— Саид обстановку разведает, тогда и пойдем! — уже спокойнее ответил Апостол. — А пока слушай меня и старайся вникнуть. Мы кровью платили за каждую крупицу знаний.
Егор ничего не ответил. Он хмуро смотрел в сумрак подземелий, его пальцы крепко сжимали приклад импульсного пулемета, в выражении лица читалось злое недоумение. Он инстинктивно отторгал прошлое, не хотел возвращения мучительных вопросов, воспоминаний о потерях, — в душе с новой силой разгоралась борьба двух личностей: капитана Баграмова, чья группа спецназа в полном составе пропала в момент одной из первых пульсаций Узла, и сталкера по имени Аскет, чей жизненный опыт ограничивался проблемами сиюминутного выживания.
Апостол сам спровоцировал Егора на внутренний конфликт и отчетливо понимал: очень многое теперь зависит от исхода начавшейся в душе Баграмова борьбы. Сила внезапных, неодолимых обстоятельств, о которых Егор еще не подозревал, заставила Апостола действовать вразрез с существующими правилами, и он, приняв решение, не собирался отступать.
— Слушай внимательно, Егор. Оставь скепсис и постарайся вникнуть.
Аскет лишь молча кивнул.
— За годы, прошедшие со дня Катастрофы, мы накопили достаточно данных, чтобы выработать критерии, по которым оценивается сила каждой пульсации, — продолжил прерванную мысль Апостол. — Момент образования Пятизонья зафиксирован приборами орбитальных спутников. Вторую пульсацию, произошедшую в ночь после Катастрофы, видел и достаточно точно описал командор Хантер. Третья, в момент которой пропала твоя группа спецназа, отслежена сканерами автоматических устройств, которые вы оставили у внутренней границы Барьера. Затем некоторое количество возмущений структуры Узла приборами не фиксировалось — то были первые месяцы существования Пятизонья, когда в отчужденных пространствах, равно как и за внешними границами Барьеров, царил хаос. Наблюдения возобновились лишь после того, как командор Хантер основал Орден.
Аскет слушал внимательно и молча.
— После нескольких лет накопления данных их проанализировали, что дало возможность создать условную десятибалльную шкалу мощности возмущений Узла…
— Типа шкалы Рихтера?
— Да, только здесь речь идет о силе пульсаций, а не землетрясений.
Егор вновь скептически нахмурился. При первой встрече Апостол показался ему хорошо подготовленным бойцом, и странно было слышать от него рассуждения, присущие ученому.
— Паша, ты ничего не усложняешь?
— В смысле?
— Все эти исследования, наблюдения. Мне казалось, что бойцы Ордена просто верят в существование Узла и связанных с ним пространств.
Апостол кивнул. Вопрос закономерный.
— Отчасти ты прав. Многим сталкерам необходимо во что-то верить, следовать определенной идее, чтобы элементарно сохранить рассудок. Но на самом деле Орден обладает мощной научной базой и сложной иерархической структурой. Мы с Саидом входим в круг посвященных и обладаем правом доступа ко всей информации.
— Которую ты так легко разглашаешь?
— У меня есть причина для этого, — сухо повторил Апостол. — Мы с Саидом ведем полевые исследования, фиксируя пульсации, — он выразительно постучал пальцем по небольшому устройству, закрепленному на поясе. — Занятие, как понимаешь, рискованное. Чтобы оценить мощность возмущения метрики пространства, нам приходится замерять интенсивность свечения, которое является предвестником катаклизма, силу подземных толчков, а также степень искажений, которым под ударом аномальной энергии подвергаются физические предметы нашего мира. Зачем я тебе это рассказываю? Чтобы ты понял, я имею представление о пульсациях. Многие наблюдал своими глазами, о некоторых могу судить по записям. Так вот, возвращаясь к теме: вторая и третья были очень мощными, схожими по силе. Затем, на протяжении нескольких лет, происходили лишь незначительные возмущения Узла. В октябре прошлого года вновь грянули две очень мощные пульсации. После первой в Пустоши появились зародыши построек техноса. Следующая вернула тебя в наше пространство. И вновь все успокоилось, но сегодня опять зафиксировано пиковое возмущение Узла. И совпадение ли? В Пустоши появляются они, — он взглядом указал на псевдосталтехов.
Егор хотел что-то резко возразить, но вместо этого глубоко задумался.
— Ты считаешь, что мощность пульсации — параметр критический? — наконец спросил он.
— Да. К примеру, взять хотя бы статистику исчезновений сталкеров. Во время обычных, ничем не выдающихся возмущений Узла тех, кто вовремя не нашел укрытия, обычно перебрасывает в иной регион Пятизонья. Но время от времени происходят более мощные пульсации, которые, по нашим предположениям, открывают пробои метрики между различными мирами. Сталкеры, попавшие под такую пульсацию, просто исчезают. Навсегда. Так произошло с тобой, Егор.
— Но я вернулся…
— В том-то и дело. На приведенных примерах ты сам способен отследить взаимосвязь между мощностью пульсаций и некоторыми событиями, имеющими критическое значение.
Аскет усмехнулся.
— Если следовать твоей логике, то эволюционировавшие скорги, создавшие постройки техноса, сталтехи-киборги… и я были перемещены в Пятизонье из одного и того же пространства, верно?
— Да.
— Извини, но мне кажется, ты все усложняешь, — покачал головой Егор. — Никто не знает истинной структуры Узла. Очень легко принять желаемое за действительное.
Апостол неожиданно кивнул.
— Ты прав. Ложный путь всегда полон соблазнов. И я бы не стал излагать тебе теории, рискуя остаться голословным, если бы…
— Если бы не получил доказательства? — завершил его фразу Аскет, вдруг почувствовав что-то недоброе. Холодом внезапно скользнуло вдоль позвоночника, без явной на то причины.
— Две проблемы, давно ищущие ответа, внезапно объединились, — подтвердил его догадку Апостол.
— Это касается меня? — насторожился Егор.
— Сейчас я кое-что тебе покажу. Только контролируй реакцию и не наделай глупостей, ладно? — Он подошел к разрубленному пополам сталтеху, зачем-то достал запасной прицел к «ИПК» с лазерным целеуказателем. — Смотри внимательно.
Аскет лишь пожал плечами. Он по-прежнему не понимал, о чем идет речь.
Кроваво-красный лучик скользнул по «плечу» сталтеха, и в свете лазера там внезапно одна за другой проступили три буквы, сложившиеся в голограмму «DRG».
— И что это означает? — спокойно спросил Аскет, не выказав ни тени удивления или волнения.
Апостол несколько секунд пристально смотрел на него, затем ответил:
— Конкретного значения символов мы не знаем. Скорее всего, какая-то аббревиатура. Проблема в другом, Егор. Точно такая же голографическая татуировка есть у тебя на правом плече.
