– Но кэп! – обеспокоенно зашептал ему на ухо Тинки. – Как вы останетесь один против этой толпы? Они совершенно не предсказуемы и способны на все…
– А ты дай мне свою пушку, – ответил Никита.
– Ну… ладно, – осторожно сказал Тинки. – Вот, видите эту скобу справа? Если что, нажмите ее, и все они – трупы. Главное успеть…
– Ты во мне сомневаешься, Тинки?
– Ну, что вы, кэп…
– Тогда бегом!
Тинки удалился. Никита осмотрел свою теплую компанию и произнес совершенно другим тоном:
– А теперь, братцы-кролики, поговорим серьезно…
Лиза вынырнула довольно быстро. На лице ее читалось полнейшее недоумение. Пока ныряльщицу приводили в чувство, с Челнока скачивали добытые боксы.
– Что за чертовщина… – бормотал Стас, читая результаты расшифровки. – Ничего не пойму. Откуда здесь столько административной белиберды? Назначения, приказы, служебные записки, задания, донесения… Где непосредственные оперативные наблюдения? Где его опыт, способности? И вообще – Копатель ли это? Или просто обманка?
Он нетерпеливо бродил взад-вперед по офису, пока Лизу обкалывали стабилизаторами и обследовали на предмет адекватности реакций. И так было вполне понятно, что реакции у нее – вполне адекватные. Однако наукообразное оформление чуда ныряния в глубь человеческих миров спецы проводили прямо-таки с маниакальным упорством. Казалось, это действовало на научников успокаивающе. Будто примиряло их с совершенно необъяснимыми наукой явлениями. Стас только усмехался, глядя на них. Раньше и он был таким же.
Только времена несколько изменились. И новые сведения еще раз подчеркнули ничтожность его собственных знаний.
Он старался учиться у Батхеда. И, конечно же, у пилигримов. Отношение к новой реальности, как к некой трансцендентальной данности, было совершенно ненаучно, непрофессионально, но гораздо более безопасно для психики.
Хорошо хоть пилигримов удалось оставить при Конторе. Вообще, после случая со лже-Алексом им грозил безвременный визит в соответствующие органы. Однако Стасу удалось убедить кураторов обрабатывать их под наблюдением специалистов Конторы.
Впрочем, толку от этой обработки не было никакой. Не считая нескольких мегабайтов звукозаписи «Песочного эпоса», что с восторгом систематизировал теперь Батхед. В услышанном он находил некий сакральный смысл и обещал вскоре потрясти коллег величайшими открытиями из области устройства внутренних миров хомо сапиенсов. Спецы же шарахались от него, как от чумы. Особенно после официального подтверждения его гипотезы о многослойности Вселенных. Некоторые ученые так расстроились, что попросились уйти из проекта. Кое-кто слег в психиатрическую клинику «на профилактику». Но некоторые, напротив, с азартом подхватили идею и принялись за исследования с удвоенной энергией.
Правда, толку от их усилий было мало. Челнок продолжал оставаться загадкой. И взрослые по-прежнему не могли вернуться из нырка во вменяемом состоянии. Провальный опыт Батхеда с одним из добровольцев только подтвердил существующее положение вещей.
– Пойми, Стас, – активно жестикулируя, горячо говорил Батхед, – бедняга Игорек просто поторопился. А потом – испугался. Он не верил в свой успех – в этом главная причина неудачи. Стать ребенком, будучи уже взрослым, состоявшимся человеком – задача чудовищно сложная. Это проблема даже не психики. Это проблема мировоззрения, философии восприятия окружающего мира. Посмотри на Ромиса и Егориса – те гуляют по мирам, не испытывая совершенно никаких затруднений! А все очень просто: их своеобразная вера помогает им психологически оставаться детьми! Наша беда – в жестокости нашего мира. Жители других миров говорят: у вас, мол, высокая энергетика. Ну а по мне – жестокость есть жестокость, как ее ни назови. У нас порой даже дети слишком рано становятся взрослыми. Поэтому так непросто отыскать кандидатуру для подготовки ныряльщика даже среди подростков… Но ведь кто-то создал Челноки – эти Кристаллы для визитов! Вряд ли он сделал это только для того, чтобы путешествовать по мирам могли лишь дети… Хотя… Кто его знает…
Они сидели в раздевалке местного физрука – на этот раз Контора маскировалась в каком-то колледже, а по существу – в обычном ПТУ. Пили чай, грызли печенье. Трепались.
Сегодня судьба мира решалась под помятой и обтрепанной боксерской грушей. Стас сидел на сложенных стопкой матах, Батхед – на обезноженном «козле» с ободранным дерматиновым боком. Стойкий «раздевалочный» запах напоминал о реальности мира, чем, как ни странно, успокаивал воспаленное воображение Стаса.
Тем не менее в ушах его постоянно звенел голос человека в белом. Тревожные мысли не отпускали.
– Три дня, – пробормотал Стас, машинально мешая ложкой несладкий чай. – Уже два…
– Что? – не понял Батхед. – А, ты опять про свое? А ты уверен, что весь это разговор не был галлюцинацией? Ну, нервы, все такое?
– В смысле – наведенной галлюцинацией?
– Кем наведенной?
– Вот и мне интересно – кем?..
Они посидели некоторое время, обдумывая смысл этого обмена репликами. Смысл не угадывался. Батхед неловко рассмеялся.
– Да ладно, – сказал он. – Ты действительно веришь в конец света, что наступит через пару дней?
– Ты не понял? – серьезно сказал Стас. – Через три дня произойдет не конец света. Просто он станет неотвратимым. Пусть даже и в самой отдаленной перспективе…
– А тебе не все ли равно, что будет на Земле через миллион лет?
– С тех пор, как я здесь работаю, я стал аккуратнее относиться ко вселенским масштабам и таким серьезным временным промежуткам.
– Да уж…
Скрипнула дверь, и в проеме мелькнуло бледное лицо лаборанта.
– Стас, вас срочно в кабинет шефа, – сглотнув и выкатив глаза, сказал он.
– А что такое? – поинтересовался Стас, вставая. Батхед тоже вскочил, на ходу дохлебывая дымящийся чай. Он шипел, обжигаясь, но, видимо, решил не оставлять ни капли на дне чашки.
– Я не знаю, – озираясь, сказал лаборант. – Но ваших этих… Ромиса и Родригеса…
– Егориса…
– Ага, его… Их только что взяли под стражу. Кураторы ваши приказали…
– Что? Зачем?
Лаборант бормотал что-то несвязное и совершенно непонятное, пока они приближались к апартаментам шефа. С приближением к центру Конторы на душе у Стаса становилось все тревожнее.
– Стоять! Лицом к стене!
Стас еще не успел сообразить, что к чему, а они вместе с Батхедом и лаборантом уже были прижаты к стенке неизвестно откуда появившимися громилами в бронежилетах и черных масках. Их ловко обыскали, развернули и прислонили к стене теперь уже спиной.
– Э-э! Что такое? – запротестовал Батхед. – Мы вообще-то сотрудники…
