– Буду иметь ввиду, – ответила я рассматривая домашнего любимца Коулов. Кхан был похож на мутировавшую крысу-альбиноса. Маркус стал гладить его по загривку и перебирать складки белоснежной шкуры и вдруг лев замурчал. Звук напоминал тарахтения двигателя глайдера Тони Лира: громкий и раскатистый.
– Он не опасен, – Маркус подошел ко мне обнимая. Его глаза смеялись.
– Туалет прямо и налево, – я посмотрела наверх, откуда доносился голос Анны.
– Спасибо Анна, но боюсь уже поздно, – ответила указывая на лужу на полу, – вытри как будет возможность.
Под хохот Маркуса я взяла часть пакетов, и мы направились к лифтам. Под самым куполом, сделанным из стекла, находился бассейн с шезлонгами, зонтиками и пляжными диванами.
Анна сняла с себя полупрозрачный сарафан оставаясь в черном бикини и пошла к бару.
– Кто будет коктейль? – спросила она доставая стаканы и бутылки из холодильника.
– Я буду, – ответила я, – мне, пожалуйста, «жаба в позе» и капельку фирменного змеиного яда от бартендера.
– Одной хватит или пару, – спросила Анна вполне миролюбиво. Я обернулась и увидела, что она собиралась плюнуть мне в стакан.
– Достаточно, – напряженно попросил Маркус, – хотите вы или нет – вам придется подружиться.
Мы почти одновременно фыркнули.
– Разреши мне, – Кейл грациозно выхватил стакан из рук Анны и посмотрел ей в глаза, – без того хотел узнать какой твой любимой коктейль.
Маркус нажал на пульте кнопку и купол стал открываться. Сначала свернулась его центральная часть, затем стекло начало складываться внахлест и минуту спустя мы сидели на открытой террасе с видом на воду. Подул теплый ветер, пахнущий солью и морскими водорослями. Отсюда был виден пантон с пришвартованной яхтой и несколько водных мотоциклов.
До самого заката мы грелись под лучами солнца. Перед тем как совсем стемнело Анна и Маркус устроили настоящую битву за последний кусочек курицы и все засмеялись, когда он вылетел из тарелки и упал в бассейн.
– Ладно, – махнул рукой Маркус, – можешь его съесть.
Вскоре мы засобирались домой. Я обняла Эмму оставляя ее с легким сердцем. Дом Коулов был самым безопасным для нее местом.
Chapter sixteen
Винсенз фон Нейман
Следующие два дня пролетели незаметно: наполненные учебой, предсвадебной суетой и безуспешными попытками собрать хоть какую-нибудь информацию о нейманах. Не было никаких данных, словно они не существовали.
К вечеру я еле доползла до кровати. Предыдущую ночь мне ничего не снилось и, я очень надеялась, что сегодня тоже удастся выспаться без кошмаров. Завтра мы ожидали возвращения Эрика. Эмма была в полной безопасности и все недавние ужасы с неймонами стали забываться.
Утром пришлось проснуться пораньше, чтобы успеть с ней в пекарню – заказать свадебный торт. В девять мы договорились с Эммой и Анной встретится в большом молле, где эта пекарня находилась, а вечером, по случаю приезда Эрика, все собирались в «Луне».
Усилием воли я оторвала свое тело от кровати и поплелась в душ, около получаса простояв под горячей водой с закрытыми глазами. Замотавшись в мягкий халат, я почувствовала себя гораздо лучше, а после чашки кофе мир показался почти идеальным… не хватало только Маркуса и я вспомнила с тоской, что, скорее всего, не увижу его до самого вечера.
У Маркуса через месяц стартовал гоночный сезон и вместе с тем начались каждодневные тренировки. Вчера он пригласил Кейла на трек, я думаю он хотел поддержать его и наладить отношения. В замен, я обещала попытаться подружиться с Анной.
Между Анной и Кейлом определенно была особая связь. Она была буквально поглощена Кейлом, а он очень осторожно шел к этому маленькими шагами. Кейл подходил к любому вопросу ответственно – особенно к выбору друзей.
В девять утра я была на верхнем уровне торгового центра. Пока ждала я забавлялась с полом. Он, казалось, был сделан из самого обычного прозрачного стекла и открывал вид на молл с высоты тридцати метров. Как только нога ступала на стекло, вода шла рябью. Стоило ускорить шаг – из-под подошв разливались настоящие волны.
Под водой, медленно и грациозно размахивая плавниками, плавали разноцветные японские карпы. Перед глазами мелькали пятна: красные, белые, серебристые. Я задержала взгляд на самом красивом: жемчужнобелого цвета. Свет преломлялся от его перламутровой чешуи и переливался под лучами солнца, которое находилось внизу, под ногами и его лучи пробивались сквозь водную гладь. Там же, медленно расплываясь в очертаниях, плыли пушистые облака. И все казалось совсем настоящим, и солнце уютно расположенное на полу главного холла, и облака, которые плыли только в им известном направлении.
– Занятная иллюзия, не так ли? – послышался сзади низкий голос.
Я обернулась и увидела неподалеку от меня мужчину с темно-русыми волосами и легкой сединой на висках. На вид ему было чуть больше сорока. Темные очки закрывали глаза. Его поза была раскрепощенной, движения неторопливыми, а жесты непринужденными. Он весь был преисполненный достоинства и важности. Мне казалось, что я видела его раньше, только никак не могла вспомнить где.
На пальце левой руки я заметила серебряный перстень, украшенный узором из вьющегося плюща. В его ядовитых объятиях был помещен большой черный бриллиант. Он мистически мерцал: завораживая и притягивая взгляд.
– Некоторые вещи выглядят поистине удивительно, – произнес мужчина, и я еще раз обратила внимание, что голос был приятной тональности, но все же вызывал необъяснимое отторжение, – особенно те, где до конца нельзя понять, когда заканчивается реальность и начинается иллюзия.
Незнакомец сделал несколько шагов мне навстречу и я инстинктивно отступила назад. Мужчина окинул меня взглядом, но остановился, больше не приближаясь.
– А ведь по большому счету, – продолжил он, – весь наш мир соткан из иллюзий, которые мы придумываем для себя, подпитываемые мечтами.
Мужчина наступил на стекло и из-под подошв его начищенных туфель испуганно побежали круги. Он говорил медленно, делая небольшие паузы между словами.
– Мечты, надежды, разочарования, новые увлечения… – он резко замолчал бросая на меня взгляд, от которого сердце сжалось в комок.
От него исходил резкий запах парфюма – я почувствовала нотки корицы, розового перца и еще чего-то неприятного – запах опасности. Его голос меня пугал.
– Ты знала, что черный бриллиант – мистический символ начала и конца. По сути, это и есть вся жизнь. Начало и конец. Что-то рождается, что-то умирает.
Мужчина улыбнулся и вдруг я вспомнила, где я видела его. Он сидел рядом со мной на гонках, когда погиб Кейл. Я ахнула отступая назад.
