и гаркнул дежурному:
— Граф Мухоморов-Мортира. Доставил преступников для следствия и суда.
— В том, кто вы, я очень даже в курсе, — проворчал немолодой мужик со значком старшего дознавателя, сидевший за столиком в окружении стопок всяческих журналов регистрации и тому подобного. — Но вы уверены, граф, что имеете право брать на себя функции стражи?
— Если вы не справляетесь, то кто-то же должен брать на себя вашу работу, — усмехнулся я. — И по закону любой владетель имеет право пресекать ставшие ему известными правонарушения. А здесь налицо незаконная покупка людей и насильное удержание.
— Что? — встрепенулся офицер.
— Шесть монашек покупали девушек и удерживали в монастыре, — пояснил я. — Монашек я доставил сюда, а девушек сможете опросить в доме, куда я их поселю.
— В гареме? — охнул стражник. — Граф! Да вы… Вы же… Вы же чёрте что творите! Вы уже стали вывозить послушниц из монастырей!
Я только пожал плечами и осмотрел остановившихся рядом, чтобы послушать наш диалог, стражников и конвоируемых ими задержанных, которых как раз разводили по допросным комнатам. Все смотрели на меня выпучив глаза, а мне это и надо. Я хочу чтобы поползли слухи, что я сошел с ума и собираю огромный гарем. Пусть считают идиотом, а не хитрецом, который собирается построить что-то непонятное на севере от Онежского озера. Так огромные висячие сады для дриад удастся лучше сберечь от излишнего внимания.
В итоге за привезенными мной монахинями отправили стражников, чтобы распределить тех по камерам, а вот я сразу нашел себе еще одно занятие в этом совсем невеселом здании. А именно, узнал одного из арестованных и, выкроив минутку, спросил дежурного:
— А что это за парня повели? В форме речпеха без погон.
— А-а-а, — усмехнулся дежурный. — Это Александр Громов, бывший лейтенант речной пехоты. Он с другом и подельником Степаном Синицыным, тоже лейтенантом этих же войск, у вас, если не ошибаюсь, двух девушек знатного происхождения из гарема недавно похитил.
— Да пустяки, — махнул рукой я. — У меня к ним претензий нет. Те девчонки были неуправляемые. Одна студентка-магичка, а другая просто энергичная дура. Так что можете освободить этих парней от ответственности. Повторюсь, у меня к ним претензий нет.
— Вы, граф, много о себе думаете, — усмехнулся стражник. А я подумал, что и этого типа надо взять на заметку. Перед титулами не робеет, и если что, то такие люди мне очень пригодятся. А офицер продолжил. — Их взяли за финансовые махинации против короны.
— Э-э-э… — протянул я, здорово удивленный. — А можно мне с этим Александром Громовым поговорить?
— С чего бы разрешать вам это, граф? — проворчал дежурный.
— Ну… — замялся я, не придумав ничего дельного на скорую руку. — Хочу посмотреть в бесстыжие глаза человека, укравшего у меня девушку.
— Обойдетесь, — аж оторопел мужчина. — Не хватало еще, чтобы вы у нас тут счеты сводили.
— Да, бросьте, — покачал головой я. — Не буду я бить человека в наручниках. Надо просто поговорить.
Стражник как-то странно посмотрел на меня, но потом кивнул и отдал нужные распоряжения. Похоже, простые служаки, в отличие от благородных, меня совсем уж злом не считают. Точнее, вообще не считают отрицательным типом. Ну да, как часто бывает, у простого люда наглец, бросивший вызов обычаям владетелей, скорее вызывает симпатию.
Уже через пять минут я сидел в комнате для свиданий, или допросов, и смотрел на Александра Громова, уже бывшего лейтенанта речной пехоты.
— И почему вы считаете, что я должен вам рассказывать что-то, граф? — ответил тот вопросом на мое пожелание узнать, за что его упекли в тюрьму.
— Я узнавал о вас, — усмехнулся я. — Неужели вы думаете, что я позволил бы похитить девушку кому попало? А почему бы не помочь хорошим людям?
— Вот как… — вздохнул парень, которому было около двадцати пяти лет. — А я ведь подозревал, что с похищением что-то нечисто. И прошло все легко, и вдобавок Анастасию к Ольге подселили буквально за четверть часа до нашего со Степаном явления.
Я только кивнул, предполагая что речь идет об Ольге Сатинской и Анастасии Плешниной. А я ведь так и не удосужился узнать имена девушек. А Степан Синицын — это товарищ Александра. Ну хоть про него мне уже только что здесь в страже сказали. Их обоих по одному делу замели, хотя по какому, дежурный был не в курсе. Хорошо хоть Громов решился таки рассказать, начав немного издалека:
— Ваша репутация, граф, явно демонизирована. Не знаю зачем вам это надо, но что ж… Слушайте. Мы со Степаном увели из вашего поместья Ольгу и Анастасию. В тот же день и в храм сходили. Я-то с Ольгой давно планировали, а вот Стёпка с Настей знакомы на момент заключения брака были всего часов семь. Но как-то у них все очень быстро произошло… Настя, она сверхэнергичная. И убеждать умеет.
Я вспомнил, с какой энергией эта девушка сдавалась моему отряду, и только кивнул, спрятав улыбку.
— Мы все как-то сдружились, и Настя предложила получить и разделить деньги с известного ей тайного счета Плешниных. И мы как-то все возжелали легких денег. На этом и погорели. Денег нам не дали, но теперь меня со Степаном обвиняют в том, что мы хотели получить не свои деньги, да ещё и из арестованного имущества государственного преступника. Оказалось, что стража про этот счет уже знала. Но обвинить нас в чем-то — это попытка притянуть дело за уши. Номерные счета на то и номерные, что обвинить кого-то в том, что тот хочет снять с них деньги, довольно сложно. Да были бы это чьи-то деньги, мы бы их и не взяли ни за что. А Плешниным они уже не понадобятся, ну не оставлять же их банкирам? Те и так не бедствуют. Так что прикопаться-то по суди не к чему, но стража старается. Со службы нас попёрли, и даже грозят парой лет каторги.
— Попробую решить этот вопрос, — подумав пару минут, кивнул я.
— Как?
— Скажу, что это я вам поручил. А мне Плешнины здорово задолжали. И к владетелям у стражи отношение особое. Денег мне, конечно, не дадут, потому как всё уже конфисковано, но с вас обвинения снимут.
Парень только пожал плечами, но в его взгляде мелькнула надежда, что удастся хоть каторги избежать. А я размышляя о том, как мне это всё провернуть, отправился по начальственным кабинетам. И оказалось, что вопрос проще всего решить аж через генерала, начальника всей Тверской стражи. Я сначала не мог понять, почему такая шишка занимается в целом пустяковым делом, но потом сообразил, что дело-то в первую очередь проходит довеском к
