с петель. Похар Те-Танга даже нетерпеливо топнул:
— Слуга!
Прибежал Слуга и помог снять щит.
Из акраба вышел очень дряхлый старик в скромном одеянии из такой же мешковины, какой оббиты стены летающего сарая. Голова замотана тюрбаном, тоже из мешковины, но тёмно-красной. На груди старичка болтался деревянный иероглиф, значение которого не успел рассмотреть, так сильно старичок сутулился.
— Меня зовут Гуро… Гуро Каалман. Я самый старший Дома Опыта.
Похар Те-Танга внезапно упал перед старичком на одно колено и склонил голову. Потянул и меня, но я устоял на ногах, не понимая, зачем унижаться перед почти нищенски одетым стариком? Я лишь вежливо склонил голову.
Старик, не обращая на коленопреклонённого отца Самирана, произнёс слабым голосом:
— Властью данной мне Домом Опыта и Создателями объявляю, что ваш сын… Э-э-э… — Старичок замолчал, шевеля губами.
Я догадался, что он просил свой Внутренний Голос напомнить имя будущего ученика.
Получив ответ, он продолжил:
— Самиран, сын Похара Те-Танга и Мадхури Саран, приглашён на обучение в Дом Опыта. Да усвоит сей отрок нужные озарения для нужных дел во славу Дивии.
— Во славу Дивии, — эхом ответил папа Самирана и, покряхтывая, поднялся с колена.
Пробормотав это, старичок, снова поклонился и полез обратно в акраб.
— Самый старший, — сказал отец. — Вы не назвали срок. Когда…
Старичок непонимающе поглядел на папу. Мол, что кому-то нужно от него? Потом до него дошёл вопрос.
— На другой день после сего дня.
Слуга помог завесить дверь щитом и бедный учительский акраб поднялся в воздух.
Я же не мог отделаться от мысли, что в городе, где даже стены домов украшены золотыми узорами, учителя были не самыми богатыми людьми. Есть вещи, которые не меняются и за тысячи лет.
Но, в Дивии учителя хотя бы уважаемые люди. Раз папа Самирана встал перед ним на колено. Вот бы и в России так же.
* * *
После двух дней сидения взаперти мне не терпелось вырваться на волю. Даже известие о том, что завтра я наконец-то отправлюсь в Дом Опыта, не изменило желания погулять. Но бродить просто так тоже глупо. Быть может, наведаться к Виви Карехи? Или на Ветроломы? Или ещё куда.
Отец сидел в главной комнате и уплетал варенные корешки, хрустевшие, словного горелые листья, и запивал их ароматной водой. Съедобные коренья, напомнили о моей идее…
— Пап, отсыпь мне граней. Хочу сходить на рынок, купить кое-чего.
— Все дороги грязью завалены, — напомнил отец, снимая с пояса шкатулку. Высыпал мне на ладонь восемнадцать золотых и десять серебряных граней. И виновато добавил: — Больше нет. жалование ещё не выдали.
Известно, от кого получала золотые грани мама — «большие люди» во все времена и эпохи готовы платить за возвращение здоровья. Но кто платил отцу Самирана? Городской бюджет? И вообще, чем конкретно он занимался? Что за подземелья, что за Нутро Дивии? Зачем садовнику лазать по подземельям?
Ничего, когда приму род Те-Танга и наследованные озарения, разберусь.
Прихватив самую крепкую сумку из всех, какие были у Самирана, я покинул надоевшее жилище.
Потоки грязной воды, закрывавшие ступеньки, превратились в тоненькие ручейки. Ступеньки покрыты слоем скользкой грязи и листьев. Спускаться по ним вдвойне опасно. Я упал, испачкав тунику и плащ. Даже озарение, защищающее ткань от лёгких загрязнений не справилось — на ткани остались грязные пятна.
На дороге уже работали Слуги и Служанки, замотанные в разнообразное тряпьё. Орудуя лопатами, похожими на те, которыми я и Хаки убирали за свиньями, они сгребали грязь в кучи, очищая дорогу. Среди них заметил Служанку в белом, которая приходила с Саной Нугвари. Рядом с нею, кажется, работал наш Слуга, но я не уверен, всё-таки они все походили друг на друга.
Привычная дорога к рынку не казалось такой длинной, как в прошлый раз. Местами она полностью очищена от грязи. Я даже видел как — над дорогой завис огромный акраб, по бортам которого установлены гигантские металлические кувшины. Крышки их одновременно откинулись и на каменный тротуар обрушились потоки воды. Будто, блин, дождя мало было!
Смыв остатки грязи, вода стеклась в канавки по бокам дороги и пропала в недрах летающей тверди. Я сделал вывод, что в Дивии имелось что-то вроде ливневой канализации. Быть может, об этих подземельях упомянул папа Самирана?
По пути я увидел следы ещё одного акрабокрушения. Стихия разнесла экипаж на мелкие обломки, которые устилали всю улицу. Цельной осталась только кормовая часть с кусками богатых узоров и барельефов, изображавших битву огромных орлов с буйволами.
Видать, в этой части экипажа хранилось что-то важное, ибо её охраняли сразу два стражника с иероглифами какого-то неизвестного мне рода. Несколько Слуг и Служанок собирали мелкие обломки и грузили их в большие корзины из досок, похожие на кузова грузовиков.
Сильнее всего об аварии во время шторма свидетельствовали два трупа, накрытые белой тканью с золотым изображением солнца, зашедшего за облака. По краям этих саванов шли повторяющиеся иероглифы:
`
ЭТОТ ЧЕЛОВЕК ОСТАНОВИЛ СВОЮ ПОСТУПЬ НА ВСЕОБЩЕМ ПУТИ
ПУСТЬ ЕГО ШАГИ ПОСЛУЖАТ ЭХОМ БУДУЩИХ БЛАГОВОЛЕНИЙ ДЛЯ ЖИВЫХ
ВО СЛАВУ ДИВИИ, ВО СЛАВУ
`
Поодаль стояло несколько прохожих и небесный стражник. Конечно, и я не мог пройти мимо.
Спрашивать, что случилось, не пришлось. Один зевака как раз рассказывали об этом другому.
Погибшие были двумя юношами из двух разных родов. Оба недавно закончили обучение в Доме Опыта. Один должен был отправиться в город Ач-Чи, столицу одного из Низких Царств, чтобы служить там послом Дивии. Второй оставался в городе, чтобы служить в одном из храмов Двенадцати Тысяч Создателей.
— Юноши дружили с детства, — продолжил зевака. — Поэтому разлука нанесла их душам зияющую рану. Друзья старались провести как можно больше времени друг с другом. Шторм застал их в храме, где они решили получить благоволение перед разлукой…
— Всё ясно, — заявил второй зевака. — Они не хотели застрять в храме на время шторма. Думали победить стихию, но им не хватило сил управлять акрабом в такую погоду. Молодёжь…
— Но говорят другое, — рассказчик понизил голос и посмотрел на меня. Я тут же отвёл взгляд, проявив полную незаинтересованность. — Говорят, что юноши были не просто друзья, а… любовники!
— Фу-у-у, — отозвался слушатель. — Значит, правильно считается, что столкновение со стихией смывает с города всякую грязь. Мерзкие сосунки получили по заслугам.
— Вот-вот, — подхватил рассказчик. — Создатели видят, кто запятнал себя.
— Не, — возразил слушатель. — Это не только Создатели, но и наши Правители всё видят. На то им и даровано высочайшее Моральное Право.
— Как так?
— Совет Правителей решает, что настало время направить Дивию на столкновение
