Сам Субботин о медузах старался не думать. Склизкий страх пытался проползти вдоль позвонка, но он упорно гнал его прочь. Главное — держать направление, а там будь как будет! Взмах правой, взмах левой. По расчётам, он уже давно проплыл больше половины, но дно под ногами пока не прощупывалось. Подвешенный на поясе клубок верёвки медленно разматывался, царапая по бокам узлами. Он быстро уменьшался в размерах, и Сергей заподозрил, что его может не хватить. Как-то Женя пытался по диаметру клубка на глаз определить длину верёвки шагомера Гаспара. Прикинув, небрежно бросил, мол, не меньше километра. Для Сергея этого было достаточно, и он даже мысли не допускал, что штурман может ошибаться.
Неожиданно ноги окунулись в вязкий холодец. Не дожидаясь, когда слизь напомнит о себе жгучей болью, Субботин нащупал ступнями дно и побежал, чувствуя животом понижающийся уровень воды. Выбежав на песок, он рухнул на спину и, тяжело дыша, отвязал верёвку. Оставить её нужно в натянутом состоянии, иначе она намокнет и, провиснув до дна, будет переплавлена слизью. Воткнув кол в песок, Сергей оглянулся в поисках тёмного пятна, но тьма надёжно скрывала тело. Осторожно ступая, он направился вглубь косы. Эмиль нашелся быстро. Субботин сделал десяток шагов и наступил на его раскинутые в стороны руки. Опустившись на колени, Сергей долго собирался с духом, затем медленно вытянул пальцы и коснулся ещё не успевшего остыть тела.
«Что это у нас? — Пальцы нащупали мокрые и спутанные волосы. — Ясно, голова».
Субботин старался не думать о том, что он делает. Отключившись, представлял, что сейчас ему предстоит всего лишь забраться в потроха рождественской индейки. Но неожиданно пальцы погрузились во что-то мягкое, склизкое и ещё сохранившее остатки угасающего тепла. В нос ударил резкий и тошнотворный запах крови. Сергей судорожно отдёрнул руки, почувствовав, как грозя вывернуться наизнанку, содрогнулся собственный желудок.
Тяжелая двенадцатимиллиметровая пуля снесла кубинцу часть головы, и пальцы погрузились в вывалившиеся наружу мозги.
Это уже было слишком! Субботин отбежал к воде и долго мыл руки, оттирая кровь песком. Отдышавшись, он заставил себя вернуться. Теперь всё с начала. На этот раз под пальцы попала рука Эмиля. Сергей нащупал локоть, пробежался к плечу и опустился к животу. Желудок где-то здесь, под рёбрами. Удерживая левую руку на мягкой податливой коже, правой он потянулся за ножом.
«Это всего лишь индейка! — твердил он как заклятие. — И даже очень хорошо, что я его не вижу! Хирурги кромсают по несколько тел в день и ничего! А патологоанатомы? Чем я хуже?»
Но рука никак не могла вогнать стеклянное лезвие в плоть. Он нажимал на рукоятку, замирал, стараясь справиться с рвущимися наружу спазмами, и снова надавливал, прислушиваясь к потрескиванию кожи. Неожиданно нож провалился и застрял, наткнувшись на что-то твёрдое.
«Теперь разрез вниз, вдоль! Ничего не думай! Это купленная в магазине индейка, и мне нужно найти внутри тушки мешочек с потрохами!»
Субботин всунул руку в разрез и почувствовал, как вокруг кисти сомкнулись внутренности. Пошевелив пальцами, он ощупал стенки полости.
«Ищи твёрдый предмет, похожий на яйцо! Не то! Это ребро! Да нет же! Это всего лишь мешочек с потрохами!»
Но уговоры не помогали, и он сдался. Дав себе небольшой перерыв и собравшись с духом, Сергей вновь погрузил руку в уже изрядно расширившуюся дыру. Ему неожиданно пришла в голову мысль — что будет, если сейчас кубинец подаст признаки жизни или схватит за руку?
«Разрыв сердца мне обеспечен! — ответил он на собственный вопрос и, разозлившись, вогнал пальцы ещё глубже. — А выбраться отсюда ты хочешь? Так вот, Серёжа, чувства в сторону, теперь ты хирург-самоучка и делай своё дело — потроши индейку!»
Пальцы нащупали что-то круглое, но оно оказалось мягким и не было похожим на твёрдый овал вещи. В лицо ударила жуткая смесь кровавого зловония и тяжёлого запаха внутренностей, от которой Сергея передёрнуло и вырвало на несчастного кубинца. А дальше на мозг накатило отупение, и он бездумно шарил внутри живота, уже слабо соображая, что и зачем он делает. Твёрдый шарик попался под пальцы значительно выше, чем он искал. Спрятавшись за вязкой плёнкой, он никак не хотел идти в руку и ускользал вглубь. Тогда Сергей схватил его пятернёй и выдернул вместе со склизкими органами.
Покачиваясь на трясущихся ногах, он зашёл в воду и упал на колени. Его живот содрогался и уже не в состоянии ещё хоть что-то выбросить из своих недр, лишь резал невыносимой болью. Отмыв вещь, Субботин спрятал её в карман, затем обессилено рухнул. Но это ещё не всё. Теперь ему нужно скрыть следы. Сергей вернулся к Эмилю и, взяв за руку, потащил на глубину, где к берегу уже доходила слизь. Пусть утром Бача думает, что хочет. Пусть рассказывает дону Раулю фантастические бредни, что медуза может жрать любую плоть, и даже дохлую. А, может, кубинец и не погиб вовсе? На песке остались чьи-то следы? Так придумайте что-нибудь! Здесь оставлено непаханое поле для того, чтобы хорошенько поломать голову.
Найдя верёвочный конец, Субботин намотал на палку пару витков и вошёл в воду. Теперь он плыл, не считая взмахи и не рассчитывая расстояние. Увязанная узлами верёвка, столько раз выручавшая в тумане шагомеров, теперь выручит и его. Взмах, затем моток, ещё один, следом опять взмах. Он уткнулся в покрывшееся уже свежими побегами лиан бревно и шумно выдохнул. Он сделал это — то, что казалось жуткой и бредовой затеей.
Уже позже, ближе к полуночи, Субботин пришёл в себя от сжимавшего мозг мерзкого чувства и достал вещь из кармана. Повертев гладкое и твёрдое, как камень, яйцо, он подбросил его на ладони.
«Что же ты можешь?»
Хотелось, чтобы это была не простая вещь, а сильная, именная!
«А, кстати, не дать ли тебе имя? — задумался Сергей. — Пусть это будет аванс за ещё неизвестные способности».
В связи с идеальным подобием яйца перепёлки и имя само собой напрашивалось перепелиное.
«Перепёлочка — не солидно! Перепел — грубо!»
Тогда, припомнив свои скудные познания об этой маленькой птичке, Субботину пришла в голову мысль, по названию породы назвать вещь «Фараоном».
«Прекрасное имя! — он повертел перед глазами скрываемый темнотой овал. — И способности у тебя должны быть под стать имени».
Сергей сжал лезвие ножа в ладони и выдернул, вздрогнув от боли. Затем, на ощупь измазав вещь кровью, приготовился ждать. «Фараон» откликнулся мгновенно и, разогревшись до едва терпимой температуры, начал медленно остывать. Субботин подождал ещё пару минут, но больше ничего не происходило.
