и выдернул из моего плеча обломок не то когтя, не то кости демона. — Но это даже не совет, это приказ, боец. Отходняк от эликсира будет жесткий, уж извини. Не с такого адептам начинать нужно, но обстоятельства…
Я задумчиво посмотрел на кусок демона в руках наставника и кивнул. Чувствовал я себя бодрым, хоть болью в плече и резануло. А ещё будто мышцы сами шевелились, внутри. Я потряс головой, отгоняя глюки.
Потом он мне всё расскажет. И про запрещенные вещества в этих эликсирах, и как вообще возможно, чтобы толпа неубиваемых тварей появилась в сердце обители. Хоть тут и калитки открытые, заходи кто хочешь, но не думаю что демоны гуськом через неё проникли.
В лазарете было плохо. Виденное до этого пустое и тихое место превратилось в растревоженный муравейник. Бегали врачи и сестры, кто-то стонал, чистые полы были перепачканы кровью и грязью, на каталках лежали монахи. Некоторые накрытые простынями.
Мне было неудобно прийти на своих двоих и отвлекать от серьезно раненных. Но и уходить не решался, без точных данных об этом «жестком отходняке». В любое другое время сам бы подлатал себя, да просто отоспался бы.
Поэтому для начала я помог перетаскивать раненых и бегал по разнообразным поручениям. Бинты, вода, наборы первой помощи. От помощи тут не отказывались. И только когда всё более менее успокоилось, присел прямо на пол, опустошая выданную бутылку воды.
— Парень, ты как? — затормозила пробегающая мимо целительница, узнав меня. — Неужели тоже оттуда?
— Ну да, — пожал я плечами. — Вроде нормально, но мне брат сказал прийти, после эликсира вроде там что-то…
Договорить не удалось. Меня вдруг выгнуло, бутылка выпала и покатилась, расплескивая воду по полу. Боль не сразу пришла и я отстраненно наблюдал, как вода смывает грязные разводы.
А потом меня накрыло. Кажется, я заорал, меня трясло и выворачивало мехом внутрь. Я видел обеспокоенные глаза женщины, они меня держали маяком. А ещё был её голос, слов я разобрать не мог, но приятный тембр немного успокаивал.
Меня унесло в темноту, отрубаясь, я чувствовал что меня двигают, тащат куда-то. Ну и хорошо, я уже в лазарете…
* * *
Что за дрянь мне подсунули монахи? Очнулся я с таким сушняком, что Сахара показалась бы приятным местом. Ещё и тело одеревенело и не слушалось. Но едва я открыл глаза, как передо мной появилось лицо Карла.
— Илья! — обрадовался он. — Очнулся?
Я понадеялся, что вопрос риторический и стал изображать рыбку, еле разлепяя губы. Попытка ответить превратилась в жуткий хрип. Парень, слава яйцам, сразу сообразил и заботливо напоил из стакана.
Сейчас палата была битком. На всех десяти койках лежали раненые, молодых среди них я не увидел. Либо всех адептов покрошили, но скорее всего они были на занятиях и пронесло. Да и в лесу я не видел своих ровесников. Вот и хорошо, не место им там.
Кроме страшного сушняка, который победили три стакана воды, отказа систем не было. Тело потихоньку начало отзываться и я зашевелился.
Карл, обрадовавшись моему возвращению в этот прекрасный мир, посмурнел.
— Много? — только и спросил я.
— Много, — мрачно подтвердил он.
Я дернулся подняться, отлетели датчики, запищали приборы и на их зов примчалась целительница. Уже не такая жизнерадостно румяная, но по-прежнему пышная. Она впечатала меня обратно, прилепила провода и укоризненно покачала головой:
— Ну и куда ты собрался? Ну а вы, адепт, просила же проследить, — разочарованно сказала она здоровяку и тот тут же стушевался. — Постельный режим!
— Сколько? — проворчал я, оглядываясь.
Поваляться в чистой кровати я не возражал. Тем более, что и меня отмыли, опять без моего ведома. Но любви к больничкам никогда не питал. Ни минутой больше, чем минимально необходимо.
— А это как пойдет, — ушла от ответа целительница и сделала вид, что внимательно рассматривает показания приборов.
— А сколько я уже тут? — зашел я с другого бока.
За окном было светло, но похоже что к закату время.
— Сколько надо, — не сдавалась эскулап.
— Два дня уже, — всё ещё смущенно выдал Карл.
Ну ничего себе отходняк. Два дня в отрубе, такого у меня ещё не было. А как же посвящение, неужели пропустил? Хотя какое там торжество, с такими то историями.
Пришлось мне подключать весь свой дар убеждения. А точнее тупого упрямства. По отговоркам врача понял, что можно уже выпустить. Когда дело серьезно, они не виляют, так и говорят — лежи и не рыпайся. Таким тоном, что слушаешься.
Но целительница скорее проявляла присущую женщинам избыточную заботу. Пусть, мол, ещё полежит, хуже не будет. Спор, который я почти выиграл, решил наставник. Глеб влетел в палату свежим, бодрым и в новой с иголочки форме.
— Ну и чего разлегся? Отпускайте уже бойца, — приказал мужик и всё решилось.
Выписали меня оригинально. Целительница рявкнула «ну и иди» и никакого тебе анамнеза. А побегать несколько часов по кабинетам, собирая справки и печати? Я только настроился на следующую, самую тяжелую битву.
Пока монах куда-то нас вёл, рассказывал последние новости. Демоны нанесли сильный урон. Появившись в нескольких местах, они сократили ряды служителей почти на треть. Как я и подумал, адептов среди жертв почти не было. Только те, которые сбежали с уроков, погибли. Шансов у необученных не было никаких.
Обитель была переведена в режим боевой готовности, ввели комендантский час, перевернули вверх дном всё, закрыли все входы и выходы, и опечатали подвал. Какой-то «печатью всеблагих», судя по тону Глеба, серьезной штукой.
Не успел я спросить, почему раньше такой бардак был, как выяснилось и откуда демоны. Подземные ходы, как и наземные выходы, всё же были защищены магией. В подвале были установлены какие-то сложные артефакты, которые дали сбой, как и система наблюдения. Угу, где-то я уже такое слышал.
В общем, все стояли на ушах и не расслаблялись. Посвящение адептов всё же провели, наспех и непразднично, как обычно это бывало.
Мы дошли до склада, когда я немного печально спросил:
— А я?
— А ты, Илья, пройдешь посвящение персонально, —
