на манер шара для боулинга снесло несколько парт, отчего по классу разнёсся грохот.
За этим хаосом никто не заметил, как я спешно надевал боевые кольца.
Раз уж пошла такая пьянка, то пора бы вернуть должок. Меня до сих пор преследовало воспоминание о том, как лысый обул меня на бабки. Тогда в Парке Уэно он заграбастал себе все деньги гопников, ни одной йены мне не отстегнул — жадный ублюдок! А ведь план по раскулачиванию бандитов принадлежал именно мне.
— Вешайся, салага, — Гото как ни в чём не бывало поднялся с пола и размял шею. На здоровяке не было ни единой царапины, лишь свежий шрам на лбу ещё сильнее налился дурной кровью.
Каратека сделал угрожающий шаг по направлению к Мичи, но я уже был на подходе. На всей дарованной мне Красным морем скорости я сблизился с каратистом и нанёс жёсткий джеб в открытый подбородок. Шипы какутэ разорвали грубую кожу Гото и голова старшеклассника едва заметно дёрнулась от акцентированного попадания. Впрочем, на этом мои скромные успехи и закончились. Потому что в следующую секунду встречный цуки каратиста едва не снёс мне голову. Крепкий, как камень кулак скользнул вдоль виска, больно цепляя волосы. Даже громовая Ки, выпущенная из какутэ не сумела замедлить адепта Годзю-рю.
Пришлось отступить.
— Сора, смотри-ка, а малыш-то подрос. Увернулся от моего цуки, не то что тогда в парке, — Гото смерил меня внимательным взглядом и рукавом обтёр окровавленный подбородок. С каждой секундой алкогольный туман в его глазах всё сильнее редел — недобрый знак. — Ещё и Ки где-то научился использовать.
— Угу, круто, — пофигистично произнёс Сора и сделал глоток из откупоренной банки. Пенистый напиток интересовал парня куда больше, чем наша местечковая возня.
— Давайте сэмпай надерите ему зад! — выкрикнул Мичи и отступил подальше к противоположной стене. Вот ведь паршивец — подлил масла в огонь и слинял! Сам затеял бучу, а мне теперь разгребать.
Оставалась одна надежду на Раттану, но и та вскоре испарилась. Этот мудазвон Сора подал девушке банку, вытянутую из пакета у его ног и тайка с благодарностью приняла подношение. И как это, мать его, понимать?
Времени на раздумья у меня не оставалось. Надо было срочно, что-то предпринять, потому что за спиной Гото уже формировалась знакомая мне монета с квадратным вырезом посредине. Это был символ «неба и земли» и по совместительству отличительный знак адептов Годзю-рю каратэ — Кенкон. Я уже видел его раньше, когда мы сражались с командирами из Ивакуры. Среди них тоже был каратека из Годзю-ро, вот только его «монета» уступала в размерах Кенкону Гото как минимум в два раза. Стало быть, лысый ушлёпок куда прочнее и быстрее своего младшего собрата по стилю.
— Ну что, развлечёмся? — спросил у меня Гото и квадратный вырез посреди Кенкона принялся увеличиваться в размерах, пока не занял собой почти всю площадь метровой монеты.
По своему прошлому опыту я прекрасно знал, чем это может аукнуться, поэтому не спешил атаковать. Пока квадрат, что символизировал землю, занимал большую часть «монеты» прочность Гото была недостижима для обычного человека. Атаковать его в этот момент сродни самоубийству. С тем же успехом можно лупить по металлической болванке. Вот только в отличие от неё родимой Гото способен дать сдачи. Опытному каратисту хватит сноровки, чтобы подловить меня на контратаке и срубить одним ударом.
И пока я мешкал, помощь пришла откуда не ждали. Рядом со мной проявился призрак Акихико. В полупрозрачных ладонях он сжимал рукояти точно таких же мечей.
— А это ещё чё за хер с горы? — поражённо спросил Гото.
А в следующую секунду фантом мигнул — исчез из виду и оказался рядом с каратистом. Неуловимый взмах полупрозрачным клинком и белоснежная рубашка Гото окрасилась красным. Сделав своё дело, призрак вновь испарился, словно его и не было. Эта скоротечная демонстрация силы скорее походило на предупреждение, а не на попытку серьёзно навредить зарвавшемуся каратисту. Если бы Акихико и впрямь желал смерти Гото, то располовинил бы того одним ударом. Мою теорию подтверждала и сама рана — даже на первый взгляд, она казалась поверхностной и совсем неопасной.
— Это ещё, что за дерьмо? — Гото провёл ладонью по груди и поднёс окровавленную кисть к лицу, после чего понюхал её и даже лизнул. — Не похоже на иллюзию. Эй, Сора, ты когда-нибудь слышал о Ки, которая способна оказывать прямое воздействие?
— Может, сработало внушение? Ты поверил, что тебе нанесли рану вот она и появилась, — казалось, белобрысого совсем не заботило то, что его друг истекал кровью.
— Ага, скажи это моей рубашке, — заскорузлым пальцем каратист подцепил рассечённую ткань. — Походу, она тоже поверила.
А ведь верно, если бы сработало психосоматическое воздействие, которым славилась Рейки, то рубашка осталась бы цела. Похоже, Акихико сам того не подозревая только что подставил меня.
Не прошло и секунды, как опасения подтвердились. Гото посмотрел на меня с каким-то странным интересом и произнёс фразу, которая из его уст звучала просто дико:
— Сдаюсь, — каратека поднял руки и Рейки за его спиной начала размываться, теряя былые очертания.
Моё замешательство не укрылось от взгляда Гото, поэтому он решил пояснить:
— Ни то чтобы мне было страшно сдохнуть здесь и сейчас, просто не вижу смысла продолжать, если исход очевиден. Не знаю, что это за техника такая, но она очень опасна. Куда опаснее тёмной Айки, — и сразу после этого Гото задал вопрос, который поставил меня в тупик. — Значит, с помощью неё ты прикончил Кэимэя?
— Нет, это был не я.
— А кто тогда? — ещё сильнее удивился Гото, а после проследил за моим красноречивым взглядом и шумно выдохнул. — Ты, должно быть, шутишь!
Взгляды всех присутствующих скрестились на одном мелком оболтусе.
— А я чё, я ни чё, — пожал тощими плечами кохай. — И вообще, он первый начал.
— Сора, дай-ка мне ещё баночку…
Когда к началу четвёртого урока вернулся сэнсэй, то его ждала пренеприятнейшая картина. Кобаяси ещё не успел переступить порог помещения, как стал свидетелем просто чудовищного нарушения дисциплины. Несколько одноместных парт были сдвинуты в центре класса и на этом импровизированном столе громоздилась целая батарея початых пивных банок вперемежку с закусками.
