Леха подобрал два цифровых фотоаппарата и целую пригоршню «флешек» и карт памяти. Я еще подумал, что идея разумная. Никто прихватить не догадался из дома, а чего только не довелось нам увидеть уже, что вполне стоило бы увековечить… А глядишь, что и для дела пригодилось бы.
А еще я прихватил несколько радиоуправляемых машинок в коробках. Зачем? Да затем, что пульт управления и встроенный приемник – отличная трехканальная подрывная машинка. Извлеки приемник из игрушки, и три ЭДП[8] можешь к ней присоединять. Запросто. И радиус действия неплохой получится.
Рабочие брали все, одежду, белье, выгребли до основания спортивный магазин на нижнем этаже, заодно вытащив оттуда даже тренажеры и горные велосипеды. А что? По расположению кататься – то, что надо. Лучше не придумаешь, и скорость, и физическая нагрузка.
Собранные тренажеры разбирались, одежда паковалась в беспорядке в плотные тюки, которые уже разгребут и рассортируют там, на базе. С верхнего этажа притащили даже стопки компакт-дисков, правда уже без коробок, чтобы место не занимали. И все до единого, что там нашлись, судя по всему, DVD. Из отдела электроники супермаркета несли все электрическое. Сколько всего нужно? А утюги людям? А те же фены. Да что угодно. Там же уже тысячи людей в «Выстреле», в том числе дети, женщины. Как ты детей оденешь во взрослую форму? А перешивать, так машинки нужны. Так то. А чего здесь добру оставаться, лучше уж пусть пользу приносит. Закончилась лафа массового производства, скоро мануфактуре рады будем и шить самим придется.
Конечно. Возникает вопрос о добыче электричества, но есть подстанции, есть котельные, есть свои инженеры. Ходят разговоры, что намерены свою небольшую ТЭЦ построить. И что скоро начнут вывозить откуда-то уголь, и будут возить его до самой осени. Вот грязища то будет!
Как и рассчитывали, в первый день увезли лишь небольшую часть добычи. И нам всем пришлось оставаться в торговом центре. Ходили по этажам, подчищали, где что осталось полезного. Со Шмелем разломали радиоуправляемые машинки, вытащив из них нужные детали. А заодно пару таких машинок прихватили вместе с коробками, для Сашки.
Группы бойцов распределились по всему торговому центру, заняли круговую оборону. В «маталыгах» приехали даже крупнокалиберные пулеметы с автоматическими гранатометами, которые были установлены в окнах и на крыше.
Грузовики уехали до завтра, никто не катался теперь по ночам, но работа в торговом центре кипела. Много рабочих осталось, все разбиралось, переносилось, складывалось у окон, чтобы потто проще было грузить.
Ночью меня и Леху припахали в караул, но в удобный, не на крышу, где ветер промозглый, а в этом же зале, просто контролировать лестницу. И затем с самого ранья будить не стали, потому что все равно ждали машин. Машины пришли, их загрузили, и вместе с частью рабочих они уехали. А мы сидели в кафе «Кофе Хаус», варили себе кофе в великих количествах и его пили. Электричество пока было, кофе в зернах тоже, причем разных сортов, но пирожные в прозрачных холодильниках хоть и не испортились, но совершенно заветрились.
– Нам что-то еще нужно? – спросила Татьяна.
– Нет, как мне кажется. – ответил я. – У нас есть все, чего не пожелай. Даже батареек запасли на пару лет вперед. И зубной пасты лет на десять.
– Когда отправимся?
– Не знаю. Думаю, что через недельку примерно. Еще потренируемся, потом денек отдохнем, и двинем. Хочу все же дождаться, чтобы мародеры с дорог ушли.
– Да они уже ушли давно, как я думаю. – сказала Вика, играя ремнем автомата.
– Может быть. Но переждать еще немного полезно будет. Да и Пантелеев обещал нам чего-то подкинуть, когда зампотыл вернется.
– А потом мы куда? – снова спросила Татьяна.
– Надо бы по-хорошему сюда нам вернуться. Сообщить, дошли мы или нет.
– Я не против. Уже привыкать начала. И интересно здесь. С одной стороны страшновато из-за того, что Москва рядом, с другой – скуки не будет. Представь, если мы где-то в тихой деревне устроимся и будем только в огороде копаться…
– И что?
– Как что? Ты что, сам себя не знаешь? Ты же от скуки помрешь. А тут люди собираются в рейды в Москву ходить, в другие места. Это прямо по тебе.
Я задумался. Который раз уже Татьяна доказывала, что она знает меня лучше, чем я сам. Если уж быть честным до конца, то я сам об этом подумывал. Но вслух не говорил, ожидая встретить бурю негодования в стиле «Мало тебе проблем?». А оно вот как вышло.
– Тогда надо будет что-то решить с жильем здесь. – сказал я. – Что до меня, так избу какую-нибудь неплохо завести.
– Согласна. – сказала она, затем повернулась к Лехе. – А вы что думаете?
– А мы пока не думали. – ответил тот. – С вами сюда приедем, наверное. Чего разделяться? А ты, Сергеич?
– Не знаю. – ответил тот. – Может быть в «Шешнашке» останусь, если кого из друзей встречу. А может еще где. Главное гражданских до нормального места довезти, а там уже разберемся.
– Тоже верно. – согласился я.
Нам еще ехать и ехать, весь путь впереди. И вернемся ли – еще бабушка надвое гадала.
Вскоре снова пришли машины. Это была уже последняя ходка, хоть мы и уместились в кузове с трудом – все занимали тюки и коробки. Вокруг машин уже бесновались целые толпы зомби, которых совсем довел до бешенства вид спокойно болтающихся перед глазами людей. КамАЗы даже немного раскачивались, но вернулись, ревя дизелями, БМП с Ленинградки и БТР сопровождения, прошлись по этой толпе, как утюгом, и КамАЗы пошли следом за ними по образовавшимся просекам.
С пандусов парковки вырвались опутанные проволокой МТ-ЛБ, на которые мертвяки даже уже забыли реагировать, додавили тянущихся следом за грузовиками, оставляя за собой след раздавленных тел. Колонна вышла на Ленинградку и пошла прочь от Москвы. «Рамстор» был разграблен до основания.
Сергей Крамцов, «партизан» и бывший аспирант.
2 апреля, понедельник, день.
В расположении машины пошли прямо к складам, где уже мы сами выгрузились. Нам помогли стащить с них то, что мы прихапали для себя, все остальное принималось на склады добрым десятком кладовщиц. Шмель сбегал за «уазиком», в который мы закинули наши рюкзаки и все прочие трофеи, и он увез их в сторону гостиницы. Мы же пошли пешком. Настроение у всех было хорошее, у нас и обошлось без потерь, и полезным добром разжились.
Единственный погибший из «академиков», и, чего уж греха таить, виноват был сам. Всем давно прожужжали уши о том, что «не лезь руками, не поглядев». Это уже даже дети знают, что зомби, которых на данный момент ничто не вынуждает проявлять активность, превращаются в мебель. Ни дыхания, ни движения, ничего. И застать его может такое состояние в любом месте. Старая как мир армейская мудрость: «Не вижу – не лезу!». А этот полез, причем рукой, не глядя. И на их кладбище первая могила появится. И вроде опытный был офицер, хоть и молодой. Задумался, что ли? Кто теперь знает?
