— Ну что там? — Ныл обиженный на всех Давыдов. — Руку мне поломали, к компу не пустили. Сейчас вот придут верзилы, и что мы им скажем?
— Выбираться надо. — Нехотя пояснил Хелл. — Тут нам делать нечего.
— А с другой стороны, — вдруг развел руками Всеволод, — ну что нам грозит? Ну, поломали мы их погодный датчик, так за это же не расстреливают!
— А может тут расстреливают. — Поморщился из-за решетки аналитик. Скамейки больше не было, и он, не раздумывая, уселся на грязный пол импровизированной камеры, баюкая ушибленную руку.
— Все равно, побег из-под стражи плюсов нам не прибавит.
— Зато на свободе окажемся.
— Ты так думаешь? — Курехин вопросительно поднял бровь и с иронией посмотрел на Семена. — Местная полиция охраняет себя как монетный двор. Вокруг патрули в броню под самые брови, пулеметчики на вышках и еще бог знает что. Но даже если мы выберемся за периметр живыми, то, что будет дальше? Рабочего и колхозницу видел?
— Видел, — скроив кислую физиономию, подтвердил Семен.
— И что из этого проистекает?
— Ровным счетом ничего. — Хелл выключил компьютер и принялся закрывать крышку развороченного системного блока. — Субъективное восприятие коммунистических маяков осталось в вашем подсознании и, как понимаю, сильно напрягает. Давайте не забегать вперед. Если есть власть-предержащие, то и оппозиция, от парламентарной до террористической имеет место быть в любом обществе.
— Даже в этом? — Удивился Давыдов.
— Даже в этом. — Подтвердил проводник. — Но я согласен с Всеволодом. Следует, каким-то образом попасть в камеру и дождаться развязки всей этой истории. Время — штука странная. Надеюсь, вы помните, что на этом уровне его лимит попросту отсутствует. Надо только дойти из точки «А» в точку «Б» и сделать это живыми и без потерь.
— А что, если нас отправят в настоящую тюрьму? — При этих словах Семен содрогнулся, ярко представив себе маленькую клетушку со шконками, переполненную матерыми уголовниками в татуировках, смердящую дырку параши в углу и крохотное зарешеченное оконце в стене, сквозь которое можно было увидеть небо. — Я срока не вынесу. Я хоть и затворник, но закрытое пространство, переполненное недружелюбными субстанциями, переносить не могу. Умом двинусь.
— Ну, сидеть и я не собираюсь, — дружелюбно улыбнулся майор. — Но все равно, спешить не стоит. Надо сначала разобраться, что и к чему, а уж потом ломать дрова. Все со мной согласны?
Хелл поднял руку, как бы голосуя за предложение Курехина, а аналитик напоказ отвернулся.
— Значит в камеру.
С помощью прута смогли отжать решетку заново и, теряя клочки ткани, мужчины вновь оказались в заключении. Удерживающую преграду железяку Всеволод выбил быстрым пинком ноги, и та, громко звякнув, заскакала по кафельному полу, пока не исчезла где-то под стеллажами.
— Мир тут какой-то неправильный. Будто рисованный. — Наконец выдал давно уже гложущее его предположение оперативник. — Старые были хоть и лубочные, но по правилам, а этот не в кассу.
— Что ты имеешь в виду? — Хелл приставил поломанную скамью к стене и, прислонившись спиной, уселся сверху на эту шаткую конструкцию.
— Ну, вот смотри, мы вроде бы арестованные. Права нам зачитали, обыскали, изъяли весь хабар.
— А что тебя смущает?
— Если бы я производил арест, то первым делом отобрал бы шнурки, ремни, а с ними и это.
Оттянув свой пояс, Всеволод довольно извлек из специального кармана длинный стилет, походивший на вязальную спицу, но в умелых руках способный стать страшным оружием.
— Прячь. — Вдруг напрягся Семен, и вовремя. Дверь скрипнула, и в комнату ввалился рыжий, толкая перед собой скрипящую тележку с подносом. От здоровяка несло луком, потом и какой-то сивухой.
— Привет, дикие, — голос рыжего, громкий и раскатистый, в мгновение ока заполнил все свободное пространство старого корпуса и гулким эхом раскатился по углам. — Я вам пожрать принес.
Десять дней до часа «икс». Вечер. Реальность. Санкт-Петербург
После чата с самим собой Всеволод был в приподнятом настроении. Он узнал, что с его виртуальным двойником все в порядке. Он не болен, не ранен и не пал духом, а наоборот, будто бульдозер идет к поставленной цели.
Правила игры менялись стремительно. Еще десять минут назад майор обладал лишь разрозненными сведениями, частями витража, к которым виртуальный Курехин вполне уверенно прибавил несколько недостающих частей. Картинка начинала вырисовываться, и это прибавляло позитива еще больше.
— Продвижением технологии на территории постсоветского пространства занимаются три конторы, — щелкая мышкой, вещал из-за ноутбука Петрыкин. Первая, аккредитованная в соответствующих органах частная компания «Майн Плез», кажется из Германии. Тут не все толком ясно, но если нужно, могу проверить. Она нам не подходит, так как действует в Украине, да и то в западной её части.
— Ты не отвлекайся, — Всеволод закурил и, подвинув к себе пепельницу с оббитыми краями, подпер голову ладонями. — Что с двумя оставшимися?
— Вторая контора наша, работает в спарке с большой тройкой операторов сотовой связи, но ежегодно получает дотации из-за рубежа. Название не иначе как ООО «Рубеж».
— Где располагается?
— Казахстан, Астана.
— Тепло, совсем тепло. — Майор радостно потер руки и, откинувшись на спинку кресла, выпустил струю табачного дыма в прокуренный потолок. — Что дальше?
— Третья контора эстонская. — Тут лейтенант нахмурился и удивленно защелкал по клавишам.
— Что у тебя? — Заинтересовался Курехин.
— Странно. — Ничего не понимая, развел тот руками. — Информация закрыта, и не просто, а ГРУ.
— Вот значит они, какие ниточки. — Скривился Всеволод. — Прямо паутина, а посреди сидит мерзкий жирный паук и прислушивается, не попался ли кто в сети.
— А я все равно не понимаю, зачем все это устраивать. — Андрей отодвинулся от монитора, и устало потер глаза. — Зачем все это?
— Альфа-тестирование — штука сложная. — Отмахнулся Курехин. — Да и надо им не просто урку подзаборного, в портках по самые брови, а самого что ни наесть обывателя, со своими маленьким бедами и страстишками и знаешь почему?
— Неа. — Лейтенант отрицательно помотал головой.
— А я тебе растолкую, — усмехнулся Курехин. — Предположим, ты хочешь получить в полное подчинение, ну, скажем, президента. О как замахнулся! — От этой мысли у Всеволода приятно засвербело где-то под ложечкой. — Даешь ему стакан дури, уже испытанной и способной впитываться через стенки кишечника, врубаешь установку, и готово.
