Также сообщаю тебе, дядя, что после победы над Шаруканом вернулся я в вотчину свою, где провозгласил себя царем Таврии и Тмутаракани, господином русов, греков, касогов и готов. А музтазхир ясов Дургулель заключил со мной вечный союз и обручил внучку свою Асиат с моим старшим сыном Рюриком.
Теперь же говорю тебе, как старшему из законных князей Руси: забудем старую вражду. Не по Правде лишили вы меня лествичного права на престол киевский да новгородский. Не по праву и я изгнал Глеба из Тмутаракани. Но нынче это уже не княжество, а царство, и я царь его, а дети мои — наследники престола. Признай же за мной эту землю, откажись при народе от прав на нее, и я откажусь от Богом и дедом данного мне права на княжения в Новгороде, Киеве да Чернигове. И не будет тогда меж нами вражды и крови.
Но знай, светлый князь Святослав Ярославич, что ежели не признаешь за мной и сыновьями моими Тмутаракань, да Корчев, да земли Донские с крепостью Белая Вежа, то не быть меж нами мира, не забыть мне об отцовском наследии. И тогда уподоблюсь я князю Мстиславу Храброму, и вернусь в дом отчий с дружинами касожскими, ясскими, да греческими, ратной силой великой. И пролью я кровушку русскую за Чернигов да за Киев, и возьму я города ваши, да земли ваши. А коль не хватит мне сил с тобой сладить, то заключу я союз с Всеславом Брячиславичем, и поможет он мне взять город твой стольный.
Прими мое предложение, дядя, будем же мы мудры и великодушны, забудем о вражде и обидах, да обманах наших, а вспомним о кровном родстве! И о врагах общих, с коими вместе сражаться ловчее, объединив дружины.
Царь Таврии и Тмутаракани Ростислав Владимирович».
Оторвал взгляд Святослав от послания своего племянника, да крепко задумался. Жгла сердце дерзость его, да обида за изгнанного сына. А глубоко в душе жила также правда об их с братьями к нему несправедливости. Но, что важнее, Святослав был истинным князем и понимал, что важные решения обдумывать требуется, да крепко и долго, да головой ясной.
Ну а если рассуждать здраво, то Ростислав предложил заключить мир, забыв о вражде, и сделал намек на военный союз. Учитывая же, что после поражения на Альте собственных сил было недостаточно даже для защиты самого княжества, вернуть Тмутаракань с войском не представляется возможным. А вот племянник, как-то умудрившийся разбить половцев, отобрать Косрунь и Сурож у ромеев и заключить союз с ясами, явно обладает немалыми силами.
Единственно верное и правильное решение, как понял для себя Святослав, это принять предложение Ростислава. И хотя по старой привычке князь собирался еще все хорошенько обдумать, в душе правитель Чернигова уже знал свой ответ. Что, впрочем, не помешало ему отвернуться от недоумевающего гонца и удалиться в терем.
Парень застыл с приоткрытым ртом, не зная, что ему делать. Но тут его легонько, уже вполне дружески ткнул кулаком в плечо Добрыня:
— Ну что застыл истуканом? Пойдем, коня расседлать надобно, ему отдых нужен. Да и сам подхарчишься, а то и в баньке попаришься. Любишь небось баньку-то?
Неуверенно заулыбавшийся гонец — кажется, день понемногу выправляется — дернул коня за узды и весело произнес:
— А кто ж баньку не любит? Особенно ежели с березовыми веничками да квасом хлебным?!
Ноябрь 1068 г. от Рождества Христова
Тмутаракань
Церемония венчания Ростислава на царство прошла хоть и несколько скомканно — все же времени на подготовку практически не было, — но торжественно и с широкими народными гуляниями. Не имея представления о настоящем церемониале престолонаследия византийских императоров, мы тем не менее сумели изобразить на скорую руку нечто вполне зрелищное. Так, например, дорога к храму Пресвятой Богородицы была выстлана коврами из Дербента, а вдоль ее с обеих сторон стояли самые статные дружинники в начищенных до блеска дощатых бронях. Государь же, в самых дорогих своих доспехах, ехал к храму на колеснице, впереди его шли приближенные (и я в том числе), дружинники, отличившиеся в войне с куманами, а также касоги и ясские союзники. А следом за князем в цепях двигались захваченные в плен куманы, среди которых мы также отобрали самых высоких и статных — чтобы показать, какой на деле сильный враг нам противостоял.
Владыка Николай на открытой площадке перед храмом читал слова «венчального» текста, им же самим написанного по нашему заказу (все равно ведь царь появлялся в Тмутаракани впервые, можно было немного импровизировать). На протяжении всего чина (архиепископ расстарался минут на сорок!) Ростислав с благоговейным видом стоял на коленях, в то время как над площадью повисла звенящая тишина и раздавался лишь голос владыки. Прибывшие со всего княжества гости с величайшим вниманием и почтением наблюдали, как вершится история их земли.
Наконец архиепископ взял в руки подушку с покоящейся на ней стеммой, с великим тщанием изготовленный нашими мастерами по образу короны византийских императоров, и водрузил ее на голову Ростиславу. Тем самым показывая, что светская власть царя на самом деле была дарована Богом. И в тот самый миг, когда стемма коснулась чела государя, над площадью раздался слитный возглас сотен присутствующих здесь людей, в котором слышались одновременно изумление и восторг.
В тот день Ростислав заставил весь торг столами, где дал настоящий пир для всех желающих — туши зажаренных на огне баранов и свиней, верченая целиком белорыбица, огромные куски мяса быков и туров, бочки с хмельным медом и квасом… Народ весело гудел, и дружинникам пришлось постараться, чтобы гуляния не обратились массовым побоищем с жертвами!
Пир продолжался три дня. И если в первый день мы венчали князя на царство, то на второй обручили Рюрика с внучкой Дургулеля Асиат — хотя оба ребенка находятся в совсем еще юном возрасте, чин обручения предполагает, что мальчик и девочка станут супругами по достижении ими совершеннолетия. Вроде как сами дети друг другу понравились… Да, это еще не полноценная свадьба, но уже и не пустые обещания музтазхира. Фактически первый дипломатический успех царя Тмутаракани и Таврии.
А какими жаркими были объятия моей ненасытной супруги в ночь перед третьим днем празднования! Какую же страсть явила мне Дали, пытаясь заглушить отчаяние скорой разлуки мгновениями близости, обратив всю сердечную боль в настоящий пожар любви! Мы оторвались друг от друга лишь перед рассветом, но я так и не уснул, проведя последние часы ночи у кроватки заметно подросшего сына. Я гладил его, сопящего, по теплым щечкам, шелковистым волосам, стараясь запомнить каждую черточку его лица не только глазами, но и руками.
Третий день празднования стал для меня днем скорби. Ибо Дургулель Великий напомнил своему союзнику, новоиспеченному царю Ростиславу Тамтаракайскому, о данном им обещании. Ведь сам музтазхир собирает войско на помощь грузинам для борьбы с султаном Алп-Арсланом! И потому он призвал нас сдержать слово и привести рать.
От обещания никуда не деться. На третий день я выступил во главе греческого пехотного корпуса и остатков аланской кавалерии к Магасу, отставив дома плачущую жену и кроху-сына. Славка так и не понял, почему же отец, вернувшийся совсем недавно, вновь куда-то уходит… Глядя на слезы самых дорогих и близких для меня на свете людей, я дал обещание, которое могу не исполнить, но в которое сам страстно поверил:
— Я вернусь. Я обязательно вернусь!
Глоссарий
51 В сентябре 1068 г., после разгрома на Альте, собравшиеся на вече ополченцы Киева обратились к князю Изяславу Ярославичу с просьбой вскрыть арсеналы и раздать им оружие. Однако великий князь по не совсем понятным причинам отказал горожанам. Быть может, разгром на Альте сокрушил его дух и волю, затуманил рассудок, и Изяслав просто боялся еще раз сражаться с куманами. Другой причиной его выбора можно назвать то, что решение веча в сознании потерпевшего поражение князя стало грубым попранием его власти. Наконец, возможно, Изяслав просто боялся вооруженного восстания против князя, непопулярного из-за разгрома половцами. Быть может, имел место комплекс затейливо связанных между собой причин, но факт остается фактом: Изяслав отказался дать ополченцам оружие для защиты семей и собственной земли.
