Нюта поежилась: похоже, Маша немного не в себе, иначе не предлагала бы такие отчаянные вещи. Вот удивительно, совсем недавно ей самой хотелось бежать, а сейчас, вроде, и помощь обещают, и какой-никакой план есть, а у нее почему-то вся решимость пропала. К тому же был еще один неприятный момент.
— Послушай! Ну хорошо, допустим, у нас все получилось и я сбежала. А ты-то как же? Ваш комендант, судя по всему, тот еще гад. Ты представляешь, что он с тобой сделает, когда узнает, что ты мне помогала?
— Да откуда он узнает? Про пропуск скажу, что ты его у меня во сне вытащила, да и вообще, пошли они все! — злобно сказала Маша.
— Нет, не надо, — решительно положила ей руку на колено Нюта. — Во-первых, они тебе могут и не поверить или просто с досады отыграются. А у тебя ребенок маленький. Кто его будет растить, если с тобой что-нибудь случится? Здесь у вас, я вижу, люди совсем озверели, чего доброго, не найдя утром меня, решат пересмотреть свое пророчество, да и пошлют вместо сбежавшей чужой свою «избавительницу». Тебя.
— Запросто, — мрачно кивнула Маша. — Потому как они до того уже дошли, что и малых детей не пожалеют, если эта полоумная дрянь Кора, обожравшись грибов, что-то в своем шаре увидит! Вот бы кого зверю скормить, на пару с Мурой, да только, думаю, он ими побрезгует…
— Да уж… — невесело улыбнулась Нюта. — А я… Наверное, я просто устала бегать. С тех пор, как бежала со своей станции, все несусь, несусь, точно затравленная крыса. Надоело! Будь что будет!
Маша как-то непонятно взглянула на нее, буркнув: «Ну, будь по-твоему», и вылезла из палатки.
Вечером, ворочаясь без сна, Нюта мучительно раздумывала. Еще не поздно было согласиться бежать. Возможно, ей это удалось бы. Но что дальше? Опять скитания. И потом, другого пути на Беговую нет. Уйди она сейчас на Краснопресненскую, и с надеждой когда-нибудь отыскать мать можно смело распрощаться. Да и Маша, как та ни хорохорится, все же сильно рискует. Именно потому, что нервы людей, в другой ситуации, возможно, не таких уж плохих, сейчас взвинчены до предела. Что тогда будет с ее сыном, который даже для родного отца лишь напоминание о досадной ошибке? Хорошо, если какая-нибудь сердобольная женщина о нем позаботится, а если нет? Придется мальчишке питаться объедками и благодарить за чужие обноски. Нюта вспомнила свое собственное детство и поежилась, а ведь у нее хотя бы баба Зоя была. «Ну и пусть мальчишке придется плохо, — сказал внутри нее какой-то мерзкий, скрипучий, сварливый голос. — Тебе-то какая разница? Он тебе кто? Между прочим, и его, и Машу ты знаешь неполные два дня. Лучше бы о себе подумала в первую очередь». Но, как ни странно, девушке было не все равно, что станет с Машиным сыном. Стараясь понять, почему, она с удивлением обнаружила, что на этой станции ей… понравилось! И ее обитатели уже не кажутся ей чужими… И Маша с сыном, и Мура с ее детским эгоизмом, и Вэл, так замечательно рассуждавший о людях духа и при этом не замечавший родного сына, и даже лысый комендант, ответственный за всех и разом лишившийся обоих родных людей. Пожалуй, на этой станции ей действительно хотелось бы жить, и невыносимо было думать, что ее обитатели останутся без последней надежды и будут постоянно прислушиваться, как ломится в гермоворота жуткая тварь. И так до тех пор, пока в однажды они не рухнут…
И если уж в Нютиной жизни не было смысла… Почему бы не сделать так, чтобы смысл был хотя бы в ее смерти. Умереть, чтобы попытаться спасти людей, у которых нет иной надежды… Все равно иначе ей на Беговую не попасть.
Решено! Будь что будет, а она впервые попытается встретить опасность лицом к лицу и сражаться!
Ей опять приснился сон про Зоопарк. Не обращая внимания на бьющегося в клетке лемура, на прыгавших вокруг лам, которые, впрочем, ее не трогали, Нюта подошла поближе к пруду. На этот раз лебедей видно не было, и темная гладь воды в свете месяца была обманчиво спокойной. Но от этого становилось еще страшнее. «Может быть, тот, кто сидит в пруду, сожрал всех лебедей?» — подумала Нюта, но, тем не менее, сделала еще несколько шагов вперед. Вокруг тревожно заверещали какие-то птицы, и девушка обратила внимание, что посредине пруда вроде бы виднеется островок. В это время одна лама попыталась цапнуть ее за руку, и Нюта отвлеклась, отгоняя агрессивную, но трусливую тварь. Когда она снова посмотрела вперед, островок как будто увеличился в размерах. Тогда Нюта нарочно отвернулась. Птичий крик стал еще громче. Она быстро посмотрела на воду и увидела, что островок превратился в небольшую горку с глянцевито-черной поверхностью, напоминающей кожу водяных из Химкинского водохранилища. Но сколько Нюта ни вглядывалась в нее, до боли напрягая глаза, ничего не происходило. И тогда она отвернулась в третий раз. Птичий крик моментально стал невыносимо громким, так что ей захотелось больше не поворачиваться к воде и немедленно бежать подальше из этого жуткого места. Но она все-таки обернулась, через силу, будто кто-то тянул ее на невидимой веревке, и поняла, что опоздала. Уже не таясь, из воды поднималась огромная темная масса, сверкающая многочисленными злобными глазами, шевеля щупальцами и присосками. Нюте даже показалось, что она чувствует тяжелый болотный смрад, запах гнили и разложения. Она вскрикнула и тут же проснулась.
Как истолковать этот сон, девушка не знала. Ей предстояло сражаться совсем с другим монстром, да и Мура, наверное, не зря советовала обойти Зоопарк стороной. Нюта решила, что эти видения нельзя считать каким-то пророчеством, просто она наслушалась местных баек и переволновалась, вот ей и снятся кошмары. К тому же еще живы были воспоминания о нервом путешествии по поверхности и жутких обитателях водохранилища. Наверное, с тех пор все, что было связано с водой, казалось ей особенно опасным.
Глубоко вздохнув и слегка успокоив отчаянно стучащее сердце, Нюта решительно откинула полог палатки. Сейчас она приведет себя в порядок и позавтракает, а потом пойдет к Муре и сообщит, что согласна сражаться со зверем.
* * *
Как только стало известно, что девушка, пришедшая с Севера, согласна защищать станцию, люди ожили и засуетились. Каждый старался что-нибудь сделать для Нюты. Кто-то нес еду повкуснее, кто-то — нарядную чистую рубаху, как будто ей не все равно было, что натягивать под комбинезон. Ее собирали всем миром.
Мура, как и обещала, рассказывала Нюте, что она увидит, очутившись на поверхности:
— Как только выйдешь, будет небольшая площадь. Раньше на ней палатки стояли, где торговали мороженым, газетами и продуктами, но незадолго до Катастрофы их посносили. Так что прямо перед тобой будет большой памятник бойцам прежнего времени — мужчины, женщины и даже одна лошадь. Это я к тому, чтоб ты не пугалась зря, а то еще подумаешь в темноте, что они живые.
