Маленький дракон улегся на привычном насесте - на плече Хита - и, вытянув чешуйчатую шею, следил за гостями.
- Теперь ты можешь говорить? - спросил незнакомец.
Хит пожал плечами. Он внимательно рассматривал женщину. Она была высока, но не слишком, молода, но не очень. Фигура ее мало отличалась от фигур уроженок Венеры: широкие плечи, длинные ноги, естественная грация. Одета она была в короткую тунику из шелка бессмертного паука, очень шедшую к ее мягким кудрявым волосам, ниспадавшим на спину, - блестящее чистое серебро с неким трудноуловимым оттенком.
Что же касается ее лица... Такое лицо мужчина забудет не скоро. Его лепили из теплого податливого материала - таинственной смеси страха, веселья и нежности. Но сейчас в этот раствор, как капля дегтя, попало немного горечи и уныния, а может быть - затаенной обиды и непреклонной решимости. Ко всему прочему, лицо это украшали сжатые в патетическом нетерпении губы и огромные перепуганные глаза.
Хит был бы не прочь поломать голову над загадкой этого противоречивого лица, но не сейчас, а прежде, в тот далекий день, когда он еще не знал, кто такая Этна.
- Кто вы и что вам от меня нужно? - спросил он, обращаясь к обоим. Взгляд его, обращенный на мужчину, исполнился черной ненависти. - Мало ты издевался надо мной у Карлуны?
- Я хотел проверить тебя, - ответил незнакомец. - Убедиться, что ты не солгал, говоря о Лунном Огне.
Он наклонился, прищурился и еще раз с ног до головы осмотрел Хита. Его напряженное тело изогнулось, как лук, а на красивом, покрытом шрамами лице заплясали тени от фонаря.
"Спешит, змееныш, - подумал Хит. - Что-то покалывает ему бока".
- А что тебе до этого? - спросил он.
Это был глупый вопрос. Хит давно понял, чего от него хотят. Все его существо звало к отступлению. Незнакомец не ответил прямо.
- Стража лунных тайн - тебе это о чем-нибудь говорит? - спросил он.
- Это древнейший культ Венеры, и его служители - одни из самых влиятельных людей на этой безлунной планете, - произнес Хит, ни к кому особо не обращаясь. - Лунный Огонь - символ их божества.
Женщина невесело рассмеялась:
- Хотя они никогда не видели его!
- Вся Венера знает о тебе, Дэвид Хит, - продолжал незнакомец. - Слово бежит далеко. Жрецы тоже знают. Дети Луны. У них особый к тебе интерес.
Хит молча ждал.
- Ты подлежишь каре богов. Но месть не настигла тебя до сих пор. Возможно, потому, что ты землянин и боги Венеры - не твои боги. Как бы то ни было, Дети Луны устали ждать. Чем дольше ты живешь, тем больше у людей искушение совершить святотатство, тем меньше веры в неотвратимость божественной кары. - Тон его граничил с сарказмом. - Итак, - закончил он, - Дети Луны проследят, чтобы ты умер.
Хит улыбнулся:
- Я вижу, жрецы делятся с тобой своими секретами?
Человек повернул голову и коротко бросил:
- Алор!
Женщина встала перед Хитом и спустила с плеч тунику.
- Вот, - сказала она с яростью, - смотри!
Злилась она не на Хита, а на то, что скрывалось между ее белыми грудями: клеймо-татуировку - перечеркнутый круг, символ Луны. Хит глубоко вздохнул.
- Храмовая прислужница, - усмехнулся он и снова взглянул ей в лицо.
Женские глаза смотрели на него, серебряно-холодные, спокойные.
- Мы проданы с колыбели, - сказала она. - У нас нет выбора. А наши родители страшно гордятся тем, что их дочери выбраны для храма. - Горечь, и гордость, и тлеющая ярость рабыни звучали в ее словах. - Брока сказал правду.
Хит насторожился. Он оглядел их поочередно, ничего не говоря, и сердце его забилось, гулко и быстро ударяясь о ребра.
- Они убьют тебя, - продолжала Алор. - И смерть твоя будет нелегкой. Я знаю. Я слышала, как люди кричали много ночей подряд, а их грех был меньше твоего.
С трудом шевеля непослушными губами, Хит произнес:
- Беглянка из храмовых садов и метатель копий. Их грех тоже велик. Вряд ли они прошли половину Венеры только для того, чтобы предупредить меня об опасности. Я думаю, они лгут. Я думаю, жрецы идут и за ними.
- Мы все трое вне закона, - подтвердил Брока. - Но Алор и я можем убежать. А вот тебя они выследят, где бы ты ни был. Есть, правда, одно надежное место...
- Где же оно? - спросил Хит.
- В Лунном Огне.
После долгого молчания Хит издал хриплый, скрежещущий звук, который должен был изображать смех.
- Уходите, - велел он. - Убирайтесь. - Он поднялся, дрожа от слабости и злости. - Оба вы врете. Я единственный оставшийся в живых из тех, кто видел Лунный Огонь, и вы хотите заставить меня отвести вас туда. Вы верите в легенды. Вы думаете, что Лунный Огонь превратит вас в богов. Все вы, как последние идиоты, сходите с ума по власти и славе. Все вы воображаете, будто Лунный Огонь осуществит ваши мечты. Ну так послушайте меня: не даст он вам ничего, кроме страданий и смерти. - Он заговорил громче: - Уходите, лгите кому-нибудь другому. Напугайте Стражей Верхних морей. Подкупите самих богов, чтобы они доставили вас туда. Но убирайтесь отсюда!
Венерианин медленно встал. Каюта была мала для него, балки палубы уперлись ему в плечи. Он отшвырнул в сторону маленького дракона, схватил Хита обеими руками и сказал:
- Я доберусь до Лунного Огня, и ты отведешь меня туда.
Хит ударил его в лицо. Брока на мгновение опешил, а Хит прошипел:
- Ты пока еще не бог.
Венерианин оскалился. Кулаки его крепко сжались.
- Брока! - крикнула женщина и, шагнув ближе, вцепилась ему в запястье. - Не убивай его, дурак!
Брока тяжело выдохнул сквозь сжатые зубы. Пальцы его медленно разжались.
Лицо Хита налилось кровью. Он упал бы, если бы ясенщина не подхватила его. Она снова обернулась к Броке:
- Ударь его, но не сильно.
Брока замахнулся и аккуратно ударил Хита по челюсти.
Прошло не менее двух долгих венерианских часов, прежде чем Хит пришел в себя. Процесс этот, как всегда, происходил медленно - постепенный переход от состояния туманной неопределенности к резкому осознанию всего, что случилось. Ему показалось, что голову его надвое разрубили топором.
С какой стати он вообще проснулся? Наркотика хватило бы на несколько часов беспробудного сна. Небо за дверью каюты посерело: ночь превращалась в утро. Хит лежал, размышляя, не болен ли он, и вдруг понял, что именно его разбудило.
"Этна" была на ходу.
Злость нахлынула на него с такой силой, что он даже не смог выругаться. Кое-как Хит поднялся на ноги и пересек каюту. Он сразу почувствовал, что "Этна" идет не так, как надо, что утренний ветер силен, а судно рыскает по сторонам. Он пинком распахнул дверь и вышел на палубу.
Сорванный ветром большой треугольный парус из шелка золотого паука, чуть видимый в синем воздухе, бился о реи.
