К тому же, такое возможно, и случай даже не сказать, чтобы редкий. Просто у девочек магия просыпается обычно в раннем возрасте, и на это мало кто обращает внимания, а у тебя вот только что… М-да. Даже не знаю, что и сказать.
— Скажи как есть. Не знаю, кем и каким я был раньше, но ты же сама видишь, что я изменился. И прости, если когда-то обидел тебя. Ты же сама сказала, что мы семья, так к чему держать топор за пазухой? Доставай и бей. Обещаю, что даже сопротивляться не буду.
— Не буду ничего доставать. Не помнишь и ладно, — буркнула она, демонстративно отворачиваясь, явно показывая всем видом, что хочет, чтобы ее поуговаривали. Ладно, мне все равно скучно, да и от пакостных мыслей надо отвлечься. Иди ко мне, мое развлечение.
Пересев к ней, я тут же обнял ее, прижав к себе.
— Отпусти меня! Ты что себе позволяешь?!! — тут же забилась она. Но я держал крепко.
— Больше всего на свете я не люблю рано вставать и когда на меня обижаются по непонятной мне причине. Нет, еще есть манная каша и молочный суп с макаронами, но это уже совсем ужасы, поэтому даже вспоминать о них не хочу. Так вот, дорогая моя сестра — либо ты колешься, либо я начинаю делать с тобой всякие вещи, которые тебе не понравятся.
— Это какие же? — усмехнулась она, глядя на меня с вызовом. Ух ты, а глазки-то так и блестят! Лайк, сестра — заслужила.
— Как ты знаешь, я могу управлять вещами. Не заставляй меня начать проводить на тебе эксперименты. Я маг молодой, неопытный, могу чего напутать и сделать тебя голой.
— Ты не посмеешь!!!
— А ты проверь.
В общем, брыкалась она недолго и все же раскололась. Оказывается, в раннем детстве, когда она экспериментировала с магией и упала в бассейн с водой, я, трехлетний пацан, без раздумий кинулся в воду ее спасать. По итогу спасать пришлось меня, а нянек, которые не доглядели, едва не уничтожили взбешенные мамы.
Тогда она и впечатлилась моей крутостью и храбростью, после чего поклялась всегда защищать братика. А братик, раздосадованный своей слабостью, не позволившей спасти сестру — это в три-то года! — решил удариться в тренировки, чтобы стать сильней. И сказал, пока всем не докажет, что круче его только горы, даже не будет подходить к ней, стесняясь своей слабости. Вот такой вот детский лепет, переросший в то, что мы сейчас видим.
Одна хотела быть ближе, а второй отталкивал ее, считая себя недостойным, полагая, что если такое случится повторно, он опять ничего не сможет сделать.
Рука — лицо, попытка повеситься на галстуке, поиск яда в машине — вот этим я и занимался всю оставшуюся дорогу, думая, как мне все это расслышать.
— Эх, Люба, Люба, звезда рутьюба. Это ж как надо было себя довести, чтобы стать такой.
— Какой? Думаешь, мне было приятно смотреть, как ты воркуешь с Ольгой, носишься с Лизой и нянчишься с Катей⁈ А меня для тебя будто не существовало!!! Что бы я ни говорила, что бы ни делала, будто на стену натыкалась. А мне тоже хотелось, чтобы брат меня обнял, утешил и сказал, что все будет хорошо. Разве я этого не достойна? — разревелась она.
Обняв ее, я прижал ее голову к себе и гладил по волосам. Ничего, пусть поплачет. Главное мы выяснили, и если тебе, сестра, нужен брат, то считай, что твое желание исполнилось. Так мы и доехали до места назначения в молчании. Да и к чему слова, когда на душе легко.
Вытерев ее лицо, я еще раз крепко обнял ее, наконец получив порцию обнимашек в ответ. А теперь можно и получить статус витязя и пойти громить врагов. Надеюсь, они сегодня будут с красивыми этикетками и сорокалетней выдержки…
Ольга
Глава 21
Здание Института магии выглядело величественно и максимально пафосно. Вокруг сновали дамы, облаченные в строгие мундиры; толпился народ, пришедший на регистрацию; летали над головой птички, явно высматривающие внизу цель, дабы облегчить полет.
Охрана шустро разбежалась, беря нас в кольцо и отталкивая всяких-разных, кто хотел приобщиться к прекрасному. Я-то думал, что виной этому Люба, а оказалось, что нет. Ну да, зачем дамам дамы, когда тут есть я — такой весь загадочный, величественный и холостой? И к тому же маг, что вообще делало меня звездой первой величины на любом шоу — хоть эротическом, хоть политическом.
Итак, меня узнали — и началось. Раздавались приветственные крики, в воздух полетели чепчики, цветы, женские трусики… Некоторые модельки и модели, их носившие, были очень даже ничего. Однако охрана добросовестно бдела, и до меня они не долетали.
Люба была зла как пчела, к которой в улей без приглашения влез наглый медведь, и так и норовила кого-нибудь покусать. Гвардейки, понимая это, старались держаться от нее подальше, а вот мне не повезло, поэтому весь высокородный гнев обрушился на мою голову. Мне высказали все: что я хам, нахал и бабник; что не пропускаю ни одной юбки… Последнее было вообще обидно, потому что я ни с кем, кроме Мариночки!.. Что как меня земля вообще носит и прочее, прочее, прочее… И это за то лишь, что я послал воздушный поцелуй одной симпатяжке с пятым размером груди! Мужики, вы ж меня точно поймете, да? Ну как такой — и не послать?
Наконец под шум и гам толпы мы добрались до парадно-пафосных дверей, куда пускали лишь аристократов. Всякие там простолюдины заходили через другую дверь.
О моем прибытии все были предупреждены заранее, поэтому без заминок меня отправили наверх, куда допускались только те, кто пришел на регистрацию. Остальные, будь ты хоть тыщу раз принцесса, стой и жди внизу.
Очутившись на свободе как кот, которого всю жизнь держали в квартире, я сначала присматривался, принюхивался, потом сориентировался и двинулся в сторону девочек в возрасте от десяти до двенадцати лет, что куда-то целеустремленно спешили, и пошел за ними, надеясь, что они лучше знают, куда идти.
По пути я нечаянно примкнул к небольшой компании, которая меня не узнала и с интересом смотрела на мужика, непонятно за каким чертом припершегося в здание магии. В общем, мы познакомились и заняли очередь вместе со всеми. Топырить пальцы и доказывать, что я вообще-то
