Вышли не через парадное, а во двор, к машине. Не поленился, полазил вокруг нее на четвереньках, заглядывая под днище, но никаких сюрпризов не нашел. Следов крови в салоне тоже не было, так что сделать меня приманкой для какого-нибудь хмыря никто не попытался. Ну и хорошо.
Нашу улицу пока никто не чистил, так что «кюбелю» пришлось уминать колесами довольно глубокий снег. Морозец и вправду стукнул неплохой, уже вполне зимний, январский такой, и стекла начало затягивать изморозью от дыхания. Пришлось приоткрыть форточки, хотя комфорта в и без того насквозь промерзшем салоне это не прибавило. Зимы ждал? Вот тебе и зима, радуйся. Может, дожди все же лучше были?
Высадив Настю на аэродроме и убедившись, что она зашла в ангар, а дверь ей открыл Марат, я поехал за Федькой и на этот раз действительно разглядел его в окне, из которого он выглядывал меня. Просто был он не в своей комнате, а в вестибюле. Поэтому и прибежал быстро. Плюхнулся в салон, выматерился на мороз, сразу попросил разрешения закурить, какового не получил. Нефиг.
— Куда сначала?
— В «Горсвет» поехали, — сказал я. — Скажем, за выписками об откомандировании, из отдела кадров.
— Да можно и так.
— Если бы не Паша, то можно, а с ним не надо. Насторожится и мало ли тогда чего.
— Да он и так уже насторожился, — хмыкнул Федька с сомнением. — Если Рому завалили вместо тебя — то точно насторожились.
— Ладно, дежурной версией будет. Если спросит кто.
Развернувшись, поехали в сторону Советской. Разговор как-то с утре не клеился, молчали больше. Федька был задумчивым, да и мне было о чем поскрипеть мозгами. Хотя бы о том, что с Пашкой делать будем. Нет, понятно, что Пашу надо выводить из оборота и трясти не жалеючи, но вот как это сделать? Убить человека несложно, сложно захватить и увезти. Особенно вооруженного человека и всего вдвоем, посреди города. Вспомнился разговор, как-то услышанный еще в начале лихих девяностых: при мне один нарождающийся предприниматель спрашивал другого, зачем тому охрана? Два телохранителя все равно от покушения защитить не смогут, а стреляли тогда многих. Было такое дело. Тот ответил разумно: «От покушения не защитят, а вот увезти не дадут, на глушняк меня валить придется. А это далеко не всегда выгодно».
Вот и у нас такая же ситуация: свалить Пашу можно одним выстрелом, а похитить… Может вообще от этой идеи отказаться, больно уж она нереалистичная? Ладно, там видно будет. Пока просто глянем на него, как бы случайно. Заехали по делам, ну и в караулку к своим забежали, поздороваться и все такое, зачем там обычно забегают в таком случае.
Припарковались у самого крыльца «Горсвета», откуда отъехал пикап «додж», такой же как у Шалвы, только выкрашенный в светло-серый цвет вместо защитного военного. Выбрались из машины, потопали ногами, согреваясь — мороз немного ноги прихватил, пол-то в машине просто стальной, а на нем решетка деревянная, как в бане, лежит. Холодом все равно тянет. Неплохо было бы вместо ботинок зимние сапоги натянуть, но не сообразил.
Прошли в тамбур, в вестибюле уже расстегиваться начали и перчатки стаскивать. Нормально, котельная тут не простаивает. Было людно, шумно, отработавшая смена собиралась у выхода в ожидании «пепелаца». Федька увидел в толпе нескольких знакомых, поздоровался за руку, кого-то по плечу похлопал. Я никого не знал, только разве в лицо некоторых, потому как сам без году неделю здесь отработал. Затем Федька заглянул в окошко к дежурному по КПП, спросил:
— Анатольич, наша группа в какой караулке?
— В первую идите, — ответил невидимый мне страж.
— Ага, спасибочки.
Первая была ближе всего, направо по коридору и четвертая дверь справа. Толкнули, вошли внутрь, в тепло, в запах оружейной смазки, сапожной ваксы и свежезаваренного чаю. В шашки играл, кто на топчанах валялся, кто книги читал — все как обычно. Увидев нас, народ загомонил, взялись руки пожимать. И тут к нам чертом Власов подскочил, весь какой-то нервный и встрепанный, но явно при этом обрадованный нашим приходом:
— Обратно?
— Не, пока командировка, — сразу отговорился я, чувствуя, что я чего-то не знаю. — В отдел кадров заехали, за аттестататми, на Крупу завезти надо.
— Мля, а я обрадовался! — сразу скривился наш командир. — Паша ушел, Трахомыч в госпитале, а вы за аттестатами, мля… Ну можно так?
— А куда это Паша ушел? — сразу влез в разговор Федька.
— Да хрен его знает! — отмахнулся тот. — С утра поцапался с командованием, хрен знает из-за чего, разорался, пошел в отдел кадров, швырнул ксиву, оружие сдал и ушел.
— Куда ушел? — чуть ошеломленно спросил я.
— Да хрен знает, я иму, что ли? — мне показалось, что Власов от злости сейчас плеваться начнет. — И чего сделаешь? Выговор объявить? Он обязательный срок давно отработал, ну не выплатят ему последнюю зарплату — и чего?
— А с Трахомычем что?
— Упал, щиколотку повредил. Блин, а сейчас зима, самая запарка. С четырех вечера уже вызовы идут, зону отчуждения едва успеваем очищать. Тьфу, мля! — он все же плюнул, хоть и символически.
Мы заторопились, бегло поздоровавшись и сразу же попрощавшись с коллегами. Как-то неспроста Паша так отсюда сдернул. Готов спорить что это из-за наших дел он так заторопился. Чего опасается? И куда он двинул?
Первая помощь пришла от дежурного по КПП, того самого Анатольича, которого я поначалу не разглядел — невысокого плотного мужика с усами и бородкой и выбритой наголо головой, одетого в овчинную безрукавку, наброшенную поверх свитера.
— Он на машине уехал, я в окно видел. Как раз вы подъехали. А он перед вами укатил.
— Это на «додже», что ли? — уточнил я, вспомнив отъезжавшую машину.
— Точно.
— Сам за рулем?
— Нет, приехал кто-то за ним.
Вот как… значит Паша скандал планировал. А зачем скандал? Очень просто, без скандала его все равно никто бы вот так не отпустил. Тут месяц дорабатывать положено, а чтобы прийти на смену и уволиться за секунду — такого не бывает. И кто-то его уже ждал на улице.
— А чей «додж»? — спросил я.
— Не знаю, впервые вижу.
Вот и все что узнали, в сущности. Вышли на улицу, отошли чуть в сторонку от кучки куривших сотрудников «Горсвета», Федька тоже вытащил из портсигара папиросу.
— Чего дальше делать будем?
— Куда он мог так резко податься?
— Откуда я знаю? — Федька бросил обгоревшую спичку и выпустил облако дыма изо рта и ноздрей. — В Сочи поехал, до весны, куда же еще. Загорает сейчас… с барышнями.
— Это понятно. Но раз так сразу и еще заехали за ним — он к подельникам двинул, это без вариантов.
