В большей степени среагировав рефлекторно, чем оценив ситуацию со стратегической точки зрения, субалтрикс и его люди поспешили вперед, держа наготове карабины. Они вырвались из-за угла стыка и открыли огонь, рассекая пустой мрак по ту сторону, выискивая врага, но ничего не видя из-за размытых вспышек собственного оружия.
Омегон дал им сделать еще несколько шагов, прежде чем начал двигаться. Подняв заново заряженный пистолет, он пробил в затылках зияющие отверстия. Даже когда отделение начало падать вокруг, субалтрикс призывал солдат продолжать стрелять, ошибочно полагая, что на них все еще нападают из коридора.
Покинув место бойни, Омегон добрался до толстых дверей шахты подъемника — через металл ему была слышна перестрелка. Всадив острие боевого клинка между кромок и повернув его, он сумел разжать двери и поднять сетчатые ворота наверх. Омегон вгляделся в нижнюю часть шахты, а затем в мрачные высоты.
Помимо какофонии сражения на множестве уровней, самым отчетливым звуком, поднимающимся из глубин базы, было навязчивое безумие освобожденных ведьмовских отродий, которые визжали и завывали во тьме. Они устраивали ад по всей базе, и без разбора давали выход своей ярости и противоестественным силам на часовых-скитариев, генных Спартоцидов и силы Легиона. Несколькими уровнями ниже через двери подъемника внезапно вырвалось направленное духовное пламя, которое осветило темноту и швырнуло в противоположную стену шахты легионера гарнизона. Омегон понаблюдал, как тот падал, корчась в призрачном огне, а затем пробил крышу кабины лифта.
Примарх ощутил через свои перчатки дрожь. Подойдя к каменной стене коридора, он приложил к скале бок шлема. Из надстройки базы несколько раз донесся скрежещущий рокот.
У него кончалось время.
Зарядив в болт-пистолет последний магазин, примарх вновь двинулся в разрывающий уши мрак лабиринта базы.
Часовня была маленьким блоком, отрезанным от остальной части оперативного уровня переборками и несколькими темными арками. На каждой был изображен символ Адептус Астра Телепатика — одинокое око, которое глядело на скользившего мимо Омегона.
Просунув дуло пистолета через шторы из зеленого бархата, примарх обнаружил астропатов в святилище. На полированном полу зала были разбросаны пластинки таро.
Они стояли перед ним на коленях. Все мужчины. Все в капюшонах. Все напуганы. Они моляще смотрели на него жуткими пустыми глазницами. Сперва это смутило Омегона, пока он не понял — взглянув на брошенные пластинки — что они уже видели то, что случится дальше. Они склонили головы и откинули капюшоны.
Омегон был не из тех, кто продлевает страдания, если только это не служит цели. Он приступил к тому, что было необходимо: поднося болт-пистолет к затылкам астропатов, он поочередно прикончил их, быстро и эффективно.
Повернувшись, чтобы уйти сквозь забрызганный кровью бархат, Омегон остановился. Тут было три астропата, а от помещения отходило четыре малых святилища. Лишь в одной из комнат были задернуты шторы.
Бросившись вперед, он отбросил шторы в сторону и оказался лицом к лицу со старшим хористом — худым и пожилым астропатом, стоявшей у кафедры. Пол вокруг нее был из полированного металла, на котором были вырезаны гексаграмматические обереги и печати безопасности. Она сжимала толстый посох с изображением всевидящего ока и бормотала кодирующие формулы астротелекоммуникации.
— Прекрати! — прорычал ей Омегон, поднимая пистолет.
Внезапно повсюду возникли толстые и закованные в тяжелую броню руки.
Из укрытия при входе в малое святилище выскочили двое легионеров гарнизона. Они потянулись к пистолету примарха, отбросив его вбок, пока оружие выплевывало три заряда, которые чуть-чуть не задели астропата-посредника и разнесли кафедру. Еще два легионера налетели на него сзади, и борющаяся толпа врезалась в стену святилища. Еще один выстрел попал в отделку, и пистолет выпал из руки.
— Помните, — прорезался сквозь шум буйства свистящий голос офицера. — Он нужен мне живым.
Это было все, что требовалось услышать Омегону. Дотянувшись до висящих на поясах убранных в ножны боевых клинков легионеров, Омегон крутанулся и вонзил первый нож в шею его владельца. Он знал о существовании слабого места между оправой ворота и замками шлема — знал, поскольку его собственный доспех Альфа Легиона имел такую же уязвимость. Он ткнул еще двоих нападавших вторым клинком и пробил глазную линзу последнего.
На секунду стряхнув раненых космодесантников, примарх метнул вертящийся нож через малое святилище. Увесистый клинок ударил в край капюшона астропата, и хористка ударилась о кафедру, а затем рухнула на расписанный заговорами пол.
Заглушив ее сообщение, Омегон бросился вместе с нападавшими на другую стену, сталкивая группу легионеров в силовой броне друг с другом. Вогнав локтевое сочленение в лицевой щиток и ударив кулаком другого, Омегон получил удар наплечником в живот. Врезавшись в дальнюю стену и разбив отделку, он раз за разом яростно вскинул колено, проминая керамит воина. Оттолкнув того, Омегон приготовился — на него бросился с кулаками очередной легионер, и они оба растворились в изящном мелькании полу-парируемых ударов и мощных контратак.
Когда легионер рванулся вперед, Омегон отступил вбок. Позволив космодесантнику продолжить движение по инерции, примарх обхватил перчатками бока и низ ранца. Он нажал на замки и сорвал приспособление с доспеха легионера, а затем поверг того грузом на пол.
Он обернулся как раз вовремя, чтобы отбить в сторону приближающийся боевой нож — его держал легионер, которого Омегон ударил первым. Ворот и нагрудник космодесантника были скользкими от крови в том месте, откуда он выдернул клинок. Омегон ударил ранцем по шлему легионера, а затем ткнул им в кабели на животе другого, заставив того согнуться пополам.
Неуклюжая свалка продолжалась, малое святилище звенело от столкновений брони. Трещали и сокращались пучки волокон. Под сверхчеловеческими ударами прогибался керамит. Примарх двигался от противника к противнику, оценивая смертоносность приближающихся атак и отвечая со всей смертоносностью, какую мог позволить сам, пока его не вынуждали заняться следующим.
Окровавленный нож вернулся. Клинок наносил режущие и колющие удары, и примарх схватил его владельца за запястье и перчатку, пытаясь вырвать оружие назад. Омегон рванул атакующую руку вверх к потолку и развернулся под ней, слыша, как трещат замки и щелкают кабели. Одним плавным движением он вывернул руку легионера, сломав ее, а затем с хрустом позвонков вогнал того шлемом в обшивку стены. Омегон вытащил боевой нож из хватки сломанной руки космодесантника и взял себе.
