Рядом с Ро Луиш ем размеренно сопел не жалующийся на бессонницу Тодг. Чуть в стороне, у самых ног своего костюма, лежал, завернувшись в плащ-палатку, второй пехотинец, посланный помогать Фигу. Ни малейшее дуновение ветра не нарушало вязкую тишину ночи. Вдруг Крысу словно током ударило. Сработал невесть как сохраненный его организмом инстинкт далеких предков — воинов и охотников, живших в незапамятные времена на старушке Земле. Фигу метнулся в сторону, не успев даже окончательно проснуться. И тотчас треснула разрываемая плащ-палатка. Кто-то еще менее явный, чем клочья тумана, взвизгнул коротко, поняв, что жертва чудом ускользнула.
— Хай, к бою! К бою! — Ро Луиш заорал, не пытаясь даже подняться, и, словно краб, на четвереньках, спиной вниз, как мог быстро, пополз к своему костюму.
Воздух наполнился непонятными завихрениями, будто порывы ветра перемешали туман. Ночь вспухла криками и жуткими звуками. То тут то там зазвучали одиночные выстрелы.
Упершись лопатками в опору башни, Фигу развернулся и метнул тело внутрь. И тотчас, словно сгустившийся воздух, нечто ударило его. Острым длинным крюком вскользь полоснуло по спине, разрывая материю легкого комбинезона и вонзаясь глубоко в ягодичную мышцу. Человека буквально пригвоздило к нижней кромке люка.
Не размышляя, а лишь чувствуя, что сама смерть ухватила его, Крыса рванулся изо всех сил. С сочным треском он оставил невидимому крюку большой кусок своей выдранной плоти и рухнул в объятия костюма-трансформера. Бронелист скользнул на свое место, отбивая натиск чего-то ринувшегося вслед за добычей. Глухо сработали зажимы, превращая костюм в маленькую крепость. Успокаивающе зашелестел генератор полей.
Но Фигу уже не слышал всего этого, провалившись от боли в забытье. Костюм, оценив состояние оператора, деловито запустил внутренние форсунки, опрыскивая поврежденные участки раствором активного «Спасателя». Попав на раны, раствор пенился, дезинфицируя область и останавливая кровотечение. Через несколько секунд, просканировав структуру временной искусственной кожи и сделав инъекцию стимуляторов, костюм перешел в режим ожидания. Он фиксировал вокруг чехарду опознанных и неопознанных целей, но не умел действовать без оператора. Поэтому просто ждал.
* * *
Усталость… Смертельная усталость… Голод… Жажда… Боль… Бешенство и ненависть… Усталость… Безразличие…
Лакаскад больше не вспоминал о своих прежних бедах. Череда новых ощущений затопила его за той сказочной дверью, в которую ввел Томаса сержант Дагадт — официальный вербовщик имперских вооруженных сил. Эти ощущения не имели ничего общего с теми наивными фантазиями, которые подталкивали руку Томаса к визатору.
У всех новобранцев, попавших в эту адскую учебку, не осталось других желаний, кроме желаний поесть и поспать. У них не осталось другой мечты, кроме одной — чтобы закончилось все это!.. А когда все закончится, вернуться и убить всех сержантов во главе с уродом Челтоном, которые уже второй месяц для курсантов являются гидами по аду. И за эти почти два месяца они не дали новобранцам ничего. Только тупые и изнурительные тренировки, бесконечные подъемы и отбои, бессонные ночи в спортивном городке и никому не нужная строевая подготовка. Никаких знаний, никаких практических навыков…
Вот и теперь учебная группа, состоявшая из четырех отделений по десять разумян в каждом, занималась физической подготовкой. Двое сержантов, проводивших занятия, вели негромкую, неспешную беседу, пока рядовые отжимались «на счет».
— Раз! — Все бойцы, находившиеся в положении «упор лежа», опустились на согнутых руках. Никакая часть тела, кроме носков ботинок и кулаков, не должна касаться земли или другой части тела. Руки разведены шире плеч — дабы не служили подпорой туловищу. Спины прямые.
Сержанты обсуждают что-то смешное, не спеша продолжить счет. Руки рядовых дрожат от напряжения, передавая дрожь всему телу.
Больше нет сил… Томас касается коленом каменистой почвы, и тотчас рядом оказывается один из сержантов.
— Поднять колено, солдат! Десять отжиманий! Остальные ждут! Все видите — из-за какой мрази я не говорю два!
Лакаскад отжимается. Теперь сильно трясется уже все тело, отдавшее остатки сил. На десятом «качке» он не может оторвать туловище от земли.
— Два! — Сержант произносит желанное для всех слово, но не дает отдохнуть забитым статической нагрузкой мышцам. — Раз!
Скрипя зубами, бойцы вновь опускаются к самой земле. Томас почти одновременно с другим рядовым бессильно падает грудью на землю.
— Встать! Строиться! — Сержант буравит ненавидящим взглядом сдавшихся первыми. — Внимание! Из-за этих двух недоносков вы будете наказаны все! Мне не нужны хлюпики. Поэтому вы или сдохнете на этой базе, что более вероятно, или станете настоящими мужиками. Иного пути у вас нет. Хотя вру. Есть еще «кича» — за невыполнение приказа, не повлекшее за собой жертв. Там из вас выбьют всю дурь, и вы вернетесь паиньками. Итак! Ваш любимый норматив. Переползание.
Сержант кивком указал на каменистое тренировочное поле, где его коллега уже отмерил пятьдесят шагов.
— Напомню, если кто забыл. Нормативное время — сорок пять секунд. Если кто не уложится, не расстраивайтесь. Мы никуда не спешим. Всей группой проползете еще раз. До тех пор, пока каждый не одолеет рубеж. Внимание! — Встав лицом по направлению движения, сержант поднял горизонтально вбок левую руку. — В шеренгу по одному, разомкнутым строем, интервал два шага — становись!
Лакаскад чувствовал, что только что стал объектом тупой ненависти тех, кто по его вине обречен на очередные мучения. Никто из них не задумывается сейчас над тем, что, если бы даже все выполняли команды как надо, сержанты не отпустили бы их отдыхать.
— Внимание! Рубеж один занять! По-пластунски, на рубеж два — марш!
Сбивая о каменистую почву колени и локти, хрипло дыша и сплевывая набивающуюся в рот пыль, они, словно жуки, устремились к черте, проведенной носком ботинка второго сержанта. Скорее всего, не все уложились в норматив. Но пока они старательно ползли, подошел сержант
Челтон и негромко отдал младшим сержантам какое-то распоряжение.
— Повезло вам, недоделки! — Командовавший ими сержант радостно скалился, что само по себе наводило на грустные мысли. — В колонну по четыре — становись! Сейчас идем в расположение. Вам час — помыться и привести себя в порядок.
Обещанный час пролетел как один миг. Отдыха в армии никогда не бывает достаточно. В кубрике, где размещалась учебная группа, взвыла сирена.
— Группа — в ружье! Строиться с оружием и ранцами! — Сержант Челтон, затянутый в боевые разгрузочные ремни, с ранцем за плечами и скротчером в руках появился на пороге кубрика в сопровождении всех четырех сержантов. — Живее шевелимся, военные! Курицы яйца быстрее несут, чем вы строитесь. Вижу, мало с вами занимаются!
