— Хватит! — вдруг, повысив голос, почти закричал Петрович. — За что медаль? За то, что мальца на пику посадил?
— Нет! — так же резко ответил Алексей. — За то, что живым вернулся и Ваську притащил! Еще посмотрим, что пленник скажет! А теперь — всё! Соберись! Если к нам головорезы Юрасова нагрянут, мы тоже не в воздух палить будем! Иди, отдыхай. Завтра ты мне понадобишься со свежей головой.
— Я, пожалуй, тоже пойду, — сказал, поднимаясь, Илья.
Руслан остался.
— Когда планируешь с пленным пообщаться? — спросил он.
— А когда лучше допрашивать? Утром, днем, вечером?
— Ты думаешь, я когда-нибудь допрашивал?
— Да кто знает, чему вас, космонавтов, учат…
— Ну, точно не тому, как допрашивать пленных, — развел руками Руслан. Задумался. Через некоторое время сказал: — Ладно. Допрос — это психология. Надо найти слабое место у человека и надавить.
— Всё, что я знаю о допросах, — проговорил Алексей, — хороший полицейский — плохой полицейский. И кофе с сигаретами предлагают, чтобы ослабить бдительность… Шаблоны, в общем.
— Слушай, чего мы гадаем? Пошли, попробуем. Не получится хитростью, тогда будем думать о других методах.
Бывший тренер хмыкнул:
— Оптимистичный настрой. Ну пошли.
Они спустились к складским помещениям. Взяли факелы, раскладные стулья и вошли к пленному. Тот сидел на полу со связанными за спиной руками. В оранжевом свете чадящего пламени парень выглядел еще более измотанным, чем при обычном освещении. Губы были разбиты, под глазом темнел синяк. Он был худой, с впалыми небритыми щеками. Форма висела мешком.
Факелы прикрутили к стеллажам, тянущимся вдоль стен. Алексей садиться не стал — прислонился к стене плечом чуть в сторонке. Руслан же поставил стул напротив пленника и устроился поудобнее. Выдержал небольшую паузу, потом заговорил:
— Я не буду ходить вокруг да около, скажу сразу, как есть. У тебя два варианта: первый — сотрудничество, второй — смерть. В одном случае мы задаем вопросы, получаем на них ответы, после чего передаем тебя комендатуре, откуда ты, скорее всего, отправишься на принудительные работы, но останешься жив. В другом… отводим тебя через дорогу — не знаю, видел ли ты, когда шел сюда, несколько могил рядом с разрушенной заправкой, — расстреливаем тебя как мародера и закапываем. Причем первый вариант вовсе не исключает второго, в случае если покажется, что ты нам врешь. Часов у нас нет, поэтому времени на размышление дать не можем, уж извини. Решай прямо сейчас, хочешь ты жить или нет.
Парень молчал и не шевелился.
— Ладно, — безразлично сказал Руслан. — Сам выбрал.
Алексей подошел и начал поднимать пленника. Тот не сопротивлялся, но когда оказался на ногах, Руслан заметил на его губах улыбку.
— Чему радуешься?
— Тому, что вы тоже скоро все сдохнете, — прохрипел парень.
— Это мы еще посмотрим.
Бывший тренер вывел его из помещения. Руслан шел рядом, потом вдруг взял парня за локоть и увлек за собой.
— Тамара, — позвал он, заходя в столовую. — Организуй, пожалуйста, обед на одного.
— Хорошо, — ответила женщина.
Пленник непонимающе и с тревогой смотрел на Руслана.
— Не дергайся, я руки спереди завяжу. Садись.
Парень послушно сел за стол.
Появилась Тамара с тарелками и приборами.
— Только ложку, — сказал Руслан. Повернулся к Алексею: — Сходи за автоматами. И пусть Толян тоже приготовится, с нами пойдет.
Когда бывший тренер ушел, он сел напротив пленника и спокойно посмотрел на него:
— Ешь! Почувствуй себя человеком последний раз. Или хочешь сдохнуть, как голодная собака?
Парень ответил дерзким взглядом. Но потом скосил глаза на еду. Перед ним дымилась похлебка, исходило паром картофельное пюре из порошка и поблескивали жиром кусочки жареного мяса. Судорожно сглотнув, он посидел в нерешительности. Потом схватил ложку и начал есть. Когда закончил, Тамара принесла компот.
Руслан дождался, пока пленник допил, потом поднялся.
— Ну всё, пошли.
Парень угрюмо уставился в стол и не двигался. Подошел Алексей. Вдвоем они заставили пленника встать и повели к выходу.
У ворот их ждал Толян с тремя автоматами, перекинутыми через плечо. Руслан чувствовал, что на них все смотрят, и наверняка каждый догадывался, что сейчас должно произойти. Никто не проронил ни слова. Он повернулся и увидел Наталью. Вроде бы и не было в ее взгляде осуждения, но он все равно почувствовал себя неуютно.
Вышли наружу.
Солнце почти село. Из-за горизонта еще выглядывал край желтого диска, раскрашивая небо золотом.
Пленника перевели через дорогу, прошли чуть дальше могил, потом толкнули его вперед. Он сделал несколько шагов и остановился.
Толян раздал автоматы. Затворами лязгнули почти одновременно, и Руслан увидел, как вздрогнул парень, как напряглись его плечи.
— По моей команде! — сказал Руслан. — Целься…
Он приложил приклад к плечу и направил ствол пленнику в спину.
Секунды тянулись бесконечно долго. Сердце замирало от волнения.
И тут пленник не выдержал:
— Передовой отряд будет здесь через два дня, движется из Саратова по трассе Р158. Бывшие мотострелковые части, — затараторил он. — Пожалуйста, не стреляйте, не стреляйте! Я буду сотрудничать! Не стреляйте…
План сработал. Руслан все рассчитал правильно. Хотелось облегченно вздохнуть, но нужно было закрепить успех. Он подошел и ударил парня прикладом между лопаток. Пленник вскрикнул и упал на траву. Пинком под ребра Руслан заставил того перевернуться на спину и направил в лицо автомат:
— Численность. Вооружение. Отвечать не задумываясь, иначе башку прострелю!
— Триста человек… Стрелковое оружие и гранатометы… — По лицу парня текли слезы.
— Встать!
— Не убивайте! Я правду сказал! Не надо…
Руслан схватил его за шиворот и рывком поставил на ноги. Отошел к своим.
— Что думаешь? — спросил он, глядя на Алексея.
Тот оценивающе посмотрел на пленника, сказал:
— Я бы поверил. Но нужны подробности.
Они отвели его обратно в складское помещение и продолжили допрос.
Он сам и двое его убитых товарищей были разведгруппой. Со слов парня получалось, что сейчас к Пензе со стороны Саратова приближался один из передовых отрядов генерала Мысова, насчитывающий три сотни бойцов.
— Кто такой этот генерал Мысов? — спросил Руслан.
— Командующий армией. Когда стало понятно, что власть не в состоянии справиться с ситуацией, он перестал им подчиняться. Вывел все войска из города и перешел к действиям.
— Так он что, оставил гражданское население?
