В понедельник Вероники не было в Институте. Все в группе делали вид что ничего не произошло. Сергей активно поддерживал общее настроение, и старался сконцентрироваться на учебе. Во вторник причина скандала все же явилась в аудиторию, но и она плавно влилась в общее настроение. Спустя месяц о том событии уже никто и не вспоминал. Спустя год, и вовсе тот вечер растворился в ворохе иных студенческих мероприятий.
Вероника залетела на третьем курсе, ее парень бросил ее почти сразу. По версии доносившейся до ушей Сергея, они итак слишком долго встречались. А Глеб ей периодически изменял. Родила Ника или сделала аборт, Сергей так и не узнал, потому как на четвёртый курс она не приехала. Вероятно осталась с родителями.
Сергей же сделал множество выводов из той ситуации. Маска, подходящая обстоятельствам более не пропадала с его лица. Уверенность во взгляде, поступках и собственной позиции в любых спорах так же непременно присутствовала. Ну и конечно, половая жизнь, в том виде, котором после начала присутствовать, также была доведена до идеала.
Он стал непревзойденным любовником.
Он был финалом.
* * *
— Э мля, еб#ть ты страшный. — привычно поприветствовал Герольда, Шанц.
— Посимпатичнее некоторых. Принёс? — пробубнил Герольд.
— Как в аптеке. — чуть с акцентом на первом слоге ответил казах.
— Значит не принёс. Ведь в Улье аптеки не работают, кажется так, да?
— Эээ, ты это, съомневатся брось, да. Сказал достану…
— Я похоже быстрее бегать начну… С другой стороны, как будто не знал кого прошу. — не особо питая надежды, Герольд по большому счету и не предполагал, что Шанц поможет. Особенно, без личной на то выгоды. Потому пытался давить на то, что от казаха пользы и не предполагалось. Играя на контрасте, был шанс добиться хоть какой-то деятельности от наставника.
— Значит, здесь сиди. Да. Через час будет, понял? Через час, ну мааааксимум день. — продолжал дурку Шанц.
Впрочем, Гер был рад видеть жизнерадостного Знахаря. Уже четыре недели он находился где-то в недрах Академии. Его труды, дневники, куча заметок, все пропало при встрече с неизвестным Иммунным. Потому заниматься любимым делом во время выздоровления было невозможно. Лишь Шанц вносил нотки веселья в его рутинное, вынужденное безделье. И уже за это, Герольд был бы ему благодарен. А ведь по факту, именно наставник спас его. Ещё час-два, и История Герольда бы закончилась.
За пустыми разговорами, время как-то незаметно пролетало. Дни сменяли друг друга. Раны, нанесённые страшным даром заживали слишком медленно. Казалось, даже паразитку было сложно исправить содеянное тем иммунным. Что навевало мысли о том, что повторной встречи с тем дедом ему не пережить. Однако ещё больнее и длительней, заживали раны душевные. Впервые, его отношения не были окончены его волей. Девушка ускользнула из его своеобразной коллекции, оставив на воображаемом постаменте в его душе, рваную рану. Дыру. В противоборстве с Ульем, Гер проиграл подчистую.
В мыслях о Васе проходили его дни.
Сперва Герольд не смог связно рассуждать. Он был сломлен, морально и физически. Но все же, с постепенным возвращением мышечной активности, приходили и связные мысли. Герольд, уже спустя неделю выпросил карандаш и обычную тетрадь в девяносто шесть листов, для возобновления хоть какой-то деятельности. Пусть все его труды, остались в той машине, с вещами, надеждами и личным счастьем. Но он не собирался бесконечно предаваться стенаниями и грусти. Как бы ни было тяжело, он вновь приступил к очередной приборке в своей жизни. Он умел это делать. Он любил это делать. Он не мог, этого не делать.
Сперва был составлен словесный портрет Иммунного. Тщательно восполнены в памяти его движения и элементы одежды. Как смог, Герольд описал посох Иммунного. После он начал терроризировать Шанца, чтобы тот приносил Геру работы из общего архива, написанные их коллегами ранее. Вообще, Герольд в который раз мысленно поблагодарил Улей в том, что он стал приверженцем именно этой касты Иммунных. Если бы он не стал Знахарем, то ни за что бы не нашел, столь похожих на него ценителей точных сведений. Что может быть лучше проникновения за рамки отведенные миром? Что может быть лучше, чем видеть скрытое? Открывать невиданное и приводить в условный порядок, этот хаотичный мир⁈
— Вот, такая есть. Больше не проси. За#бал. — удовлетворенно поприветствовал Герольда, Шанц.
— Спасибо. Года не прошло. — сделал на медлительности казаха акцент, Гер.
— Че ты там изучаешь хоть, а⁈ — неожиданно решил вдруг поинтересоваться делами друга, Знахарь.
— Соотношение воздействий Даров и их силы, к возрасту Иммунного. Если вкратце… — добросовестно ответил Гер.
— Решил это. Того Иммунного найти? Типа месть? Молодец. Долбо#б. — дал нелестную характеристику более опытный Иммунный.
— Для начала надо понять, что это было вообще. Да и потом, поди его найди, теперь. Этих странников, по любому как…
— Я тебе так скажу. А ты слушай. Не ищи его. Не надо оно тебе. — непривычно серьезно говорил Шанц. — Такие люди… Не люди уже. В общем с ними второй раз не стоит встречаться. Я знаю что говорю. Тебе повезло. Сильно повезло. Опять. Но у них больше везения. Их Улей бережёт. Он любит древних. Они его дети.
Продолжения не последовало. Да и Герольд не стал возражать либо переспрашивать. Не было в том никакого смысла. Шанц ещё с полминуты посидел возле лежака Гера, и так же молча покинул помещение. А на следующий день, Гер узнал, что Шанц и вовсе покинул Академию.
* * *
Тишина не свойственна научным заведениям. Даже таким странным, как Академия Знахарей. Споры, лекции, рассуждения. Звуки работающего оборудования, центрифуг, компрессоров холодильных установок. Все это неотъемлемые звуки жизни таких мест.
Тишина, что раскинулась внутри стен Академии, доселе здесь была редким гостем. С самого утра Гер проснулся с чувством, не имеющим рационального объяснения. Ощущение грядущего пришло ещё во сне. И все никак не желало покинуть душу Знахаря. Сперва он даже не понял причин такого настроения. Но после, вдоволь насладившись гробовой тишиной, до него постепенно начало доходить, что дело, все же не в нем самом. Комната, коридор, лестница… Везде, так или иначе присутствовали следы недавней жизнедеятельности, но их резкое отсутствие навевало тревожные мысли.
Поднявшись на верхние этажи, он наконец преодолел «пузырь тишины».
Гвалт в центральном зале был столь же оглушающе силён, как и тишина доселе. Множество Знахарей, так или иначе пришедших в это немалое помещение, обеспокоенно дискутировали с соседями. Никаких внятных пояснений никто не мог дать. Как Гер не пытался узнать причин столь внезапного сабантуя, у него никак этого не выходило сделать.
Вскоре, все же наконец объявились те, которые были условными лидерами данной общины и с их появлением гвалт постепенно сходил на нет. Сотни глаз уставились наверх, сотни умов готовы были внимать старейшим в Академии.
— Уважаемые коллеги! — раздался уверенный голос Саныча. — Многие из вас, здесь, так или иначе, появляются. Работают. Продолжают дело своей жизни. Кто-то, даже, живет. Но нас всех объединяет не только наш Дар. Вера в науку. Желание видеть мир глубже чем большинство его обитателей. Чувствовать его. Нас всех объединяет наш Долг. — Саныч многозначительно погрузился в тишину. И лишь десятком секунд позже, продолжил. — Мы знаем! В отличие от подавляющего большинства его обитателей, мы знаем что такое Стикс.
