Дальше спуск проходил беспрепятственно. Сковывающий движения беспричинный страх прошел, и Николай быстро миновал оставшиеся ступени. Ствол шахты заканчивался овальной камерой, от которой отходили в разные стороны четыре штрека. В нескольких местах камера была укреплена толстыми лиственничными бревнами, намертво зажатыми между подошвой и кровлей. Куда идти дальше, Лесовой не имел ни малейшего понятия, поэтому решил начать исследование шахты с крайнего слева штрека. Вырубленный в вечномерзлой породе проход, шириной метра четыре и высотой немного выше его роста, привел его в зал квадратной формы со стороной около двадцати метров, тоже укрепленный несколькими десятками деревянных стоек.
Из этого зала выходили уже не четыре, а добрый десяток проходов, правда, эти были поуже, не больше трех метров. Шахта оказалась настоящим подземным лабиринтом, и, чтобы не заблудиться, Николай решил все время держаться левого борта. Он долго шел, следуя всем левым поворотам, прошел еще два больших зала, но не обнаружил ничего интересного, только три забытых несколько десятилетий назад подневольными шахтерами кайла и один ломик. Никаких следов на грунте под ногами обнаружить не удалось — Аркадий рассказывал, что после полной отработки шахты проводилась так называемая актировка. То есть подошва по всей шахте выметалась под метелку, чтобы ни одна крупица золота не осталась в забое. А пыли здесь взяться было неоткуда.
После долгих поисков неизвестно чего впереди забрезжил свет, и Лесовой вышел в ту же круглую камеру, откуда начал обход шахты, но уже не из левого, а крайнего справа штрека. Он уже почти отчаялся что-то здесь найти, но нужно было пройти еще второй и третий штреки. Теперь Николай шел, держась правой стороны. После третьего поворота он снова оказался в большом зале, и вдруг луч фонаря что-то выхватил у дальнего борта. Лесовой подошел ближе и оторопел. Вдоль неровной каменной стены в рядок были сложены трупы одетых в рваную рабочую спецовку и поношенные валенки людей. На войне Николай перестал бояться мертвых, но здесь, под землей, они производили жуткое впечатление. В шахте держалась минусовая температура, и трупы, которых он насчитал девять, лежали как живые. Холод задерживал процесс разложения, и от них не исходило ни малейшего запаха гниения. Наверное, в таком состоянии они, подобно ископаемым мамонтам, могли бы пролежать тысячи лет.
Все они были расстреляны из огнестрельного оружия, скорее всего из автоматов. Кому-то пуля прилетела в лоб, кому-то — в сердце. Без всякого сомнения, это были пропавшие подпольные старатели, которых никто не собирался искать. Следов крови не было. Это значило, что всех их убили в другом месте и только потом притащили сюда и сложили около каменной стенки. Николаю пришло в голову: то, что убийцы даже не позаботились присыпать трупы или хотя бы чем-то прикрыть, говорило, что вход в шахту в скором времени будет снова засыпан. А вести раскопки в поисках пропавших бичей никому не придет в голову.
Страшная находка оказалась не единственным сюрпризом. В следующем зале, немного меньшем по размерам, чем остальные, прямо посередине Лесовой увидел штабель, сложенный из небольших полотняных мешочков. Они были аккуратно складированы на круглой платформе из серебристого металла, точно такой же, как та, что он видел в подвале у доктора, только намного большей. Диаметр этой был около десяти метров. И точно так же, как в том далеком докторском подвале, она тихо гудела.
Николай взял мешочек из верхнего ряда. На ощупь в нем оказалось что-то вроде крупного песка, но для обычного песка он был слишком тяжелым. При сравнительно небольших размерах мешочек весил не меньше десяти килограммов. Уже зная, что сейчас увидит, Николай проткнул ткань ножом, и на ладонь посыпалась струйка тусклого зеленовато-желтого металлического песка.
Штабель был сложен настолько аккуратно, что пересчитать мешочки не составило особого труда. Пятьдесят на пятьдесят и десять в высоту. Правда, в верхнем, десятом ряду осталось не больше сотни мешочков, но это говорило, что недостающие как раз и были грузом тех самых трех «Уралов». Лесовой произвел в уме несложные вычисления и ахнул. Двести пятьдесят тонн золота! Когда до его сознания дошло значение этой невероятной цифры, показалось, что от штабеля повеяло леденящим дыханием смерти. Господи, да ведь это сопоставимо с золотым запасом страны! За такое количество драгоценного металла претенденты на обладание им могли не только завалить трупами всю шахту до самой поверхности, но и выстелить ими дорогу от шахты до Магадана…
Глава 12
Неожиданная помощь
Золотые крупинки медленно сыпались с ладони под ноги, и одновременно сознанием Николая овладевала страшная в своей безнадежности мысль — нигде человеческая жизнь, в том числе и его, Николая Лесового, не стоит так дешево, как здесь, рядом с грудой этого холодного и невзрачного на первый взгляд металла. И если он хочет остаться в живых, нужно не только срочно уносить ноги из этого, ставшего вдруг таким опасным места, но и сделать вид, будто его никогда здесь не было. Мало того, надо было еще убедить навязавшегося на его голову Аркадия навсегда забыть про их совместное путешествие, иначе за жизнь журналиста никто тоже не даст ломаного гроша.
Бросив похудевший мешочек с золотом на штабель и убедившись, что ни одна песчинка не прилипла к подошвам его обуви, Лесовой поспешил к выходу из шахты.
До камеры, куда сходились штреки и откуда был уже виден свет с поверхности, он добрался за несколько минут. Тишина под землей стояла абсолютная, поэтому донесшийся сверху сухой треск выстрела, на самом деле едва слышимый отсюда, показался Николаю оглушительным. Он замер и прислушался, но ни один звук больше не нарушил звенящую тишину. Стрелял не Аркадий, в этом не было никакого сомнения. Лесовой еще не разучился отличать по звуку выстрел из автомата от выстрела из гладкоствольного ружья, которым тот был вооружен. А раз стрелял не журналист, значит, стреляли в него. И это может значить только одно — стоит ему высунуть голову на поверхность, как она немедленно превратится в мишень.
Пистолет как будто самостоятельно выпрыгнул из кобуры и оказался в руке. Николай с сомнением посмотрел на него — что можно сделать с этой хлопушкой против автомата, а может быть, и не одного?
— Капитан! — вдруг раздался сверху голос, в котором он сразу узнал бас местного «шерифа». — Бросай оружие, капитан, и выходи с поднятыми руками!
— Где Аркадий? — крикнул в ответ Николай. — Пусть он отзовется!
— А он сейчас не может! — насмешливо ответил «шериф», подтверждая худшие опасения Лесового. — Занят он!
