— Ну что я говорил? Повоюем, а Канске?! — довольный услышанным, сидел Нобуфуса.
«А куда я денусь, если мы все в одной лодке, причем в подводной», — подумал я, но не сказал в слух.
Такеда Харуна
Замок Сига не был крупным, окружив его со всех сторон, мои люди принялись к осаде. Несмотря на обильные дожди, погода успела стать невыносимо жаркой. Чтобы проучить Касахару Киесигу, я взяла с собой всех своих вассалов. Нам было известно, что замок Сигу обороняли малое количество воинов, около пятисот человек.
Касахара Киесигу тщательно подготовился к осаде, его припасы были полны, а его людей не смутило численность моих войск.
— Входи, Итагаки!
Мой шатер был расположен на возвышенном холме, откуда я могла наблюдать за осадой. Воины, будто муравьи, сновали по приказу командующих, оставляя позади себя пыльный след.
— Харуна, мы не можем себе позволить затягивать осаду…
Вопреки советам своих вассалов, я взяла с собой семитысячную армию. Дело было не в том, что я боялась врага, как полагали некоторые, скорее, меня тревожила уверенность Киесиги. Ведь противник не был дураком, а значит он на что-то надеялся, имея всего лишь пятьсот воинов, против семитысячной армии.
— Продовольствие начало портиться из-за сильной жары. Надо что-то делать!
— Скажи, Итагаки, как вышло так, что целых три штурма замка провалились?
— Все дело в замке Сига. Как тебе известно, он расположен у подножья горы. Наши воины не могут развертываться в большом количестве. Если судить по опытам проваленных штурмов, то замок Сига располагался на стратегически выгодной позиции. На деле, штурмовать могли не больше тысячи человек. Так же, надо учесть что моим воинам приходилось лезть на высоту, которая хорошо защищалась.
Все это, конечно, было мне известно.
— Эй там, позовите Канске в мой шатер!
Рядом у входа всегда дежурили двое воинов, одного из них я послала за ним.
После победы в Южном Синано, я не одарила наградами Канске и его слуг. Многие мои вассалы и так уже в открытую завидовали Канске.
По правде говоря, известие о Такате Ерицугу меня сильно взбесило. Я не могла понять, отчего Канске так активно старался сохранить жизнь врагам. Конечно, в его словах по поводу клана Такато было зерно правды. Полное уничтожение клана Такаты было неприемлемо…
Пока я размышляла о своем, Итагаки тихо ждал, не нарушая тишину.
— Вызывали, Лорд?
— Да. Как там продвигается подкоп к замку?
Я приказала Канске и его слугам начать подкоп, чтобы мы смогли проникнуть в замок. Но, как я и ожидала, это было тщетно.
— Земля слишком твердая, чтобы выкопать подкоп к замку.
Смотря на этих двоих, я сожалела что они так плохо ладят друг с другом. Итагаки, конечно, признавал заслуги Канске, но добрых чувств к нему не испытывал. Думаю, Канске смог бы справиться с управлением Южного Синано.
Но такое продвижение, люди могли истолковать по-своему. Вдобавок, скажу без всякой лжи, у меня было мало людей, с которыми я могла бы откровенничать…
— На что, по твоему, Киесиге рассчитывает?
— Возможно ли, что Киесиге ожидает помощь со стороны соседей? — вопросом на вопрос ответил Канске.
Боясь усиление моего клана, кланы из Северного Синано могли начать действовать.
— Итагаки, собери вассалов и воинов. Пришло время изменить ситуацию.
Как только Итагаки удалился, я обратилась к Канске:
— Канске, ты должен выяснить с помощью шиноби, кто пытается вмешаться в нашу военную компанию. Пусть Сендзиро начнет с клана Мураками, что главенствует в Северном Синано.
Рано или поздно, клан Мураками станет для меня проблемой. В отличие от других, этот противник не сдастся так легко…
После истечения нескольких часов, вблизи замка Сига мои воины были построены по порядку. Моральный дух армии начал угасать, и надо было что-то с этим делать.
— Как вам известно, я еще не наградила тех, благодаря которым мы господствуем над Южной Синано.
Глашатаи донесли мои слова до задних рядов.
— Косака Масанобу, отныне тебе будет принадлежать знамя с иероглифом «храбрый». Масакаге, тебе дарю знамя, «красные демоны».
Знамя самураев не было просто декоративными условностями, благодаря им можно было определить, где и какую позицию занимает командующий, а написанные иероглифы обладали чуть ли не сверхъестественными силами. Не раз слабые воины быстро переменялись под воздействием знамени. Из-за этих качеств молва наделяла знамени определенными силами…
— Баба Нобуфуса, тебе достается знамя со словами «благородный».
Вышеназванные самураи подходили и брали из моих рук новообретенные знамена.
— Найто Масатойо, тебе дарую знамя «смелый».
Что касается знамен, то они делились на личные и подразделение. Личные знамена могли носить лишь самураи, за определенные заслуги. Знамена были разного цвета и с разными узорами. А вот знамена подразделений довались редко, и лишь тем отрядам, которые становились решающим фактором в сражениях. Служить в таких отрядах считалось честью…
— Я, Такеда Харуна, беру для себя знамена с иероглифами, «Быстрый, как ветер; настойчив как огонь; тихий как лес; неподвижен как гора».
По правде говоря, командовать столькими людьми для меня было в новинку.
— Ну теперь, остался ты, Канске.
Ничего не говоря, я отдала знамя, на котором ничего не было написано. Канске взяв его на руки, уставился с вопросом.
— За твои достижения, я дарую тебе шанс самолично выбрать иероглиф, который тебе по нраву.
Конечно, этот поступок не укроется от взора людей. Но если я не могу награждать своих вассалов по достоинству, то какой из меня лорд?!
— Подумай хорошенько, не торопись…
— Я уже выбрал, — Канске произнес с такой уверенностью, что я не решилась возразить.
— Итак, какое слово ты бы хотел видеть на своем знамени?
— Я хочу, чтобы на нем было написано имя Бога, Хатиман…
Я не нашла что ответить. Голоса глашатаев эхом доносили наш диалог остальным воинам.
Знамена с именами богов не были редкостью. Слова, а именно имена богов зачастую, как бы нарекали определенной силой и удачей самураев в бою. На счет этого было распространено много сказок, но в этом мире за все приходилось платить, и даже в сказках история обходилась нещадно к самураям, которые пользовались помощью богов.
Во мне родился не уловимый порыв, разубедить Канске, но смотря на его лицо, я лишь молча кивнула.
— Да будет так. Отныне, Канске Харуюки на твоем знамени будет написано имя бога Хатимана.
В воздухе витало что-то неуловимое. Даже звуков птиц и животных не было слышно, несмотря на большое количество людей, тишина стала осязаемой. Будто сами боги решили посетить нас…
Думаю, не только я заметила это. Уже в этот вечер у костра, воины вдоволь порассуждают о богах. Я не удивлюсь, если слухи о Канске приобретут еще одну окраску…
Взяв обратно ткань, и отдав их слугам, чтобы они принялись за дело, я опять обратилась к своим воинам:
— Воины, Канске показал нам, что разбирается в военной стратегии. И поэтому отныне стратегом клана Такеды будет Канске Харуюки!
Будто проснувшись от крепкого сна, люди начали переваривать новость, как только глашатаи замолкли, с задних рядов послышались выкрики. Вначале я не разобрала их, но остальные воины начали подхватывать:
— Хей-хей Хо!
— Хей-хей Хо!
Все вышло лучше, чем я думала, воины приняли Канске как стратега. Теперь, моим вассалам ничего не оставалась, как смириться с этим.
На следующее утро, меня разбудили рано. Как выяснилась, Касахару Киесиге ждал помощи не напрасно. Но помощь шла не от клана Мураками, а от клана Уэсуги. Пришлось в спешке проводить совещание в моем шатре. Я пригласила только главных вассалов.
— Проклятый Уэсуги Норимаса!
Сыпал проклятиями Амари, пока все садились на свои места.
— Сколько воинов послал Уэсуги?
Мне это не было известно, так что я не могла ответить на вопрос Обу.
