— Дохлые валяются, — отрубил Сергей, поднимая помповуху. — «Моссберт». Ты давай вали отсюда, понял? Сейчас и вправду менты приедут, я — то выкручусь, а насчет тебя возникнут всякие вопросы…
— Куда я пойду? — растерянно спросил Хейти.
— Смотри: выходишь из дома и сразу налево пошел, потом перешел дорогу, увидишь магазин «Спорттовары». За магазином — дом шестиэтажный, за ним еще один, а потом начинается лесопарк. В лесопарке, в глубине — бомбоубежище заброшенное, там, правда, бомжи живут, но лучше они, чем… Короче, пистолет у тебя с собой. Вот денег немного. — Сергей сунул эстонцу смятые в шарик бумажки. — Забирай жратву в пакет, что осталась, и вали, ясно?!
Эстонец судорожно соскреб со стола остатки закуски, сунул за пояс штанов свой «глок», и Сергей выпихнул его в коридор, скользя в кровавых лужах. Хейти загремел вниз.
Сергей повертел в руках пустой «макар», швырнул на стол.
За окном завыла приближающаяся сирена, потом вторая. Как в Лос-Анджелесе… Он сел на табурет и закурил.
Старшим группы приехал старший лейтенант Муромский. Заслышав топот на лестнице, Сергей заорал:
— Слесарев тут! Живой я! Остальные дохлые все! Стрелять не надо!
— Ну ты накрошил! — сказал Муромский, перешагивая через труп Кактуса. — Войну устроил… Что случилось?
— А я знаю? Сидел вот, с человеком разговаривал… Майор ФСБ, кстати.
Муромский переменился в лице. Он и так не слишком много хорошего ожидал от этой истории, а теперь и вовсе опечалился. Скользнув взглядом по валявшимся на столе «макару» и «моссбергу», он коротко выматерился и сказал сержанту:
— Забери пушки. И у покойников посмотри. А ты, Слесарев, давай грузись в машину… Целый сам-то?
— Что мне сделается? В КПЗ посадишь, Муромский?
— Сам понимаешь… Трупов вон сколько… — развел руками старлей. Сергей пожал плечами, сходил умыться и спустился вниз, внутренне поражаясь тому, что вышел из боя невредимым.
В отделении его ожидала торжественная встреча. Патрульные глазели с разинутыми ртами. Группа встречающих во главе с Бельским и Глазычевым потерянно бродила в вестибюле. При виде Сергея все оживились, а Бельский резво подошел к нему и сказал:
— Чудно, капитан. Как объясните случившееся?
— Не знаю, товарищ генерал, — сказал Сергей. — Разрешите без свидетелей?
— Пошли.
Они вошли в кабинет Глазычева, причем генерал демонстративно отстранил начальника отделения и закрыл перед его носом дверь.
— Садись, — велел он и опустился на диванчик. Сергей сел и уставился на генерала, не зная, с чего начать.
— Молчишь? — спросил Бельский. — Чудно. Шесть трупов! Насмотрелся кино?
— Что ж мне было, подыхать? — тихо уточнил Сергей.
— Подыхать… — Генерал пожевал губами, шмыгнул носом. — Подыхать не надо. Что за дерьмо, скажи не? Почему именно у тебя в квартире пристрелили майора ФСБ? Почему вообще эти чертовы эстонцы приехали сюда, в Россию, устраивать войнушку? А?
— Не знаю, товарищ генерал.
— А что делал у тебя покойник майор?
— Колол, — сознался Сергей. — Вербовал.
— На чем?
— Да ни на чем конкретном. Так, по душам…
— А тут, значит, вламываются эти… вандалы и давай шмалять? — насмешливо спросил генерал.
Сергей понял, что тот не верит ни одному его слову, но согласно кивнул.
— Брехать ты чудно здоров, капитан.
Бельский поднялся и забегал по кабинету. Увидел на столе Глазычева забытый томик Марининой, брезгливо взял двумя пальцами и бросил в урну.
— Не знаю, чего ты там темнишь, только готовься к пренеприятным беседам на Добровольского. Я тебя отмазывать не стану и другим не велю, потому что чует мое сердце, ты в большое дерьмо угодил. Но и топить еще глубже не буду. Поэтому вот что я тебе скажу: ты от этой своей дурацкой присказки про «сидел-вербовал» не отказывайся, но имей в виду, что могут с тобой разговаривать и по-особенному, без протокола, так сказать. У меня батя в НКГБ трудился, писарчуком, правда, но много рассказывал… Так вот, когда у меня будут спрашивать, каков таков мент Слесарев, я скажу, что мент хороший. И все. Не более того. Ясно?
— Ясно, товарищ генерал.
— Ну и все. Удачи тебе…
Слесарев оставил генерала в кабинете и направился в вестибюль, а там, естественно, его уже ждали товарищи из ФСБ. Он ожидал увидеть во главе группы Костюма, но вместо него присутствовал строгий толстяк, тут же представившийся:
— Подполковник Струков. Прошу с нами, товарищ капитан.
— Раз просите…
Его тут же взяли «в коробочку», бережно усадили в микроавтобус и повезли на Добровольского. В просторном салоне, кроме индивидуума с короткоствольным автоматом, сидел еще один тип, с рыжеватыми усиками. Он представляться не стал, а Сергей не настаивал.
— И очень некрасиво, товарищ капитан, — сказал усатый, отвернувшись и глядя сквозь тонированное стекло наружу, на проносящиеся за окном тусклые витрины. — Играете в глупые игры.
— В какие еще игры?
— Что у вас делал майор Есипов?
— Есипов? А-а, Кактус…
— Какой Кактус? — недоуменно спросил Струков. — Что за Кактус?
— Майор ваш… Дима.
— Есипов? А почему Кактус?
— Да так как-то привязалось… Меня когда к вам вызывали, он все кактус вертел. А с ним еще в костюме был.
— Корнелюк, — кивнул Струков и тут же поймал сердитый взгляд усатого. «Эге, — подумал Сергей, — а усатый-то постарше в звании будет. Полкан никак? Но полковник у нас только начальник облуправления, а этот, стало быть, москвич. Вот даже как…»
— Вы понимаете, что случилось? Нет, мне кажется, вы ничего не понимаете, — продолжал усатый. — У вас на квартире убит майор ФСБ, причем убит во время нападения не установленных пока лиц, которых вы или не только вы? — перестреляли здесь же.
— Покойный майор вел себя как герой, — скромно вставил Сергей.
Усатый грохнул кулаком по подлокотнику так, что микроавтобус шатнуло на чутких японских рессорах:
— Прекратите балаган, капитан! Кто у вас там еще гостевал в ночи?
— Да никого, — пожал плечами Сергей. — Раз меня ваш майор пытался вербануть, кто ж там еще мог быть?
— Идите вы, — с омерзением сказал усатый. — Паяй. Ладно, с вами сейчас будут иначе разговаривать.
— А как же права человека? — спросил Сергей, внутренне похолодев. А чего еще он ожидал? Пирогов и пышек? — Правовое государство и все такое…
— А это ты у Ельцина спроси с Горбачевым. Это по их части, — сказал усатый. Струков хихикнул. Подобострастно, но в то же время не очень одобрительно.
«Что-то долгонько мы едем, — подумал Сергей, пытаясь по редким всплескам уличных огней за окном разобраться в маршруте. — Что это там такое красным мигнуло? Уж не витрина ли круглосуточного универсама „Раритет“? Так это ж на самом выезде из города в южную сторону…»
