Но Клозе он улыбнулся, не преследуя при этом никаких целей. Просто улыбнулся, потому что Клозе его позабавил.
– Если вы не можете сказать мне, что вы думаете, тогда просто скажите мне, что вы видели.
– Если кратко, то мы видели кучу медиков, которые препарировали какую-то отвратную на вид тварь, – сказал Юлий.
И вслух комментировали каждое свое действие, с жаром размахивая чужими кишками и залезая пальцами в чужой мозг. Фильм не показывал все стадии операции. Кое-что, к счастью, было опущено.
– Хотите знать, как эта тварь выглядела до препарирования?
– Нет, – сказал Клозе. – Но я чувствую, что от этого зрелища нам не отвертеться.
– Верно. – Краснов щелкнул пультом, и на экране появилось крупное изображение твари.
Больше всего она напоминала Юлию таракана. Тропического таракана с жестким хитиновым панцирем и сложенными вдоль него крыльями. У таракана оказалось две пары фасеточных глаз.
Крупный план таракана был отвратительным, но больше всего ужасало не это.
Тварь явно была мертва, а рядом с ее трупом лежала линейка, чтобы наблюдатель мог получить представление об истинных размерах твари. В длину она достигала около метра, в высоту была сантиметров сорок.
Тараканы до сих пор вызывают у людей инстинктивное отвращение. Но столь больших экземпляров человечество еще не встречало.
– У меня нет слов, сэр, – сказал Юлий. – Это не просто отвратительно, эта тварь одним своим видом вызывает у меня желание пойти за моим мегатапком, а потом долго блевать, а потом очень-очень долго мыться. На какой планете удалось обнаружить эту новую форму жизни?
– Вы думаете, я собираюсь отправить вас на эту планету?
– Сия неприятная мысль уже приходила в мою голову.
– Спешу тебя успокоить, сынок. С полетом на родную планету этих тварей придется подождать.
– Очень хорошо, – сказал Клозе. – А то я уже начал беспокоиться.
– Потому что мы не знаем, где она находится, – сказал Краснов.
Пилоты вежливо рассмеялись. Краснов – нет.
– Хорошая шутка, сэр, – сказал Юлий. – Если мы не знаем, где расположена планета, на которой водятся эти милые зверюшки, то где же, позвольте полюбопытствовать, вы взяли тело? Если это муляж, то я хочу узнать фамилию скульптора. Чтобы хотя бы издалека посмотреть на человека со столь извращенным воображением.
– Это не муляж, – сказал Краснов. – А тело этой милой зверюшки мы обнаружили на борту космического корабля нечеловеческой сборки, на который наткнулись в поясе астероидов во время поисков линейного крейсера «Бушующий». Это – Чужой, джентльмены.
– О…еть, – сказал Клозе.
Позже Клозе долго смеялся над Юлием и его концепцией о невозможности встречи человечества с представителями иной цивилизации. В этом смехе присутствовали истерические нотки. Очень много истерических ноток.
Юлий и сам смеялся над собой. Со стороны они выглядели как двое буйнопомешанных, разглядывающих комиксы.
Но – позже.
Тогда, в каюте генерала Краснова, им было не до смеха.
Корабль, в котором обнаружили труп Чужого, был небольшим одноместным судном дальнего радиуса действия. Если бы это был имперский корабль, его назвали бы разведывательным ботом. Но этот корабль не имел никакого отношения к имперским ВКС.
Юлий никогда не видел, как изнутри выглядит тараканья нора, но если бы ему сказали, что выглядит она в точности как внутренности этого корабля, он бы не удивился.
Корпус корабля был сделан из неизвестного человечеству сплава и по прочности не уступал корпусам имперских судов. Но и не сильно превосходил.
Генерал не стал показывать пилотам изображение двигателей, сказав, что с ними сейчас работают инженеры. С принципом действия разобраться им пока не удалось.
Корабль препарировали так же, как и его пилота.
– Таракан, – сказал Юлий. – Ну почему это именно таракан? Я ненавижу тараканов. Черт побери, но это же банально. Большинство фантастов изображали Чужих именно как насекомых.
– Обычно это были жуки, – сказал Клозе. – Или, в крайнем случае, пауки. До тараканов, по-моему, никто так и не додумался.
– Когда мы обнаружили корабль, он был цел и невредим. По крайней мере, насколько мы можем об этом судить. Но пилот был мертв.
– Не называйте это пилотом, сэр, – попросил Клозе. – При мысли о том, что эта штука является моим коллегой, мне становится дурно.
– Мы не знаем, откуда он прилетел, – сказал Краснов. – Не знаем, с какими целями находился на территории, контролируемой человечеством. Полагаю, что это все-таки разведка.
– На корабле присутствовало вооружение? – спросил Юлий.
– Нечто вроде импульсной пушки.
– А личное оружие?
– Нечто вроде бластера.
– Значит, его миссия предполагала высадку на какую-либо планету, – сказал Юлий. – Иначе, зачем ему личное оружие на одноместном корабле?
– Не пытайся сообщить мне что-то новое, сынок. Лучшие умы УИБ бьются над этим уже два месяца.
– Что требуется от нас, сэр?
Краснов раскурил свою погасшую трубку.
– Полгода назад астрономы из одной из расположенных на окраине Империи лабораторий обнаружили странные возмущения пространства в секторе Гамма-Гамма-Бета-22. – Юлий подумал, что название сектора похоже на детский стишок-считалочку. – Никто точно не знает, что означают эти возмущения, но мы – УИБ – обязаны исходить из худшего.
Экран погас, вместо него посреди комнаты возникла объемная карта галактики. Область со странными возмущениями была обозначена красным цветом. Она находилась чертовски далеко от границ Империи.
– Состояние дел на полгода тому назад, – пояснил Краснов и щелкнул пультом. Изображение изменилось – красная область переместилась чуть ближе к границам Империи. Совсем ненамного, учитывая масштаб карты, но переместилась.
– Эта штука идет на нас, – заметил Клозе.
– Одна из версий, пытающихся объяснить это явление, говорит о том, что подобные возмущения в электромагнитном поле могут производить двигатели кораблей, двигающихся с релятивистской скоростью.
– Я не сильно разбираюсь в физике, но, по-моему, для этого требуется чертовски большое количество кораблей, сэр, – сказал Клозе.
– Да. Если принять за единицу измерения имперский линкор, то от двух до шести тысяч судов.
– Оху… извините, сэр, – сказал Клозе.
В имперских ВКС столько линкоров не было.
– Не извиняйся, сынок, – сказал Краснов. – Вовремя сказанное крепкое словцо способно облегчить душу. И потом, моя реакция в тот момент, когда я услышал об этой версии, не слишком отличалась от твоей.
