Колонна вражеской техники, только что готовившаяся к очередной легкой победе, была уничтожена за четверть минуты. Выжившие автоматчики, оглушенные и недоумевающие, ползали вокруг горящей техники, даже не пытаясь стрелять. Генерал не дал им времени, чтобы прийти в чувство:
– Огонь! В первую очередь по кузову грузовика! Крисби, прикажите своим, чтобы еще одну ракету в него запустили! Там ведь полно пехоты!
Но обошлось без ракеты – после первых же выстрелов грузовик взорвался. Судя по всему, в кузове находился заряд чуткой взрывчатки или, возможно, несколько десятков снаряженных мин, а может, и гранат с запалами. В любом случае ракету сэкономили – там даже Терминатор бы не выжил.
Пехотинцы, силой кумулятивных разрывов стряхнутые со своей брони, попытались оказать сопротивление – по бокам списанных бронированных вездеходов, использовавшихся в качестве укрытий, забарабанили пули. Но куда там – врагов зажали с трех сторон, и нехватка боеприпасов роли уже не играла. Не на кого было их тратить – после всего, что произошло в первые мгновения, уцелело не более полутора десятков автоматчиков.
Даблдей был вынужден криками остановить стрелков – те бы не успокоились, пока не израсходовали все патроны. Все – живых больше нет.
– Все вперед! Если попадется раненый или недобитый – хватайте! Нам нужен пленный!
Солдаты, азартно вскрикивая, покинули свои укрытия, кинувшись к воротам в заборе. Бойцы, прикрывавшие операторов ракетных установок, тоже выбрались из кустов – эти опытные ребята приближались к противнику с осторожностью. И не зря: парочка недобитков открыла огонь. Одного успокоили сразу, второй, закатившись под брюхо чадящего бронетранспортера, укрылся за колесом и выпустил оттуда целый магазин, прежде чем кто-то особо меткий не вбил пулю в стеклянный глаз противогазной маски. Генералу хватило ума не настаивать на том, что его следует брать живым, – без лишних потерь такого живчика не схватить.
Бой закончился, лишь в грузовике часто трещали выстрелы – от огня рвались патроны.
Странный бой – на удивление легкая победа. И над кем – над противником, только что с ходу уничтожившим авиабазу. Врагов перебили будто на тренажере – играючи. Почти без сопротивления.
– Всем быстро собрать оружие с трупов – пока не начали взрываться снаряды в бронетранспортерах! Флинт, закончите погрузку! На складе не должно остаться ни одной ракеты – эти штуки себя хорошо сейчас показали! Сержант Кинг, пусть ваши люди займутся ранеными! Если есть убитые, оставьте их на складе – мы не можем их забрать с собой!
Отдав минимум распоряжений, генерал поспешил к ближайшему телу – любопытство гнало. Присев, он вытащил из карманов разгрузочного жилета несколько снаряженных магазинов и ручных гранат, попытался все это добро рассовать по карманам кителя. Быстро признал идею неэффективной и, стащив с убитого врага жилет, натянул его на себя. Даже нечем брезговать – на трупе не видно крови, лишь стеганые штаны неприятно влажные.
Затем, вздохнув, стащил с головы противогазную маску.
Первым порывом было от души блевануть прямиком на увиденное. Но генеральский желудок, подчиняясь строгим законам воинской дисциплины, сумел выдержать первый натиск чувства брезгливости. А вот солдаты, оказавшиеся рядом, сдержались не все – кто-то грязно выругался, другой согнулся в дугу, сотрясаясь от рвотных спазмов. Когда Даблдей поднялся, окружающие наверняка стали уважать его еще больше – на лице лишь легкий налет эдакой скучающей брезгливости. Никаких сильных чувств не просматривалось.
– Шевелитесь – надо успеть собрать все оружие, пока не начали рваться снаряды! Что встали? Трупов не видели?!
– Таких – нет, – честно признался сержант Кинг. – Ох и рожа…
– Надень тебе на голову зад обезьяны, сняв с него кожу, ты будешь почти такой же! Хватит на это уродство таращиться – у нас сегодня еще много работы!
А здесь у нас конец света.
Из беседы рыбок у стенки аквариума
Тоха тугодумом не был, но то, что им на рассвете поведал Рощин, ввергло его пытливый ум в состояние сильной заторможенности. Да и бессонная ночь сказывалась – ведь выспаться ему не дали. Решив последовать примеру новых знакомых, он залег на одеяле под густым деревцом, но нормально поспать не получалось. Под впечатлением услышанного бреда в голову лезла разная сюрреалистическая муть, а к телу стремились кусачие муравьи и мошки – явились на смену улетевшим комарам. Попробуй тут поспи… Везет Лысому – дрыхнет как сурок по зиме. Олегу тоже не спится – потихоньку, с частыми передышками, скрипит лопатой по песку. Могилу роет. Паше. Спасибо, хоть от этого занятия Тохе удалось откосить.
Удивительно – во всей их компашке пока что погибли только два человека. Причем оба они максимально несимпатичны. Для Тохи несимпатичны. Зловещий подарок судьбы…
И кто следующий?
Сильнее всего его напрягали мысли о родных. В последние три года он от родителей отдалился – как-никак самостоятельный студент, учащийся вдали от родного дома, но разве это отдаление? Как там Ксюша? Малька, Лапка, Кнопка – он называл свою сестренку по-разному. Вырос единственным ребенком, и тут на тебе – родители устроили такой сюрприз. А сюрприз ему понравился – при одной мысли о Ксюшке градус настроения повышался, на душе теплело, а потом становилось тоскливо.
Вот же дебил – зачем вообще поперся на это вонючее море? Комаров кормить, параллельно играя в алкоголика и терпя Натахины заскоки? Что – в общаге это все не надоело? Лучше бы пару недель у своих поторчал. Навестил бы старых дружков школьных, свозил бы Ксюшку в тот самый родной лес. Эх…
Несколько раз вдалеке гудели моторы – это тоже напрягало и сгоняло сон напрочь. Но Рощин с Синим подскочили на механический шум лишь один раз, жестко приказав всем вести себя тише воды. Но когда гул затих вдали, завалились храпеть как ни в чем не бывало.
Серьезные мужики. Надежные. А интересно – зачем они вообще куда-то едут на трофейной машине? Им бы сидеть в глухой норе, не высовываясь. Такие матерые организмы выживут в любой ситуации.
У Тохи остатки сна как рукой сняло – он был любопытен от природы, и шестое чувство подсказывало ему о наличии некой тайны. Что же задумали эти непростые мужики? Куда их понесло и с какой целью?
Рощин спал. Синий тоже. Но зато на другой стороне полянки в сомнительной тени чахлого куста бодрствовал Богданов. Залег как-то криво набок, в позе обкурившегося краба – видимо, нашел для своего поврежденного тела оптимальную позу. Выглядит он не очень – потеет как свинья на пороге мясокомбината, в глазах плохое выражение. Явно лихорадит неслабо. Неудивительно – ему бы сейчас в хорошей больничке лежать, слабым голосом вызывая медсестричку с очередным судном.
