Гипотеза Аднера вполне логична, и единственный вопрос заключается в том: почему ловушки действуют до сих пор, хотя прошли тысячелетия? С другой стороны, не все они одинаково сильны. Некоторым из них уже не хватает мощи сверзить корабль с небес, и только по его странному поведению можно понять: на земле находится ловушка. Именно на земле, потому что ни разу не было обнаружено ловушек, которые бы скрывались под водой.
И будь окружающее остров Неистовых Ветров море чуть глубже, чтобы скрыть в своих водах все эти многочисленные атоллы, банки, отмели и просто одиноко торчащие из-под воды камни, проблемы попасть на него не было бы. А так… Кто знает, возможно, в-о-он та отмель справа по борту и таит в себе смертельную угрозу.
Когда, собрав команду, я заявил о своем намерении, остаться в Банглу не высказал желания никто. И даже Аднер, стоило мне только намекнуть, что, в общем-то, пойму, если он останется вместе с женщинами, возмутился так, как будто я напрямую обвинил его в трусости. Причем сами женщины отсутствовали, и потому наш ученый-изобретатель, любивший надувать в их присутствии грудь, был вполне искренен.
Готовить корабль к предстоящей авантюре нужды не было: трюм пуст, провизии вполне достаточно, даже с расчетом на то, что прибавится полсотни ртов. И мы лишь заполнили танк с питьевой водой. Вот она-то никогда лишней не будет. На этом все наши приготовления и закончились…
Мы уже вышли в необходимую точку поворота, пора было отдавать команду на штурвал, Гвен выразительно взглянул на меня пару раз кряду, но я все тянул.
Затем посмотрел в ту сторону, где в далеком Банглу ждала меня Николь, взглянул на видевшиеся на горизонте пики острова Неистовых ветров, и…
— Гвенаэль, курс — чистый север, — скомандовал я, глядя, как на мостик поднимается Рианель в компании с Амбруазом Эмметтом, и последний держал в руках поднос с кофейником.
— Ну что, господин капитан, сейчас начнется, — вместо приветствия сказал навигатор Брендос.
— Начнется, господин Брендос, хотя вы правы: немного времени у нас еще есть.
Есть в этом особое удовольствие: пить горячий, почти обжигающий кофе, когда тебе в лицо дует холодный ветер. Звучит, наверное, смешно, но чтобы поднять, необходимо подняться на мостик летучего корабля, идущего против сильного ветра.
Нет, конечно, значительно приятнее пить кофе сидя у себя в гостиной, развалясь в мягком уютном кресле и глядя на то, как бьются в камине языки пламени. Но когда в твое лицо дует пробирающий до костей ледяной воздушный поток, от которого не спрятаться, что может быть лучше держать в руках согревающую пальцы чашечку кофе, время о времени делая глоток, чтобы почувствовать, как катится вниз внутри тебя клубок огня? А ветер в лицо действительно дул пронизывающий, недаром же этот остров имеет такое название. И шли мы теперь против ветра, используя привод Аднера.
Мы с навигатором Брендосом выбрали именно этот путь, решив подлететь к острову от материка, посчитав, что он наиболее безопасный. Ветра имеют постоянное направление на юг, разбиваясь об высоченные скалы Альвенды. Если же оказаться севернее от этого острова, то там, как и везде: ветер бывает сильным и слабым, восточным и северным. Но не к югу от острова.
Как выразился Брендос: 'Аномалия'. Когда я узнал значение термина, то несколько раз повторил слово про себя, стараясь запомнить. И потом, при случае, произнести его с той же небрежностью, что и он.
Хотя 'безопасность' в данном случае — понятие относительное, и для того, чтобы убедиться в этом, достаточно было посмотреть по сторонам. По левому борту ржавело наполовину вросшее в песок железное днище корабля одного из тех отчаянных капитанов, что попытались однажды попасть на остров. Возможно, внутри корабля полно чудесных вещей Древних, но кто знает: приблизишься к нему и попадешь в ловушку, надежно спрятанную под безобидно выглядевшим песком.
Но кто гарантирует, что нет ее прямо по курсу, на любом из клочков суши, во множестве разбросанных внизу. И мы старательно пытались их огибать.
'Небесный странник' летел на малой высоте, чтобы при ударе о землю, рухни он внезапно с небес, существовала хотя бы крохотная возможность остаться в живых. Я всей кожей чувствовал дрожь корабля, происходящую от л'хассов, испытывающих неимоверную нагрузку. Мало того, такие полеты значительно сокращают им жизнь. Поднимись мы выше, и им станет намного легче, вот только для ловушек любая высота — ничто, а падать придется долго.
На мостик поднялся Берни Аднер, налил себе чашечку безнадежно остывшего кофе, хотя Амбруаз и старательно укрыл кофейник специальным стеганным на вате чехлом. Берни выглядел так, как будто провел ночь в пыльном, чрез меры заваленном всяким ненужным хламом чулане: перепачканный с ног до головы.
С одной стороны понятно: он только что побывал в трюме, чтобы лишний раз осмотреть свой механизм. Но другой, меня всегда удивляло, ну где он умудряется найти в нем столько грязи? У Родрига все и везде блестит, и трюм в этом смысле не исключение.
'Дар, у Берни непременно дар находить грязь там, где ее не может быть и в помине, — наблюдал я за тем, как он стряхивает с рукава паутину. — И все же его талант механика-изобретателя стоит всех его причуд и тех околесиц, что он иногда несет'.
— Как там, Берни? — поинтересовался я.
— Все нормально, господин капитан, — немедленно откликнулся он. 'Небесный странник' качнуло, и будто в опровержение его слов откуда-то снизу раздался грохот.
Мы, все четверо, находившиеся на мостике, невольно вздрогнули: нервы и без того напряжены до предела, когда каждый скрип заставлял насторожиться, а тут такое!
Берни Аднера с мостика как будто сдуло ветром. Миг, и он находился уже на палубе, после чего мгновенно исчез в открытой горловине трюма. Через некоторое время из нее показалась голова Берни.
— Все нормально, господин капитан, — в точности повторил он свои слова. Правда, на этот раз его лицо выглядело весьма смущенным.
— Ведро с инструментами на самый край поставил, — сообщил он, поднявшись снова на мостик. — Корабль качнуло, и оно упало.
'И в этом тоже весь наш Берни', - подумал я, не став ему ничего выговаривать. — И в том, что его инструменты хранятся в ведре, и в том, что он поставил его на самый край чего-то там, и в том, что корабль качнуло. Хотя последнее, возможно, зависело не от него. Но, зная его характер, и поставь он ведро как надо, 'Небесный странник' не шелохнулся бы'.
— Господин навигатор, позвольте, — Аднер указал подбородком на трубу.
Рианель с явным сомнением взглянул на его перепачканные руки, как будто трубе, выдержавшей тысячелетия и сейчас выглядевшей новехонькой, это чем-либо угрожало.
