— Ты не подумай, — негромко сказала Марсия. — Я ведь не неволю. Если не хочешь, то и не надо. Я все равно тебя люблю.
Он слегка поморщился — так, чтобы она не заметила.
В теле приятно звенело, как это обычно бывает после хорошо проведенной бессонной ночи, крепкое со льдом расслабляло и делало сентиментальным.
— Ну зачем ты так… глобально. Влюбленность — это одно, а любовь там, женитьба… и вообще…
— Я все равно тебя люблю, — упрямо повторила она. — С самой первой секунды.
Лекс невольно хмыкнул.
Во загнула. С первой секунды — чего?
— Милая, — начал он и отхлебнул из бокала, — послушай… ну зачем торопиться? Не убегу же я в конце-то концов. Зачем так сразу — жениться? Не понимаю я, честное слово…
— Ты не понимаешь, — сказала она с такой горечью, что Лекс перестал прихлебывать и внимательно на нее посмотрел. — В том-то все и дело, что ты не понимаешь…
— А что такое? — спросил Лекс, ставя бокал на пол. — Может быть, я чего-то не знаю?
— Может быть… — сказала Марсия так тихо, что он еле ее услышал.
— Так в чем же дело? Расскажи.
Она молчала, глядя куда-то вдаль, и вдруг Лекс с удивлением и некоторым испугом увидел, что глаза ее наполняются слезами.
А вот это… не по плану.
Марсия начала кусать губы. На ее лице проступило такое отчаяние, что Лекс всерьез испугался.
— Маленькая моя… да случилось…
Она закрыла ладонями лицо и разрыдалась.
Спаси нас Девятнадцать… да что ж такое-то?!
Лекс подскочил к Марсии, вынул из кресла, взял на руки — она порывисто обхватила его за шею, прижалась мокрым от слез лицом — и стал носить по комнате. В голове у него был полный сумбур. Он элементарно растерялся.
Марсия плакала отчаянно, не для того, чтобы вызвать жалость или в качестве еще каких-то женских хитростей, нет — это было по делу… но в чем оно, это дело?..
— Я… я… — Она что-то пыталась сказать, но давилась слезами, всхлипывала, вздрагивала так, что Лексу становилось не по себе.
— Ну что ты… рева-корова, — сказал он по-русски и тут уловил какое-то движение за прозрачной стеной.
Лекс резко повернул голову: тяжелый бронелет пронесся так близко от его башни-апартаментов, что, казалось, едва не задел стену пилоном с боевой подвеской: потом он скрылся из виду, но у Лекса в душе почему-то стало неприятно. Он понял, что это — предчувствие, которое его, как правило, не обманывало.
Движение с другой стороны.
Лифт. Поднимается снизу.
Ну вот. Похоже, начинается.
— К нам гости, — негромко сказал Лекс и быстро опустил Марсию в кресло, повернув его спинкой к входной двери, а сам шагнул вперед, загораживая девушку.
Лифт остановился. Из него вышел Ниелло. Он был мрачен донельзя.
— Приветствую вас, господин, — коротко поклонившись, произнес центурион. — Смею заметить, что коммуникатор не следует снимать без особой причины.
— Что случилось? — спросил Лекс. Он уже понял, что Ниелло в курсе того, что Марсия провела ночь здесь, и не ввалился бы сюда без приглашения, не имея на то важных причин.
— Переговоры с делегацией Империи Цере на грани срыва, — бесстрастно произнес центурион. — Собственно, они уже сорваны. К Цезарии направляется эскадра церийцев. Около сорока боевых единиц. Через двое суток они будут здесь. У нас в этом секторе имеется не более двадцати кораблей, которые могут успеть вовремя.
— Война?
— Нет, — качнул головой Ниелло. — Не обязательно. Но кризис.
— Он хочет сказать, что теперь переговоры будут вестись на новых условиях, — услышал Лекс за своей спиной голос Марсии.
Он круто обернулся.
Глаза Марсии горели злым блеском. Они были сухи, но по ее лицу было понятно, что девушка только что плакала… и стала от этого еще очаровательнее.
— Что это значит? — спросил Лекс, и давешнее предчувствие лягнуло его в желудок. — Что за переговоры? Они имеют какое-то отношение… к нам? К тебе?..
Марсия кивнула.
— Я должна буду вступить в династический брак.
Опять, подумал Лекс, испытывая, правда, некоторое облегчение.
— С кем? — глуповато спросил он.
Марсия неожиданно жестко усмехнулась.
— С Империей Цере, — отчетливо выговаривая слова, ответила она.
— Н-не понял, — протянул Лекс.
Марсия коротко глянула на него, потом обратилась к центуриону:
— Что еще?..
— Прибыл посланник Цезаря. И Проконсул. Они ждут.
— Понятно, — кивнула Марсия. — Идем.
— Осмелюсь заметить, госпожа… — остановил ее Ниелло.
— Что еще?
— Возможно, еще не поздно…
— Поздно, — перебила Марсия. — Идем же… нет. Останься здесь.
— Может быть, мне объяснят… — начал Лекс, но Марсия не оборачиваясь подхватила туфельки, прицепила коммуникатор и двинулась к лифту.
Лекс в два прыжка нагнал ее.
— Послушай…
Она резко обернулась, ожгла взглядом — на долю секунды Лексу почудилось, что она хочет его ударить — потом бросилась ему на шею.
— Я… я люблю тебя.
Это прозвучало как-то по-новому. С неким зловещим смыслом.
Лекс хотел удержать ее, но Марсия выскользнула из объятий и, не оглядываясь, побежала к лифту.
Коротко простучали каблучки. Через секунду лифт сгинул — как не бывало.
Последний взгляд Марсии… откуда такая неизбывная тоска?
Лекс повернулся к Ниелло, который хмуро смотрел куда-то в сторону.
— Что произошло? — резко спросил он.
— Многое, господин, — мрачно произнес Ниелло.
— Например?
— Например… вы вряд ли снова когда-нибудь увидите госпожу.
Лекс уставился на центуриона.
— Что за чушь?
— Вы слышали — брак с Империей Цере.
— Ну и что это значит?
— А это значит, — Ниелло тяжело посмотрел в глаза Лексу, — что госпожа погибнет.
— Как?!
— Династический брак — это ритуал. Цере нужны гены Изначальных. Не та линия, что у вас. Та, которая у госпожи.
Ниелло умолк.
— И что дальше? — нетерпеливо спросил Лекс.
— Все, — обронил Ниелло. — Конкубинат будет обнаружен. Спасти лицо Империи может только жертва. Казнь. Очищение генов.
Лекс непонимающе посмотрел на центуриона. Конкубинат… сожительство? Одна только ночь… Да нет, не может быть…
— Что за дикость, — еще не веря, сказал Лекс. — Неандертальцы эмпузовы… В голове не укладывается. Кто из нас бредит?..
В этот момент давешний бронелет снова прошел рядом с башней-апартаментами. Лекс проводил его беспомощным взглядом.
— Все. Через два часа госпожа будет во Дворце. И это действительность, — не глядя на Лекса, жестко произнес Ниелло. — Позже господин будет официально усыновлен Цезарем…
