Правда, если берсеркеры и удивлялись, они уже начали действовать. Демонов было немного – судя по всему, отряд в несколько десятков берсеркеров прикрывал звено владеющих, которые пульнули по нам очередью ледяных стрел.
Вот только нам сейчас и двух десятков берсеркеров, даже без владеющих достаточно.
– Вот попали, – только и пробормотал я.
Привычным жестом перевернул перстень на пальце, активируя меч, и оглянулся по сторонам, пытаясь оценить сколько рядом с нами осталось воинов. Воинов – кроме уже изготовившихся к бою трех инструкторов, не увидел. И то воином из них был только Блайд, остальные двое – спартанки, сильные в магической поддержке, а не в прямом столкновении с берсеркерами.
Остальные рядом – испуганные и озадаченные курсанты, двое матросов, которые так и не бросили свою неведомую деталь, и визжащая от ужаса (я только сейчас это понял) корреспондентка столичного издания.
Рядом заскрежетало – не только берсеркеры, проваливаясь сквозь снег, двигались к нам. По бортам, по металлическим крыльям дракона, уже забиралось не менее десятка гибких тварей. Извиваясь как ящерицы, стремительные и мерзко верещащие хищники лезли по борту, цепляясь острыми, прожигающими металл когтями. Адские псы, дикие гончие – дежурная свита каждого берсеркера-колдуна. А колдунов среди видимых мною демонов было как минимум трое.
Перекрывая истошный визг корреспондентки, Глотка уже что-то кричал. Что, я не слышал и даже не слушал – ну что он сейчас может кричать. Я видел и понимал: дело дрянь. Кроме трех инструкторов, на полубаке сейчас находились пусть и готовые сопротивлению, но не готовые к бою с берсеркерами люди.
Короткий взгляд наверх. Нереида все еще во вращении, и очень далеко. Кинуть порыв ветра вслед нам кто-то смог, но с вертящейся палубы сформировать более сложный, тем более атакующий конструкт, еще и направить его прямо в цель – просто нереально.
А это все значит, что жить нам – совсем недолго.
Если только не обратиться к божьей помощи. Я не был первым в фамилии – официально. И у меня не было амулета главы Дома. Но у меня были основания надеяться, что Морриган поможет.
Есть такое выражение – кусать локти от бессилия. Не просто так это говорят – на предплечье, ближе к локтю, у самой кожи проходит один из каналов энергетического каркаса, до которого можно добраться зубами. Мешая силу сияния (которая, даже неразбуженная, есть в любом индигете) и собственную кровь. И я сейчас, сбросив китель, от осознания бессилия укусил себя практически за локоть: подняв левую руку, закусив клыками кожу с обратной стороны предплечья.
Даже индигету свою богиню-покровительницу просто так – «Дева Морриган, ты меня слышишь?», не позвать. Боль, Сила Сияния и кровь, все в месте – вот это хорошие катализаторы. И прокусив кожу, я взмахнул рукой, символизируя расправленное кровавое крыло ворона. Сделал это не сильно надеясь на успех, но уже в самом начале движения увидел, как за моей рукой возникает черно-зеленое крыло.
Богиня откликнулась.
Морриган пришла и дала мне сил. Которых здесь – у самого леса Фегервар, у нее было немало.
У меня были старые навыки, а мое тело – только что, миг назад, еще неготовое к ним, с помощью богини больше не могло мне помешать их использовать. Конечно, завтра я буду лежать пластом и беззвучно выть от боли отката, но это будет завтра – до него еще нужно попробовать дожить.
Гончие и несколько берсеркеров уже были рядом. Когти и лапы появились на виду, виднелись черные головы с костяными пластинами защиты, клыкастые пасти, алые глаза. Один их берсеркеров и вовсе запрыгнул на борт длинным прыжком – видимо накопил много силы крови.
Двигаясь навстречу демоническим тварям, я коротко разбежался и заскочил на перила. Балансируя на тросу поручня как канатаходец, стремительно двинулся вперед. Сильный кровью берсеркер умер первым: я сейчас шел самым настоящим черным ангелом – с расправленными крыльями за спиной, стремительным росчерком. Шел по тросу поручня, танцуя с объятым зеленым Сиянием мечом – выполняя один пируэт за другим. И каждый взмах меча увлекал за собой шлейф багровой, почти черной, холодной демонической крови.
Спартанцев-индигетов часто так называли, за глаза – танцорами. В Корпусе самые лучшие учителя танцев – из тех, что учат вальсировать с самой смертью. И для того, чтобы избавиться от гончих и первой партии берсеркеров, мне потребовалось всего семь секунд.
Мой акробатический этюд и стремительный пробег по перилам удивил не только замерших демонов, но и курсантов. Забыв об опасности многие открыв рот глазели на меня.
– Гаррет, Даниэль! На левый борт, быстро! Глотка! Вниз, в Эйгор! Спускай все свое мясо в Эйгор!
Курсанты не называют старших инструкторов «Глоткой» в присутствии старших инструкторов. Инструктора в присутствии курсантов офицерской школы не называют «мясом», или «отборным мясом» курсантов офицерской школы. Но сейчас у нас было совсем немного времени для того чтобы выжить, и я грубо нарушил, даже попрал сразу два неписаных правила учебной роты Корпуса.
И некоторые курсанты, глядя на меня сейчас, совсем забыли об опасности. Я же в горячке снова забыл, что всего лишь курсант учебной роты, а не военный трибун, советник Императора.
Впрочем, Блайд на «Глотку» даже внимания не обратил – короткими командами и резкими тычками он помог сразу нескольким избавиться от удивления и задумчивости, и погнал всех к левому борту – с которого можно было спуститься, и двигаться по пологому склону в сторону форта Эйгор.
Магическая буря приближалась – а у форта наверняка есть защита, и под его стенами можно остаться в поле зрения владеющих с Нереиды. Когда наконец (короткий взгляд вверх) Финнеган справится со своей командой дегенератусов и вернет контроль управления фрегатом.
Мелькнуло взвизгом и росчерком волос – оцепеневшую от испуга корреспондентку Глотка решил просто выкинуть за борт, подхватив ее за собранный на спине пиджак, словно собаку за холку. Пуговицы не выдержали, сам пиджак остался в руках у Глотки, а корреспондентка – взлетев на метр, рухнула на пол. Хоть замолчала, и то плюс. Но Глотка уже подхватил ее подмышки, и снова выкинул в снег, крича кому-то персонально гнать ее вниз.
Я наблюдал все это краем – еще несколько берсеркеров в сопровождении стаи гончих оказались рядом. Живучие твари, цепкие – даже на обрубках ног и лап ползут к тебе, стараясь убить. Но продолжая танец пируэтов, я наблюдал не только за налаженной Глоткой ретирадой с полубака. Видел я и колебания далекой пелерины – прятавшиеся за пологом невидимости владеющие, недавно атаковавшие фрегат, вновь явно что-то готовили.
Видели это и две спартанки – они, стоя плечом к плечу, готовились поставить щит. Но их двое, под пелериной пятеро – и далеко не факт, что девы-инструктора выживут, уже не говоря о том, что их щит удержит атаку.
Поэтому я оказался перед спартанками, повелительным голосом отправив их на помощь Глотке в эвакуации. Несколько мгновений, и незнакомцы под пелериной сказали свое слово. Ничего необычного: в нашу сторону полетела вторая вереница ледяных глыб. Также пять штук, которые одна за другой появились из-под полога невидимости, и устремились в нашу сторону.
От этого, кстати, и спартанки бы даже защитили – выставили бы щит под углом, и все стрелы вверх бы ушли. В Корпусе такому еще на полигонах учат.
Малая сила атаки владеющих под пелериной подтвердила мои догадки: атака на фрегат – это не попытка повредить имперский корабль. Все произошедшее с искалечившим самого себя фрегатом – следствие лишь умелых действий его команды и капитана.
Атака на фрегат – это провокация, причем показательная. Не знаю для чего – может быть, подставить полевых командиров Дикого поля, может варгрийцев, может еще кого.
Сейчас это не очень важно.
Ледяные стрелы были уже совсем рядом – и я взмахнул руками им навстречу. Крылья ворона за моей спиной прянули вперед, навстречу свистящим в полете конструктам. Раздался звон столкновения сил – и мне в лицо дохнуло ледяной взвесью.
