не скрою, вышло оригинально. Люблю неожиданные ходы.
— Злата! Богиня! Злата погибла!
— Ты МНЕ это рассказываешь? Той, к которой стекаются души после смерти?
— Прости! Я не знаю, что делать!
— Прощаю. Ситуация реально сложная. И это я не про вашу Явь говорю, а про вещи иного порядка. Девчонку убили непростой пулей. По идее, душа её должна была отправиться прямиком к Велесу. С трудом перехватила по дороге. Злата в коконе. К сожалению, снять его с неё не могу, так как не имею полной власти над душой. Получается, что Луганская сейчас не принадлежит ни одному миру, а это недопустимо.
— И какой выход?
— Теперь этим выходом можешь стать ты, настырная.
— Объясни.
— Ты должна подключиться к Злате. Даже после её смерти та дрянь, что была в пуле, создаёт преграду для остальных богов. Вернее, сломать можем, но и Велес получит от нас много ценной информации. Патовая ситуация. А тут ты, такая нарядная! Имеешь печать Велеса, как бывшая пленница. И служишь мне. Общая душа с Ратибором — дополнительный канал и защита. Идеальная кандидатура. Рискнёшь вытащить Злату?
— Конечно! — не раздумывая, проговорила ведунья.
— Подожди соглашаться. Помнишь, что случилось с Ратибором, когда тебя вытаскивал? Слияние душ. Готова к такому ещё с одним человеком?
— Эээ… Без этой дряни никак? Что-то с Луганской ничего общего иметь не хочется.
— Нет.
— И что потом будет?
— Последствия непредсказуемые. Новый опыт даже для богов.
— Ладно. Согласна. Если Ратибор прочитает в нашей с ним общей душе, что я струсила, то возненавидит. Он любит Злату. Сильно. По-настоящему.
— Что ты знаешь о любви?
— Сама не ощущала ни разу, но всю технику возникновения разложила по полочкам. Особенно изменение гормонального фона. Ратибор от такой потери понаделает глупостей. Значит, я любой ценой должна смягчить горе. Лишь частично, но пусть лучше Злата у тебя останется, чем у Велеса. Так для дела полезнее.
— Я тоже так думаю.
Ведунья хотела спросить что-то ещё, но её сознание стало растворяться в чёрной метели Нави. Ветер подхватил и понёс снежинку, бывшую когда-то Марушей, к звёздам. Это длилось целую вечность, пока снежинка не опустилась в вонючую лужу.
Мерзко. Противно. Снежинка хотела улететь, но внезапно увидела среди грязи маленькую, кристально прозрачную капельку росы.
— Я возьму тебя с собой. Это не то место, где ты должна находиться,— - сказала душа Маруши росинке.
— Я не могу. Нет сил отлипнуть. Растворяюсь…
Снежинка не знала откуда, но точно знала, что нужно делать. Она стала замораживать каплю воды, опустившись на неё и полностью сливаясь с бедняжкой. Как только произошло слияние в одну ледышку, то холодный ветер подхватил её и опять закружил в чёрной метели.
— Прекрасно! — пару раз хлопнула в ладоши Морана. — Ты реально сильна. Будет достойная смена Фатте.
— Значит, у нас получилось? — спросила Маруша, снова ощущая себя цельной личностью.
— Глупый вопрос. У Ратибора их задавать научилась?
— Поняла. А что будет теперь со Златой?
— Не твоя проблема. Возвращайся в Явь.
— Извини, Хозяйка Зимы! Я обязана задать ещё один вопрос. Если у нас с ней общая душа, то теперь часть её будет постоянно в Нави?
— Не переживай, мои метели Злате не грозят. Уйдёт в Правь, а там и достойное перерождение обеспечено.
— Но душа-то общая! Получается и я зависну в этой неопределённости!
— Ты сама пошла на риск, так что теперь не ной.
— Может, есть хоть какая-то возможность вернуть Злату обратно в собственное тело?
— Ты её голову видела? Буду вечно возвращать, а она вечно помирать от такой раны. Хотя… — на секунду задумалась богиня. — Готова ли ты стать «строительным материалом» для излечения Луганской? Другие не сгодятся, так как не имеют такой связи, какая только что между вами образовалась.
— Готова!
— И потерять при этом свой Дар… Не только Дар, но и красоту! Проживёшь до самой смерти уродкой, от которой все шарахаются.
— А Злата будет как прежде?
— Обязательно.
— Страшная цена, но Ратибор достоин счастья.
— А ты ещё та лгунья! — неожиданно рассмеялась Морана. — Любовь ей неведома! Гормоны она на весах взвешивает! Да на такие жертвы способна лишь та, кто по уши втюрилась!
— Ты знаешь, госпожа, что я любить не могу. Зачем издеваешься?
— Можешь, и ещё как! Просто начиная служить мне, каждый вместе с Даром Восприятия автоматически получает блок. Для чего? Чтобы чувства не туманили мозги, да и не было соблазна навязать любовь предмету своего воздыхания. Так что: ты любишь!
Открою тайну: я тоже когда-то любила. Любовь неподвластна богам — это стихия немного другого уровня. Мы, боги, можем руководить поступками людей, сближая или отдаляя их друг от друга, но вытравить любовь невозможно… И не нужно!
Повторяю вопрос. Ты готова пожертвовать всем? Наблюдать, как Ратибор счастлив со Златой и с омерзением смотрит на тебя? Переиграть будет невозможно. А ведь ты ему оооочень нравишься сейчас! Прямо очень-очень! И как женщина, и как личность!
Есть шансик занять место Луганской! Стать в этой неразберихе не просто подданной, не постельным утешением, а полноправной женой. Погорюет твой любовничек, поплачет и успокоится, полностью отдав всю свою нежность тебе.
— Не такой ценой. Начинай… — прошептала Маруша, плотно закрыв глаза в ожидании боли.
Ведунья всё ждала и ждала, когда начнётся пытка, но никаких неприятных ощущений не испытывала.
— Что за ерунда⁈ — наконец, не выдержала она и открыла глаза.
Апартаменты Ратибора, а не Навь, предстали перед её взглядом. Морана вернула обратно. Рядом сидит в луже крови Злата и тупо смотрит в одну точку. Красивая, как и прежде. Значит, от моей красоты уже ничего не осталось…
Не выдержав, Маруша подбежала к зеркалу, собрав всю силу воли, чтобы не закричать и примириться с уродством, но то ли зрение её подводило, то ли ничего не изменилось. Отражение было таким же, как и раньше. Непонятно…
— Сюрприз, — возник в голове голос Мораны. — Не могла же я оставить без наказания твоё наглое прибытие ко мне, да и жалко такую мордашку портить. Говорят, что смерть не шутит? Я весёлая.
— А Дар⁈
— Ты такой же идиоткой стала, как и твой Ратибор. Не нужно вас было сводить, а то сплошные разочарования.
— Извини, — попыталась было оправдаться Маруша, но поняла, что говорит в пустоту: присутствие богини исчезло.
Не помня себя от счастья, женщина кинулась к Злате и стала её тормошить, пытаясь привести в чувство.
— Охренеть… — первое, что произнесла сдавленным голосом боярыня Луганская.
— Жива⁈ Как себя чувствуешь⁈
— Паскудно. Будто бы меня слоны затоптали. Помоги подняться.
Пошатываясь, девушка прошла в ванную и стала смывать под душем кровь. После этого, облачившись в пушистый халат, вышла и увидела ведунью, какой-то тряпкой затирающей кровь на полу.
— Ты что делаешь? Зачем?
— Слушай меня внимательно! — приказала Маруша, не отрываясь от уборки. — Покушение было, но ты с ним сама справилась. Поняла? Никакой смерти не было! Быстро выстраивай легенду, пока кто-нибудь не заявился!
— Поняла. Значит, ты меня не спасала?
— Ты про это помнишь?
— Всё. Слышала даже, как ты отрекаешься от своей судьбы в обмен на счастье Ратибора.
— Слышала и забыла!
— Нет!
Девушка подошла и обняла ведунью.
— У нас теперь тоже одна душа на двоих. Чувствуешь ли ты мою, я не знаю, поэтому скажу словами. Ты, как никто, достойна быть рядом с Ратом.
— Ты бы сделала то же самое для него. Я знаю. И вообще, перестань меня тискать, а то опять отмываться придётся! На тебя воды и шампуня не напасёшься!
— Ерунда. Давай тряпку, помогу.
* * *
Я летел домой, не сбавляя скорости. Что же произошло? На что намекал Николаш? Понятно, что ничего хорошего этот падла подсунуть не мог. Херовые предчувствия и неопределённость разрывали мозг.
В какой-то момент душу опутала серая безнадёга и страх. Ощущение, будто бы я опять оказался в чертогах Велеса. Что это⁈ Явно не моё! Остаётся одно — отголоски эмоций от Маруши!
Не знаю, как не врезался ни в один столб, но долетел до представительства за семь минут. Сломя голову, кинулся в апартаменты, где, пробежав через спящие посты, увидел странную картину. Злата и Маруша подрядились уборщицами и деловито мыли пол, отклячив свои аппетитные попки и совсем не обращая на охранника с развороченной головой.
— Вы чего⁈ — запыхавшись, спросил я.
— Возьми ведро и смени воду на чистую, — попросила Маруша.
— И тряпок бы ещё, — вторила ей Злата. — Только нормальные возьми, а то эти плохо впитывают.
— Вообще-то, это было моё лучшее платье. Первое под руку подвернулось.
