одном рюкзаке и внушительного набора споранов с горохом, второй преподнес сюрприз в виде трех арбалетов, набора болтов к ним, нескольких охотничьих обрезов, двух револьверов и небольшого количества патронов к ним.
Набор оружия никак не походил на подобранный комплект, скорее всего, он выглядел как беру все, что вижу, сложив два и два в уме, я понял, каким образом этот охотник на людей получил своё добро. Кваз, который также с интересом рассматривал находки, повернулся в сторону пленного, очень сильно ощерившись, продемонстрировал ему свои совершенно нечеловеческие зубы.
— Походу, ребятки день наш сегодня задался, — почти проурчав, как зараженный, выдал он, — еще одна жемчужина у нас в активе сегодня. В розыске этот урод, по всем стабам в округе в розыске, Зюзя тебя зовут, — обратился он к пленному, нависая над ним.
Зюзя ничего не ответил, а лишь судорожно сглотнул при виде разъярённого кваза. Из дальнейшего рассказа выяснилось, что данный индивид является убогим дерьмом, разыскиваемым во всех местных цивильных стабах, статус его приравнен к «муру», хоть он и не потрошит людей на органы. Добычей его становились отряды новичков, пытавшихся тренироваться охотой в относительно безопасных местах, и живыми от Зюзи никто не уходил. Лишь раз ему не повезло, отряд сопровождал уже тертый новичок с даром собственного скрытия, так и узнали в ближайшем стабе причину постоянной потери свежих иммунных.
Связанный Зюзя тут же стал молиться о том, чтобы его кончили прямо здесь, проклинать меня за то, что я гранату не в ту шахту кинул и посылать изощрённые проклятия. Кляп, вставленный ему в рот, решил проблему, а отказ от передвижения на своих двоих привел лишь к тому, что его взял в другую руку молчаливый Жига, неся, как мешок картошки.
В связи со сложившимися обстоятельствами тренировку было решено завершить, несмотря на то, что мы планировали подыскать место для ночевки, чтобы за пару ночей отработать график дежурства. По возвращению в стаб пойманного сдали службе охраны, ментат подтвердил его личность и наше право на вознаграждение. Уже затемно состоялся сбор и распил трофеев, на котором я узнал, что заваленный рубер был матёрым, преподнеся красный жемчуг, правда, в единственном экземпляре, да за пленного выдали черную жемчужину.
Обменивать жемчуг Глыба будет завтра, если кто-то из своих не захочет её выкупить, на что Яна фыркнула и сказала, что после последних трат у всех пусто. Я взял в руку обе жемчужины, покатал их немного, потом взял по одной в каждую руку, стал разглядывать их на просвет, чем вызвал у всех неподдельный интерес. Красная жемчужина была шершавой, создавала ощущение такое же, как создает пожухлое яблоко в руках, а вот черная, наоборот, блестела, ярко светясь изнутри.
— А сменить на свою вот эту черную можно? — задал я вопрос.
— Да не вопрос, — ответил Глыба, — если есть на что, меняй, все равно на спораны и горох сменяю.
Я положил жемчужины на стол, быстро направившись в свою комнату. Вернувшись через минуту, принес другую черную, положив её на стол перед всеми, взял новую, еще раз просветил на свет и проглотил.
— Скоро так нам придется делать вторую табуретку для кваза, — пошутил, подмигивая, Шайтан.
— Не придется, — парировал я, — дар мой второй на этой чёрной засиял, как звезда, так что вряд ли, тем более, что все равно к знахарю собрался зайти, поправит, если что.
На совместном ужине под пиво обсудили выезд с ликвидацией опасного урода, проанализировали работу группы в реальных условиях, придя к общему решению, что вроде все получается и теперь даже без сенса можно ходить на охоту. На следующий день я проснулся уже ближе к обеду, так как на утро никаких планов у нас не было. Одевшись, я спускался по лестнице, как вдруг столкнулся с Яной, закутанной в огромное махровое полотенце, с мокрыми волосами. Я даже не успел оценить её фигуру без её вечного обтягивающего костюма, как она меня выбила из этого состояния.
— Глыба все сменял, долго спишь, остальные уже своё забрали, твоё на столе, — и, не обращая на меня внимания, продолжила движение дальше.
— О, спасибо, оперативно.
Спустившись в холл, я взял со стола прозрачный пакетик, присел за стол, принявшись пересчитывать свой первый полноценный доход, мне досталось сто шестьдесят шесть горошин и семь споранов. Встряхнув мешочек с горохом, я в первый раз ощутил прирост своего благосостояния. Да, конечно, свою роль сыграла жемчужина, полученная за пойманного ублюдка, но даже треть, это уже возможность не думать о горохе, который я употребляю для развития даров, да и подкопить можно, если не сливать все подчистую в баре на девок.
— Яна, кстати говоря, про того ублюдка, что сдали, чего с ним сделают? — спросил я у девушки, которая уже облачилась в обычную одежду и собиралась на выход.
— То же, что и с муром, видел, там возле колючки по периметру стаба часто пустыши ошиваются?
— Угу, не раз думал, почему их не забьют клевцами, если патрона жалко.
— Все продумано, они тут вроде как сигнализация бесплатная, колючку поломать они не могут, а то, что их на дороге стреляют, уже смекнули, не лезут, а вот если тварь матерая начинает ползать под стабом, их как ветром всех сдувает, тревога, в общем. Если чужие подкрадываться по лесу будут, те тоже заурчат, понесутся на них, в общем, вреда никакого, а практическая польза есть. Их иногда даже отходами подкармливают, когда совсем мало остаётся, а так-то они всегда с кластеров понемногу тут собираются.
— Им скормят, что ли? — предположил я, куда она клонит.
— Не все так просто, построят арку, его подвесят за руки веревкой так, чтобы он ноги и торс поднять мог, но сколько ты провисишь, пока они до тебя не доберутся?
— А раскачаться и как-то на арку залезть?
— Ты че, самый умный, мажут её, чтобы скользила, — пояснила ехидничающим голосом девушка.
— Да хочешь сам посмотри, вон, в любом баре сейчас трансляция идет, если не сдох уже.
— Трансляция, — переспросил я, охреневая от такого развлечения.
— Ага, ставки принимают даже.
— Ну нахер, на такое смотреть, — меня аж передернуло от одной мысли созерцания, — и долго он там висеть будет?
— Да кто же его знает, вон, в Береговом пока рекорд, мур один почти неделю продержался, — равнодушно ответила она.
— Ладно, в бар я ни ногой, — констатировал вслух свои намерения и пошел завтракать остатками запасов тушняка.
К Шутеру я пришел ещё до обеда, застав его в хорошем расположении духа, сходу поведав о том, что съел очередную жемчужину. Посадив меня на
