– Я это уже понял, сэр, вы кое-что рассказывали.
– То, что я рассказывал, это лишь сладенькая водичка по сравнению с тем, что я вам, ребята, еще не рассказывал, – многозначительно произнес Веллингтон и одним глотком отпил треть фляжки.
– Вы не устаете пить, сэр? – не удержался от вопроса Джек, поглядывая на пустую и малопонятную звездную карту, на которой не было никаких отметок, кроме компьютерных моделей далеких звезд.
– Устал, капрал, устал, но остановиться нет сил. Выпивка, она поначалу как молодая жена, потом – как теща и наконец…
– Что наконец?
– И все. Дальше никаких образов, только ты и выпивка.
Веллингтон посмотрел на свет на оставшееся во фляжке содержимое, щелкнул по этикетке ногтем и сказал:
– Ты в этом что-нибудь понимаешь, капрал?
– Нет, сэр.
– Что, никогда не пил? – слегка удивился полковник.
– Выпивал, сэр. Совсем немного, в увольнении.
– Ну, может, это и правильно, – пожал плечами Веллингтон и, допив остатки, не потянулся за следующей фляжкой, а облокотился на стол и поставил пустую посуду рядом.
– Тебе просто повезло с окружением, твой командир не пьет, сержант Шойбле тоже ни в одном глазу.
– Наш командир роты очень даже употреблял, сэр.
– Правда?
– Правда.
– И что, сильно?
– Как пил, я почти не видел, он в основном по делу выпивал и в одиночку.
– Это по какому же делу?
– Ну, например, окружили наших, а выхода никакого нету. Одну группу шлем, не пробились, вторую – то же самое. Капитан сам в бой ходит, но арконы все подтаскивают и подтаскивают усиление. Вот тогда он начинает пить – от бессилия.
– Хороший, видать, человек, – с чувством произнес Веллингтон и дохнул на Джека многослойным перегаром.
– Хороший, но вот с алкоголем были проблемы…
– Ты учи, давай, навигацию, открой учебный файл и поинтересуйся.
– Мне не хочется, сэр, неинтересно.
– Учиться не всегда интересно, парень, но иногда необходимо. Вот я учился и…
– Стали пить, – не удержался от подковырки Джек.
Полковник разочарованно покачал головой и, отбросив фляжку, полез в брючный карман за следующей.
Потеряв в какой-то момент равновесие, Веллингтон свалился со стула и крепко приложился лбом об пол. Джек даже оцепенел от неожиданности, а потом хотел броситься к полковнику на помощь, но тот резко поднялся, одернул китель и, потерев ладонью лоб, сказал:
– Вот, блин, оказия какая. Даже удивительно…
– Удивительно, что лоб не разбили, сэр?
– Удивительно, что пузырек не гокнул.
Полковник ощупал брючный карман и вытащил сбереженную фляжку.
– У вас же таких в багаже еще сотни две, – напомнил Джек.
– Что ты понимаешь, мальчишка? – пробурчал полковник, снова садясь на стул и сворачивая пробку. – Здесь выпивки достать негде, а значит…
Он сделал глоток и с облегчением перевел дух.
– Значит, каждый пузырек на учете. Ты даже не представляешь, что может случиться, если выпивка закончится.
– Что же?
– Полковник Веллингтон будет дико страдать, выжрет все моющие средства и технические жидкости на борту, а потом…
– До этого не дойдет, сэр, мы вышвырнем вас за борт, чтобы сберечь транспорт, – совершенно серьезно заметил Джек.
Полковник уставился на него тяжелым взглядом, пытаясь понять, смеется над ним этот мальчишка капрал или нет? По всему выходило, что не смеялся.
– А, ну и правильно, – махнул он рукой. – В боевой обстановке нужно руководствоваться объективной оценкой, а не какими-то там привязанностями.
– К кому привязанностями? – поинтересовался Джек.
– Ну… мы же команда, правильно? Между нами есть какой-то стержень, правильно?
– Сэр, вы все время пьете и находитесь вне нашей команды.
– Я руководитель экспедиции, я единственный, кто знает, куда мы идем.
– И куда же мы идем?
– Мы идем на Лимбулу, сынок, я сам выбрал эту планету, потому что бывал там и смогу как-то сориентироваться, пока вы не выбросили меня за борт.
– А что мы будем делать дальше?
– Дальше? Дальше, сынок, мы прорастем на Лимбуле корнями, я бы порекомендовал материк Ганбего, где самый лучший климат, а затем пошлем сигнал нашим товарищам, точнее начальству, что мы живы-здоровы и готовы принять десант для, так сказать, перегруппировки и нового удара по Бронвею…
– По планете, до которой мы не добрались, – догадался Джек.
– Вот именно.
– Ну и почему от нас это скрывали? Почему такая глупая секретность?
– Это не секретность, парень, это просто пренебрежение. Просто нижних чинов в эти игры генералов решили не посвящать. Ну зачем им? Вот ты теперь знаешь конечный пункт следования десанта, который не состоялся. И что?
Джек ответить не смог. Ну действительно, вот он узнал название планеты и что?
– Но ведь есть эмоциональный фактор, сэр, есть ощущение сопричастности. Чувство локтя, ощущение единого организма, одной команды.
– Ты не психолог, часом? – остановил его Веллингтон, сделав большой глоток из фляжки.
– Вряд ли, сэр, я и школы-то нормальной не окончил.
– Ну, это хорошо, значит, мне показалось, очень уж я не люблю этих «психологов закрытого помещения»…
– А что это означает?
– Были такие специалисты, которых ставили в команду, чтобы они там поддерживали климат взаимной терпимости.
– И что, поддерживали?
– Ой, не то слово…
Веллингтон отбросил пустую фляжку и достал новую. Джек уже перестал удивляться тому, сколько фляжек в своем мундире мог скрывать полковник Веллингтон.
– А в один прекрасный момент один такой деятель потребовал, чтобы команда уничтожила нашего любимца – пса Альфуса.
– Но почему?
– Он не объяснил, он сказал, что сейчас мы все равно ничего не поймем, но его психологические выкладки говорят о том, что в будущем Альфус может стать ядром раздора, из-за которого на корабле случится бунт, и мы свернем к пиратскому порту в Ливразии, чтобы взять груз наркотиков для доставки в Гимфорт.
– Длинновато как-то для предсказания.
– Вот! И ты это заметил, а психолог ничуть не сомневался. Удавите, говорит, псину и будете счастливы.
– И как вы поступили?
– Мы его просто послали и запретили появляться в кают-компании, когда обедает команда.
– А он?
– Он через неделю выдал новое предписание – больше занятий сексом. Экипаж психически неуравновешен из-за сексуальной нереализованности.
– О… А с кем секс?
– В том то и дело, что женщин на борту не было. А этот парень стал всем под подушки раскладывать презервативы, представляешь?
– Не очень. Вы сбросили его за борт?
– Почти. Мы «забыли» его в заправочном порту, объявили другой срок отправки.
