произошло, но злость не отступала.
— Я понимаю, что ты сейчас чувствуешь… — спокойно начал Фёдор.
— Да, неужели…
— Да, понимаю. Макса и Катю ищут так, как никогда ещё никого не искали. К поискам подключились и тысячи добровольцев. Они сбиваются в группы и ведут собственные расследования. Мешаются больше, если честно. И ещё, они довольно быстро раскопали всю подноготную твоих взаимоотношений с Прохоровым. Так что теперь почти все в курсе этой ситуации.
— Где эта сволочь? — спросил я, — Уверен, это его рук дело.
— Я тоже так думаю, но пока никаких доказательств. И да, нам неизвестно его местоположение. Прохоров не выдержал давления со всех сторон и сбежал, вместе с сынком. Установить местоположение пока не получилось. Границу он не пересекал, но сам понимаешь, с его деньгами это не является какой — то нереальной задачей.
Я кивнул.
— Отвезите меня к дочери.
Мы вышли в длинный коридор со множеством дверей. Несмотря на то, что тело всё ещё ощущалось чужим, с каждой минутой я чувствовал себя всё лучше. Внезапно дверь передо мной резко открылась. Рефлексы взяли своё. Я тут же отпрыгнул в сторону и потянулся к поясу, где естественно не обнаружил верных клинков.
— Рэй, успокойся, мы не в Эллирии, — сказал Аз, — Здесь на тебя не станут нападать из — за каждого угла.
Я промолчал и пообещал себе немного расслабиться. Оттого, что я накручиваю себя, ситуация не разрешиться.
На улице оказалась средина осени. Жёлтые листья на деревьях уже начали опадать и покрывали землю толстым ковром. Над головой светило солнце.
Нашим транспортом оказался новенький микроавтобус с гербом Злыдней и четырьмя удобными креслами в задней части автомобиля.
На мой удивлённый взгляд, Аз пояснил:
— Привыкай, Злыдни не уже давно не только Эллирия. Сейчас это довольно большая организация. Нам есть чем гордиться.
Спереди в машине сидело двое внушительных ребят. Явно военные или телохранители. Хлопнула дверь и машина тронулась с места.
— Ехать около двух часов, -сухо сообщил водитель, когда мы выезжали с территории военной базы.
Второй же повернулся в салон и уставился на меня внимательным взглядом.
— Что — то не так? — спросил я.
— Могу я попросить автограф? Дочка не простит, если я не попрошу, — охранник протянул мне плакат, где в героических позах стояли все без исключения высшие офицеры Злыдней со мной посредине.
— Конечно, — немного смущаясь, ответил я. Я до сих пор плохо понимал степень своей известности в реальном мире. Придётся привыкать.
Говорить не хотелось, поэтому я уставился в окно на пролетающие мимо леса и поля. Машину резко качнуло в сторону.
— Что творит этот идиот⁈ — проворчал водитель.
Сбоку по встречной полосе нас поджимал к обочине чёрный внедорожник.
— Что — то не так, — сказал Фёдор и потянулся за телефоном, но не успел его достать. Окна внедорожника опустилсь и мы увидели два автомата, что смотрели прямо на нас. Миг и в нас начали стрелять. Первыми же выстрелами убили водителя. Машина рванула в кювет.
— Держитесь! — прокричал Аз и упёрся рукой в потолок. Вовремя.
Машина перевернулась. Раз, второй, третий. После чего считать стало проблематично. Меня выкинуло из кресла и ударило о потолок, после чего швырнуло в дальнюю часть салона, где я чувствительно приложился затылком обо что — то твёрдое.
Машина застыла, и я смог оглядеться. Фёдор обмяк в кресле. Он единственный, если не считать водителя, кто пристегнулся. А вот с Азом всё оказалось плохо. Он лежал на полу и не двигался. Мёртв. Сквозное отверстие в голове говорило само за себя.
— Суки! — прорычал я и бросился к двери, так как видел, что чёрный внедорожник остановился на дороге, и сейчас к нам уже спешила четвёрка бойцов с автоматами.
Я постарался дёрнуть дверь, но её перекосило, и она не двигалась.
— Близко не подходим. Цель может оказать сопротивление, — сказал один из наёмников.
Не имея другого выбора, с размаху врезал в стекло ногой. Оно не выдержало и вылетело на улицу.
— Князева берём живым, всех остальных в расход, — послышался тот же голос.
— Живым значит? — я скрипнул зубами и нырнул в оконный проём. Сдаваться я не собирался.
Как раз вовремя. Из — за края машины показался первый противник. Это оказался обладатель того самого голоса.
— Это Князев, не стрелять! Его приказано доставить живым.
Вслед за первым головорезом, показались ещё двое, они откинули автоматы за спину и бросились на меня с кулаками. И тут уже я оказался в своей стихии. Да, тело моё не настолько сильное или быстрое, как в Эллирии, но и оно способно на многое.
Уклониться от летящего в челюсть кулака. Шаг в сторону, захват руки в замок и резкий рывок вверх.
Кость хрустнула, первый из нападающих заорал от боли и покатился по траве. Второй достал раскладную дубинку и начал медленно приближаться. В уши ударили выстрелы из автомата. Это последний, из тех, кого я ещё не увидел, добивал тех, кто остались внутри машины.
Наёмник с дубинкой в руке резко ускорился, сделал ложный замах рукой и ударил ногой. Смешно. Такие приёмы в Эллирии действуют только на новичков. Я к таковым давно не относился.
Захватить ногу получилось ещё проще, чем кулак предыдущего наёмника. Разворот корпусом, удар в коленную чашечку. Костяшки на ладони обжигает болью. Но и противнику не сладко. Он падает на землю, его глаза закатываются от боли. Вырываю дубинку из рук и несусь вперёд.
В спину что — то колет, а на лице командира появляется торжествующая улыбка.
— Попался! — на его лице играет улыбка, и я понимаю — отравлен. Поздно, но выдёргиваю из спины дротик и бросаю его на землю. Сознание быстро гаснет, в последнем рывке всё же успеваю нанести удар противнику в челюсть. Попал хорошо, в стороны брызнула кровь и осколки зубов. Главарь наемников падает назад…
Темнота…
— Я считай, дал тебе новую жизнь! И так ты мне отблагодарил? — брызгая слюной, заорал Прохоров старший и нанёс ещё один удар битой мне в голову.
Мы находились на каком — то заброшенном складе, скорее всего в его подвале. Точнее сказать не могу, так как в сознание я пришёл уже здесь и не застал тот момент, когда меня доставляли. Чуть в стороне стояли два стула, на которых сидели привязанные Макс и Катя.
И если Катя была в сознании, то Максу повезло меньше. Его отделали так, что на нём не осталось живого места. От лица оставили кровавое месиво. Пальцы распухли, кажется, они переломаны. Под его стулом собралась лужа. Я молился всем богам, чтобы он всё ещё был жив.
— Чего молчишь, падаль⁈ — прошипел Прохоров, — Отвечай, кому вы ещё передавали документы? А?
Мои ноги и руки были скованы пластиковыми жгутами, а за спиной стояли те два мордоворота, что и сумели захватить меня. Но я не обольщался, их здесь намного больше, чем двое. Как минимум десяток сидят по разным комнатам.
— Ты дурак? — я сплюнул кровь изо рта, — Всё что ты и твой гнилой сынок…
После последних слов на меня вылетел Прохоров младший и ударил ногой в грудь. Да, он тоже был здесь, хоть и не участвовал в избиении напрямую. До этого момента…
Я сцепил зубы и кое — как смог вернуться в положение на коленях, при этом прожигая парочку взглядом.
— Всё что ты и твой гнилой сынок натворили, уже стало достоянием общества. Вы убьете нас, но это вам уже не поможет. Как минимум ты точно сядешь за то, что сделал с родителями Макса и Кати. А до тебя я доберусь лично…
Я с ненавистью посмотрел на сынка олигарха. Прохоров младший хотел ещё раз ударить меня, но отец удержал его.
— Думаешь, вы сильно смогли мне навредить? Временные трудности, не более — усмехнулся Прохоров старший, — Возможно, придётся отсидеться полгода, пока не улажу вопросы. Даже если не получиться, то в мире достаточно стран готовых принять меня с моими — то деньгами.
— Это если успеешь сбежать, — я ещё раз сплюнул собравшуюся во рту кровь.
Я не просто так пытался поддерживать хоть какую — то видимость диалога. И так ясно, как только Прохоров наговориться, нас троих убьют. Нет людей — нет проблем, давняя истина. И да, Прохоров действительно в состоянии выкрутиться почти из любой ситуации.
Только вот он не учёл того, что и я готовился к чему — то подобному. Понемногу расслаблял и напрягал мышцы ног, чтобы ослабить пластиковые наручники. Для мышц ног вполне посильная задача, в отличие от рук. Но и они не помеха, если знать, как от них избавиться.
Прохоров старший смотрел мне в глаза.
— Кончайте их, все, что хотел, я уже узнал
