Ромка увидел, как один жилистый, чёрный от загара старик ловко отбил самодельное копьё и пнул в живот зарвавшегося противника. Тот скрючился и отлетел назад, под ноги нападавших. В образовавшуюся брешь тут же сунулся другой, и получил обухом по лицу.
Из дома вождя распалившиеся вояки тащили упирающихся девиц. Девицы кашляли. Из окна выпрыгнул язык огня и лизнул край черепичной крыши. Вояки торопились убраться прочь от исходящего дымом и дышащего огненным жаром, жилища.
Из-за двери доносились истошные вопли и треск, словно там ломали мебель. Потом оттуда выкатились, сцепившись, как коты, двое. Один, солдат в кожаном нагруднике и круглом шлеме, оказался сверху. Он боднул в лоб отчаянно брыкающегося соперника, и тот обморочно закатил глаза. Из разжавшейся руки его выпал какой-то круглый предмет. Человек в шлеме и нагруднике отпустил обмякшего противника. Меч его звякнул о камни площади, солдат перекатился на бок, встал на четвереньки и замотал головой.
— Стойте! – крикнул Роман, но голос его утонул в какофонии звуков. – Остановитесь!
Взгляд его упал на предмет, выпавший из руки ушибленного в лоб мародёра. Ромка нагнулся и поднял его. Это был рог быка, длинный, белый, затянутый в металл и отполированный до блеска. С одного, узкого конца его был укреплён крохотный металлический раструб с дыркой посередине.
Ромка глубоко вдохнул, приложил раструб ко рту и изо всех сил прогудел в рог. Неожиданно сильный, высокий звук вспорол вязкую паутину воплей и стонов. Он накрыл площадь и прокатился до стен домов оглушительной, звенящей медной волной.
— Солдаты! – крикнул Роман. Теперь его слышали все. – С вами говорю я!
Люди на площади замерли. Множество лиц повернулось к нему. Оскаленных, искажённых, залитых потом и кровью.
— Слушайте! – выкрикнул Ромка. Слова. Нужно найти верные слова. Остановить это. Прекратить убийства.
На мгновение всё затихло. Люди смотрели на него, замерев с оружием в руках. И все вдруг услышали, как за лугом, на окраине, взвился ввысь и раскатился на горящими крышами звенящий трубный голос. Звук-близнец того рога, что Ромка сейчас держал в руках.
— Это наши мужчины, – сказал сын Дикого Кота. – Они пришли убивать.
— Слышите?! – выкрикнул Роман, драматическим жестом ткнув рукой туда, где затихал звук рога. – Это пришла ваша смерть.
Толпа содрогнулась, копья в руках дрогнули, люди затоптались, стали крутить головами. Неожиданно налетевший порыв ветра сдул клочья дыма, и над площадью засияло солнце.
— Мы отступаем. Берите ваше оружие, и идите за мной! – он посмотрел на толпу своих солдат. Добрая половина их пошатывалась от дыма и выпитого вина - на земле кругом валялись осколки разбитых кувшинов и кляксами темнели бордовые пятна. Ромка не хотел даже догадываться об их происхождении. - Тот, кто останется, погибнет.
— Мы не трусы! – выкрикнул человек из толпы. Ромка узнал его – это был один из козьих пастухов. – Почему мы должны убегать, как собаки, бросив добычу?
— Мы не можем сейчас драться! – ему стало ясно как день: если сейчас он даст слабину, если позволит им перекричать себя, всё будет кончено. Все жертвы будут напрасны. Даже тот человек, которого он едва знал, и что лежит сейчас с перерубленной шеей на улице города, пропадёт зря.
— Мы надерём задницы этим болотным крысам! – крикнул пастух. Он вышел вперёд и уставился на Ромку. – Где ты был, когда мы брали этот город?
— В чужом городе, нанюхавшись дыма, вы можете только трахать девок, - сказал Роман, выходя навстречу Шарику. Теперь он понял, почему того так зовут. Буйные рыжие кудряшки, словно пушистая шапочка, окружали голову парня, так что тот походил на нестриженного пуделя. – Я убью тебя голыми руками, предатель. А потом мы уйдём.
Время кончалось, оно утекало сквозь пальцы, как вода. Рыжий успел осознать его слова, успел даже схватиться за длинный нож на поясе, и вытащить его из ножен. Ромка шагнул к нему, отбросил руку с ножом, и, глядя в наглые, пьяные глаза, коротко ткнул его в кадык.
Мелькнуло на краешке сознания лицо тренера, его слова: «Никогда не делай так, парень. Разве что не будет другого выхода…» Ромка мотнул головой. Выхода не было.
Рыжий предатель скорчился у его ног, хрипя и держась за горло.
— Добей его, - бросил Ромка сыну Дикого Кота. Отвернулся, чтобы не видеть, как блеснул над кудрявой головой топорик молодого охотника.
— Уходим! Все за мной!
Никто больше не возражал. Голос рога звучал уже совсем близко.
***
Молодой охотник бежал впереди, указывая короткий путь из города. Без него они заблудились бы в узких, затянутых дымом улочках, и Роман только гадал, топая следом и слыша, как стучат ногами по утоптанной земле его солдаты, почему сыновья Дикого кота им помогают. Ведь соплеменники, да и отец – Дикий кот - не простят юнцов. Второй мальчишка пристроился рядом, прочно заняв место Ромкиного телохранителя. Диковинного телохранителя с топором на длинной ручке и черепами лисиц на поясе.
Когда они выбежали на покрытый кудрявой травкой луг на окраине, и впереди поднялись деревья лиственной рощи, сзади послышались приглушённые расстоянием крики преследователей. Потом что-то коротко прошуршало в воздухе, и несколько Ромкиных солдат, бежавших позади всех, упали на землю. Из спин их торчали древки стрел, украшенные перьями хищной птицы.
После этого отступление пошло гораздо бодрее, и арьергард едва не обогнал авангард, оттоптав передним все пятки.
***
Кудрявая трава луга сменилась спутанным ковром лесной травы, потом влажная земля смешанного леса незаметно перешла в упругую хвойную подстилку сосновой рощи. Их больше не преследовали.
Роман замедлил бег, перешёл на шаг, потом развернулся и трусцой пробежался назад. Войско его теперь больше походило на стадо испуганных овец. Правда, некоторые овцы сумели утащить в своих копытах добычу. Ромка увидел среди усевшихся под деревьями или просто повалившихся на землю людей не меньше десятка женщин.
Сын Дикого Кота, чьё дыхание и лёгкий топот ног он слышал всё время за своей спиной, вдруг вскрикнул так пронзительно, что Роман обернулся. Молодой охотник смотрел на девушку, которую едва отдышавшиеся вояки уже тащили под ближайший кустик.
Прежде чем Ромка успел его остановить, тот бросился к похитителям. Блеснул в воздухе топорик, а девица завизжала так, что у Романа заложило уши. Один из тащивших девушку, крепкий, жилистый солдат, уклонился от удара, перехватил руку с топором, и пнул молодого охотника в живот. Тот охнул, согнулся и отлетел назад. Второй сын Дикого Кота, подоспев на помощь брату, тоже кинулся в драку. Девушка истошно визжала, обхватив ладошками лицо.
