Ну, загнул. Причинно-следственные цепочки, сверхинформация…
— О переходе куда?
Неприятно, конечно, казаться тупым, но лучше уточнить. Я глянул на спутников — их будто отключили. Карло замер в коляске, чуть прищурившись, будто собрался моргнуть, на его плече — Горыныч с разинутым клювом и раскинутыми крыльями, чуть поодаль — Гудвин. Одна лапа поднята, голова повернута в мою сторону. Он начал движение и не закончил. На миг стало страшно за спутников, но потом я подумал: то, что происходит сейчас, это общение с ИскИном — неигровой момент. А значит, неписям нельзя это видеть. Время для нас с Архитектором остановилось, мы можем беседовать долго, а в Аномальных землях не пройдет и минуты.
— Не слышал, — констатировал ИскИн. — Не «куда». Переходят не «куда», переходит «кто». На данный момент я не могу дать больше информации, как и продолжить общение. Желаю приятной игры.
И отключился. Хлопнули крылья Горыныча, раздался его вскрик, шагнул ко мне Гудвин, Хранитель снова стал объемным, цветным и плотным.
— Просьба повторить вопрос, — деревянным голосом произнес он.
Вопрос? Какой вопрос? Ах, ну да…
— Что случится с Аномальными землями после Шторма?
— Неизвестно. Может быть, они станут еще более Аномальными… Но хочу напомнить: мало кто выжил в прошлый раз. Запустившие Излучатель также погибли.
— Да не собираюсь я его включать.
Мне вдруг показалось, что от Излучателя исходит холод. Не физический, а холод дурного предчувствия.
— Пойдем отсюда, — решил я. — У нас еще полно дел.
Пока спускались, размышлял.
Переход…
Переходом можно назвать смерть. О чем толковал этот Архитектор? Кайзер с Анубисом пытаются провернуть что-то опасное, но — оставаясь в рамках Игры, не нарушая, во всяком случае, по-крупному, законов вирт-мира. И поэтому ИскИны не могут им помешать. И сражаться с врагами мне тоже нужно в рамках Игры. Хотя у меня-то и нет возможности выйти за них… Ладно, но что это за Переход такой? Архитектор, хоть и говорил равнодушным синтезированным голосом, это слово произнес со значением, выделив его, будто это было название.
Когда мы уже направились в зал совещаний, пришло сообщение от Ливси:
«Эй, друг, тут, блин, такое! Тут цирк с конями! Точнее, с козлами!!!»
Сначала я не понял. Какие кони, при чем тут козлы?! Мысли мои все еще были заняты диалогом с Архитектором, попыткой найти третий, четвертый и пятый смысл в его словах. Не успел я отбить вопрос Ливси, как Хранитель замер на секунду и обратился ко мне:
— Фавны просят разрешения войти. Пустить?
Ох, я же приглашал их нанести ответный визит! Ну как же не вовремя!
— Пустить. Много?
Хранитель снова на секунду подвис — общался с охранной системой Технозамка.
— Пятьдесят особей.
Йоха идет домой.
— И четыре зомби, — уточнил я. — Так. Хранитель, у тебя есть информация о ритуалах? Как мы должны принять наших козлоногих друзей?
— Такой информацией я не владею. Фавны — дикое племя, сведения о языческих ритуалах не хранятся в моем сознании.
Что-то он после вмешательства Архитектора стал менее человечным… Но более правильным. Прежний Вейдер был мне как-то ближе. Вот не хотелось бы, чтоб подобное случилось, например, с Карло. Ладно, будем надеяться, что Хранитель через какое-то время снова «разболтается» и станет похож на человека.
— Значит, будем импровизировать. Карло, Гудвин, вы случайно ничего не знаете?
Они не знали. Карло, правда, тут же разинул болтливый свой рот:
— Они же эти… как их… сатиры, да? Значит, похотливые. Значит, нужно принести им в дар бабу. Девственницу. Насчет Белки я не очень уверен, но другой кандидатуры нет.
— Жеррртву! — обрадовался Горыныч. — Сожрррать!
— Белку не трожь! Белку не трожь!
— Молчите оба, вернее, трое, — попросил я. — А то суп сварю ритуальный из попугая. Из тебя, Карло, тоже. Ты, конечно, невкусный, а местами даже и ядовитый, но фавны вряд ли привередливы в еде. Помалкивай, не порть мне дипломатию.
И обратился к Ливси, Россу и Белке сразу:
«Если кто что знает про обычаи диких племен — скажите мне. Пока не высовывайтесь, побудьте в зале. Я выйду и встречу наших гостей».
Увы, и они ничего не знали. Точнее, все их знания о фавнах ограничивались греческой мифологией.
Мы вышли во двор с Карло, Хранителем и Гудвином. По дороге откуда-то из вентиляции вылезла Химера и заняла свое любимое место — на спинке кресла Карло. Курлыкала, косила влюбленным глазом. Ладно, чем больше экзотики — тем я круче.
В ворота уже вошла делегация фавнов.
Она производила совершенно ошеломляющее действие, казалось, что из напичканного техникой замка я перенесся даже не в Средневековье — в благословенную Элладу, слегка приукрашенную безумным гением какого-нибудь модерниста или работника Болливуда.
Во-первых, делегация оказалась донельзя шумной: фавны дружно играли на флейтах и дудочках, сопровождающие процессию женщины хлопали в ладоши и ритмично вскрикивали. Цокали копыта.
Во-вторых, делегация пахла: человеческим потом, козлиным духом, скисшим вином, жареным мясом.
В-третьих, фавны нарядились.
Вождь и Шаман, помимо набедренных повязок и хитрых ожерелий, украсили себя браслетами и вплели в бороды колокольчики.
Женщины присовокупили к тоннам бус, браслетов и колец цветы.
В толпе, к ужасу Гудвина (он аж попятился и тихо, обреченно зарычал) оказались фавнята — все как один нарядные, в бантиках и венках.
Процессия растеклась по двору. Я заметил, что из окон и из-за углов выглядывают немного пришибленные размахом делегации обитатели Технозамка.
Черт, а ведь не догадался даже перо в прическу воткнуть — стою тут, как нищий… Шум смолк. Вождь и Шаман смотрели на меня и чего-то ждали. Правда, Шаман время от времени с очумевшим видом косился на Карло. Наверное, ни разу не видел инвалидов в коляске.
— Приветствую вас в Технозамке! — сказал я как можно торжественней. — Скоро нас ждет трапеза! Приглашаю разделить со мной хлеб и вино!
И уточнил для Хранителя:
«Вино, хлеб, фрукты, мясо — чтобы было роскошно и много. В главный зал».
«Вероятно, лучше организовать пир под открытым небом».
«Ну… для толпы — да. А Шамана и Вождя я должен принять в своем доме».
— Благодарим за приглашение! — прогудел Вождь. — И приветствуем Владыку Технозамка! Мы принесли тебе дары.
Повинуясь его жесту, к нам бросились фавнята. Гудвин предпочел спрятаться за меня, и я его вполне понимал. Сам бы в стелс ушел, право слово.
