой воды, бежавшей в импровизированных каналах, которые пронизывали парк, как капиллярная система.
