Парадокс: он давно бы уже мог сотворить несколько копий пистолета, но не было смысла, поскольку копировать патроны не мог. Не хватало мелочей, несчастных долей граммов тех самых ртути и сурьмы. Без них оружие останется простой железякой. Был бы жив Давид, может, придумал бы что-нибудь. Или, по крайней мере, смог найти богатое сырье. У Влада получалось плохо: батарея копира разрядилась почти без толку. Ему придется работать не один день, чтобы пару раз выстрелить.
Может, на базе Красной сети имеются копиры промышленного размера или запасы элементов всей таблицы Менделеева, но, как их найти, он не представлял. Коридоры с хроноизолированными хранилищами были перекрыты стальными дверями, свихнувшийся страж или не знал, как их открыть, или не понимал, чего хочет от него Влад, на все запросы отвечая докладами о состоянии осветительной сети и лифтовых установок.
Парадокс. Под ногами Влада, возможно, складированы тысячи тонн смертоносного груза, а он корпит над мусором, стараясь выделить из него ингредиенты для оружия, которое здесь, наверное, даже в музеях не сохранилось. По крайней мере, для луддитов ружье оказалось неожиданностью, а уж они в музейных делах должны разбираться, раз в одном из музеев устроили штаб-квартиру.
Мусора, кстати, предки оставили предостаточно. По городу, руины которого виднелись восточнее, очевидно, было нанесено несколько сильных ударов, отчего обломки сооружений разлетелись на километры. Немало их упало в окрестностях базы, чем Влад сейчас пользовался. В поисках перспективного сырья он обошел наземные сооружения базы по периметру и возле угла восточного здания нашел длинную ровную трубку из серебряного металла. Прикинув ее внутренний диаметр, он уловил за хвост перспективную идею и отнес трофей ко входу в лифтовую башню.
Теперь главное разжиться патронами, а там можно будет поэкспериментировать.
Когда он, борясь с дремотой, с арбалетом наготове сидел на верхнем этаже западного здания, ему внезапно пришла в голову мысль, что девушка из цивилизованного будущего может испытать культурный шок при виде небритого субъекта, облаченного в не первой свежести шкуры и к тому же украшенного краснотой на половину лица. Да и заплывший глаз не добавляет фотогеничности.
Влад помчался вниз, выбрал из трофеев самый острый нож и кое-как обрезал неряшливую бороду. Без зеркала результат оценить было трудно, но он нашел заменитель. Южнее Подонца и правда было теплее, день выдался хоть и пасмурный, но не морозный. Выпавший недавно снежок таял, образовывая мелкие лужицы. Заглянув в одну из них, Влад разглядел то, что лицом назвать было ну никак невозможно. Как будто старому козлу небрежно вырвали шерсть с морды, а на полученный результат неровно вылили кипяток. К тому же у козла, похоже, имелась вьетнамская родня, судя по характерному разрезу одного глаза. К сожалению, организм, даже снабжаемый пайками, прихваченными из пункта эвакуации, восстанавливал повреждения не так быстро, как хотелось бы.
С одеждой Влад ничего не стал придумывать. Да и если вдуматься, на образину с такой харей хоть смокинг напяливай, все равно выйдет пугало.
Как тут ни крути, а психологический шок Тейе обеспечен.
Шли часы, а ничего не происходило. Даже твари не показывались на глаза. То ли избегали всего, что связано с Красной сетью, то ли здесь совсем уж глухо обстояли дела в смысле добычи, вот и не заглядывают. Честно говоря, он очень опасался, что по их следам припрется очередная напасть в виде стаи слизней или чего похуже, так что почти все время таращился в северную сторону. Иногда ему мерещилось движение между чахлыми кустиками и обломками умершего города, заброшенными сюда силой взрывов, но каждый раз оказывалось, что это ложная тревога.
Несмотря на потепление, было зябко. Шкурам одежды давно полагалась хорошая чистка, а заскорузлым от грязи подштанникам – стирка. Хорошо бы найти в подземельях базы прачечную и там с помощью техники «светлого будущего» привести в порядок тряпье неандертальца.
Зато холод не давал задремать. Хоть какой-то от него прок.
Когда с небес донесся хорошо знакомый звук работы авиационного двигателя, Влад не сдержал улыбки. А то уже почти отчаялся, решив, что у Космоса ничего не получилось. Тем более ни одна из попыток связи с ним не увенчалась успехом. Пробив слой облаков, в вышине сверкнула серебристая точка, быстро увеличивающаяся в размерах. Метеором промелькнув над руинами города, она, приблизившись, приобрела форму острейшего клина, увенчанного высоким хвостом.
Влад с тревогой отметил, что капсула идет слишком низко и не совсем туда, куда они договаривались. Вместо того чтобы пройти над базой и сесть на западе от нее, посреди ровной и чистой равнины, космический аппарат, похоже, собрался приземлиться восточнее. А это ближе к городу, и разнокалиберных обломков там, само собой, куда больше.
В носовой части капсулы сверкнул факел. Вероятно, сработала тормозная система, потому что скорость аппарата начала стремительно падать. Высоту он терял еще быстрее, и, наконец, приблизительно в километре от позиции Влада, его брюхо коснулось чуть присыпанной мокрым снегом пустоши. В обе стороны выплеснулись брызги грязи, перемешанной со щебнем и мусором, некогда являвшимися частями городских сооружений. Огонь, вырывавшийся из тормозного двигателя, погас, зато из хвоста вырвался ярко-красный комок на тросе, стремительно раскрывшись в парашют.
А дальше начались проблемы. Парашют не отработал и трех секунд. Нижний его край зацепился за какой-то обломок на земле и получил разрез. Не такой уж страшный, можно сказать, мелочь на фоне такой площади, но сопротивление воздуха, найдя слабину, мгновенно его расширило, причем фатально – купол, разорванный пополам, покатился за капсулой двумя бесформенными тряпками.
Затем Влад не сдержал крик отчаяния. На пути капсулы оказался кусок стеклоподобного материала, некогда являвшегося частью нешуточных размеров здания. Габаритами с микроавтобус, он сильно уступал космическому аппарату, но, в отличие от него, был куда плотнее и вряд ли легче.
Столкновение вышло феерическим. Острый нос капсулы оторвало напрочь, корпус при этом повело вверх, и он, распарывая брюхо, прошел над препятствием, после чего опять плюхнулся на землю, подпрыгнул, крутанулся волчком, упал набок, сломав сильно скошенную плоскость, и покатился дальше, оставляя грязный след на снегу и разбрасывая обломки обшивки.
Фюзеляж капсулы, лишившийся плоскостей, хвостового оперения и носа, остановился в двухстах метрах от восточного здания наземного комплекса базы. Влад, торопясь вниз, едва не свернул шею на полуразрушенной лестнице, после чего пошлепал по мокрому снегу к разбившемуся аппарату.
