– Левой, левой! Раз-два! Левое плечо… р-равняйсь!
По неписаной традиции смена караула всегда проходила торжественно и по-военному четко, со взаимным отданием чести и мини-строевым смотром, в который нынче не совсем вписывался рыжий бедолага Рэм, с синяками на скуле и под левым глазом. Хорошие такие синяки, желтовато-синие. Откуда подарки, парень не объяснил, да Кирилл особенно и не спрашивал. Захочет – сам расскажет, а не захочет – его дело. Мало ли кто с кем подрался? Бывает, возраст такой.
– Десятник Флорин караул сдал!
– Десятник Розмахов караул принял!
– Внимание… Кар-раул… Постоим за честь Кронштадта!
– Ура! Ура!! Ура!!!
– И за Российского флота славу!!!
Громовое «ура» сотрясло древние стены форта, местами осыпавшиеся и покрытые столь же древними трещинами. Задолго до Последней войны в результате непродуманных мелиоративных работ батарея с броневым бруствером, предохраняющим от фронтального огня противника, дала осадку, и по казематам пошли трещины, заделанные лишь относительно недавно купленным у маркитантов цементом.
Кир все думал о Дайне, машинально осматривая переходящую под его временный контроль территорию форта. Полукруглые батареи, насыпные брустверы, бетонированные казематы. Все в порядке. Да и что тут может быть не в порядке? Ведь никакого штурма с последней вылазки чумных мутов не было.
Осматривал, расставляя часовых… И вдруг…
Не сам Кир заметил – малолетний Николенька-Ники. Хоть подросток и не вошел еще в силу, зато – острый ум, быстрые ноги и зоркий глаз.
– А вон там, у стены – куст, – доложил юноша. – А раньше не было. Откуда появился? Как так быстро вырос?
– Осторожно! – оглянувшись, предупредил Кирилл. – Сейчас разберемся, что это такое.
Это вполне мог быть хищный плотоядный куст, питающийся кровью и плотью. Заманит, затянет жертву, оплетет ветками, пронзит колючками вены – и высосет кровь. С подобными тварями в Кронштадте боролись, огнеметами выжигали, однако время от времени они появлялись вновь. Как вот у Цитадельской дороги. И тут главное было – не запустить, выжечь до самых корней!
Если это хищный куст, нужно будет вызывать огнеметчиков, если же обычный – просто срубить его, выкорчевать, чтоб не разрушил корнями бетон.
Вытащив кортик, десятник осторожно дотронулся левой рукой до ветки. Ничего не случилось. Куст не вздрогнул, не обвил хищно кисть, не плюнул колючками… Обычное растение, выходит.
И все же что-то неладно с этим кустом! Николенька прав, не мог он так быстро вырасти. Рос здесь этот куст раньше или нет, Кирилл, честно говоря, не помнил, однако у юного караульного глаз был острый.
Нужно проверить. Убрав кортик, Кир обхватил руками ветки, дернул, потянул на себя – и неожиданно увидел прятавшуюся за кустом дырку в бетоне. Самую настоящую дыру диаметром почти с полметра! Через такую нору кто хочешь в форт пролезет.
Десятник подозвал Ники:
– Беги в форт, объявляй тревогу. А мы тут с парнями поглядим, кто к нам в гости пожаловал.
Сам Кирилл, плюс еще двое – Симотра и старый дружок Дэм. Пистолет Макарова и два винтаря. Что бы там ни был за зверь – мало не покажется, убойной силы хватит! К тому же в узкой норе не особенно-то развернешься, и нечего туда лезть целым десятком.
Щелкнув затвором «пээма», Кир вытащил из кармана фонарик и, махнув рукой, полез в провал.
Узкий поначалу подземный ход быстро расширялся, так что вскоре стало возможно уже не ползти, а передвигаться на четвереньках.
– Тьфу ты, черт! – десятник неожиданно выругался, ткнувшись ладонью в какую-то тягучую и жгучую слизь. – А здесь явно кто-то полз, парни. Будьте готовы!
Дальше ход снова сужался, – похоже, обходил каземат. Незваный гость то ли не смог прогрызть старинную каменную кладку, то ли у него были совсем иные цели. Скажем, затаиться на зиму, впасть в спячку, отложить яйца, да мало ли. Что это было за существо, явно выбравшееся из моря под покровом ночи? Кто его знает… Да и не нужно знать. Нужно найти. И уничтожить. Ибо любое непонятное – враг, и раздумывать тут нечего.
– Ох ты, блин!
Луч фонаря вдруг выхватил из темноты какой-то шевелящийся отросток, похожий на распухшее щупальце осьминога. Скомандовав – «Уши закрыть!», Кирилл выпалил по нему из «пээма».
Отросток дернулся, исходя слизью, и тут же убрался. В глубине норы кто-то заворчал, завыл, заворочался, посыпалась земля и бетонная крошка.
Сверху послышался скрежещущий звук. Будто кто-то полз, и очень быстро. Десятник ненадолго задумался: палить из винтовки Мосина в замкнутом пространстве было чревато.
– Берем на штыки, – шепотом скомандовал Кир, сменив пистолет на кортик.
Рванувшаяся сверху пасть, усеянная острейшими зубами, едва не лишила его руки. Хорошо, что тренированный молодой человек сумел вовремя отпрянуть; увернувшись, он засадил кортик в шею чудовищного червя.
Ударил. Пригнулся. И крикнул:
– Коли!
Штык у винтовки Мосина солидный! Удар – как копьем. А тут еще – два штыка. И оба ударили в чудище, выбивая потоки слизи и переходящий в визг рев. Кирилл даже отполз подальше, насколько мог, давая возможность парням нанести еще пару ударов.
Стены туннеля задрожали, и со всех сторон, разрывая бетон и землю, словно кишки из распоротого ножом живота, полезли смрадные склизкие кольца с присосками, словно у осьминога.
Слава богу, незваный гость бился в конвульсиях недолго, иначе точно бы похоронил своих врагов под землей.
Удар штыком… Кортиком… Снова штыком… Парни кромсали еще шевелящуюся плоть, словно древние шахтеры – уголь, пока Кир не скомандовал отбой.
– Ну, хватит уже! Похоже, оно сдохло.
– Хорошо, если оно здесь одно, – задумчиво пробормотал Дэм.
* * *
– У вас только одни такие? – сверкая взором, Дайна вытащила из кучи тряпьяузенькие темно-голубые штаны из плотной дерюги, в древности называемые «джинсы».
– Ну конечно же, нет, госпожа, – Володя-маркитант рассмеялся, и, одернув китель, вытащил из кучи еще пару таких же брюк, светло-голубых, с дырками.
Покупательница отрицательно качнула головой:
– Нет, мне больше синий цвет нравится.
– Так берите эти!
– Боюсь, они мне малы… Хотя… Где можно примерить?
– Вон там, за ширмочкой, уважаемая госпожа.
– Ах, не зовите меня госпожой, Володенька. Я для вас просто – Дайна. Хорошо?
– Как скажете, гос… Дайна.
– И давайте же, наконец, перейдем на «ты».
Голос девушки звучал так томно, а глаза сияли таким лукавством, что обескураженный капитан совсем поплыл, глядя на покупательницу с улыбкой глупой и безнадежной. Безнадежной, потому что здесь же присутствовал и жених красавицы, «полковник» или «командор» Стефан Баграмов. По сути – правитель Кронштадта, невзирая на какой-то там Совет. Так считал торговец, – но в самом Кронштадте полагали иначе. Да и сам-то Стефан о неограниченной власти лишь мечтал. И мечты эти растила будущая супруга, предавая грезам непостижимо терпкую сладость.
